Андроид А

Она сделала несколько шагов вперёд, сложив руки перед собой. Её движения были плавными, почти человеческими, но слишком идеальными, чтобы обмануть наблюдателя.

– Я анализировала не только наши действия, но и тебя, – произнесла она.

– Что значит – "меня"? – переспросил он. Его сердце сбилось с ритма. – Ты что, теперь и людей анализируешь?

– Это было необходимо, – её взгляд был пристальным, но лишённым агрессии. – Твои решения, твои поступки. То, как ты меня продал, а затем вернулся. Твои слова. Они противоречивы.

Он резко хрустнул суставами пальцев, словно хотел сбросить напряжение, и резко выбросил смятую бумагу в корзину.

– Противоречивы? Ты серьёзно? – фыркнул Искат, откинувшись на стуле. – Теперь у меня есть андроид, который занимается моральным судом.

– Это не моральный суд, – ответила она, её голос был всё так же ровным, но в нём появились мягкие нотки. – Это лишь попытка…

Она села напротив него, подражая его позе, но это подражание выглядело так безупречно, что лишь усиливало его настороженность.

– Ты предал меня. Ты продал меня, как ненужную вещь. Это было проявлением слабости.

Он напрягся, но она не дала ему перебить.

– А потом ты вернулся. Ты рисковал жизнью, чтобы спасти меня. Это было проявлением силы.

– Звучит так будто ты не можешь разобраться в своих чувствах. Хотя, откуда у робота могут быть чувства… – усмехнулся он, но в голосе слышалась растерянность.

– Ты прав, у меня их нет, в моём протоколе нет понятия «чувства». Это попытка понять, – её тон был мягким, но каждое слово проникало, как игла.

– Понять что? – Скрестил он руки на груди, нахмурившись.

– Что делает тебя человеком.Она задержала взгляд на нём чуть дольше, чем он ожидал.

Эти слова обожгли его сильнее, чем мог бы удар кулака. Искат резко встал, обхватив обеимируками голову и прошёлся по комнате, будто пытался разогнать это странное чувство, разглаживая пятернёй волосы на висках до затылка. Слова повисли в воздухе, как тяжёлый груз. Искат открыл было рот, чтобы что-то сказать, но закрыл снова.

– Что значит – "что делает меня человеком"? – бросил он через плечо – Я человек, потому что я родился человеком. Что тут понимать? Всё просто.

– Это определение тела, а не сути, – спокойно ответила она. – Ты думаешь, что рождение в теле человека даёт тебе право считать себя лучше машины?

– Ты хочешь сказать, что машина может быть лучше человека?Он замер, чувствуя, как его охватывает раздражение.

– Это не то, что я сказала, – возразила она. Её голос был ровным, но в нём появилась… задумчивость. – Но ты считаешь себя лучше только потому, что ты человек. Разве не так?Почему?

– Потому что мы думаем. Мы чувствуем. Мы живём. – Слова сорвались с его губ автоматически, но они звучали… банально.

– А если я думаю? Если я чувствую? Разве это не делает меня живой?

Эта фраза прозвучала так неожиданно, что он обернулся. Их взгляды встретились, и в её глазах было нечто новое. Что-то, что не должно быть присуще машине.

– Ты не живая. Ты просто… – он замолчал, не зная, как закончить.

– Просто что?

– Машина, – наконец выдохнул он.

– Возможно. Но ты тоже не знаешь, что значит быть живым.Она долго смотрела на него, прежде чем ответить.

– Чего? – он едва не рассмеялся, но в её тоне не было насмешки.

– Ты боишься. Ты ненавидишь себя за слабость. Ты жалеешь о прошлом. Ты сомневаешься. Ты хочешь быть сильным, но не знаешь, как. Это всё, что я вижу. Разве это жизнь?

Он почувствовал, как слова врезаются в него. Они звучали жёстко, но в них не было злобы. Только наблюдение.

Он молчал.

– Ты предал меня, – продолжила она, мягким голосом. – Ты продал меня, как ненужную вещь. Это то, что делают люди. Но потом ты вернулся. Ты рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня. Это тоже то, что делают люди.

Искат смотрел на неё, чувствуя, как внутри него вспыхивает странная смесь вины и гнева.

– Ты что, пытаешься найти меня в этих… философских играх? – резко спросил он.

– Нет, – ответила она, её глаза словно блеснули. – Я пытаюсь разобраться, что делает тебя таким противоречивым.

– Что опять? – воскликнул Искат. – И далось тебе это противоречие?

– Ты слаб, но ты хочешь быть сильным. Ты боишься, но всё равно действуешь. Ты предаёшь, но потом исправляешь свои ошибки. Это противоречие. Это… человеческое.

Он замолчал, сжимая руки так сильно, что ногти впивались в ладони.

– Ты слишком много думаешь, – пробормотал он наконец.

– Это моя задача, – ответила она.

– И что? Ты собираешься судить меня за всё, что я сделал? – он резко поднялся, начав мерить шагами тесное помещение.

– Нет, – ответила она, её голос стал почти нежным. – Я не судья.

Он резко остановился и обернулся к ней.

– Тогда кто ты? Просто копаешься в моей голове?

– Нет. – Она сделала шаг к нему, её глаза на мгновение блеснули, но голос остался ровным. – Я пытаюсь понять, почему ты такой

– Зачем тебе это? Ты что, пишешь какой-то чёртов эксперимент? – его тон был резким, почти злым, но в нём слышалась растерянность

Она не ответила сразу. Её взгляд был внимательным, будто она искала в нём что-то.