И Куба здесь совсем ни при чём, хотя…

– На пальцах. У меня пальцы говорящие, – в доказательство он растопырил свою пятерню и показал мне.

Официант разлил по бокалам вино и исчез.

– Ну, с приездом, братан! Едрена мать, мы же на Кубе! – он чокнулся так, что заплескал скатерть и вылил вино из бокала себе в рот. – Эй, мартышка хренова, восполни!

Официант восполнил. Но только ему.

Серега, кинув в себя что-то морское, опять поднял бокал:

– Viva la Cuba! – второй бокал проследовал в том же направлении, что и первый.

В итоге, ужин прошел в дружеской и благоприятной обстановке взаимопонимания Сереги и бутылки дешевого испанского вина.

Глава 16. Светлана

Карибская кухня не отличается разнообразием. Да, конечно, рядом море, и почти все, что там водится, можно съесть. Но для того, чтоб съесть, нужно сначала поймать. А кубинцы – народ пофигистичный, поэтому морепродуктов на столах простых кубинцев нет. А из остального —свинина да курица. Корова у них, как в Индии, – священное животное. Она на стол попадает только тогда, когда перестает доиться. Отличить от подметки кирзового сапога этот стейк просто невозможно. На гарнир – рис с черными бобами, кстати, чаще всего – единственная еда в доме простого кубинца, некая серая субстанция сомнительного вкуса и несладкие банановые чипсы. Овощи есть. Картофель гигантских размеров вырастает, с Серегин кулак. А вот молока или молочных продуктов нет нигде, совсем. Молоко только для детей по талонам, и только до семи лет.

Система социалистического хозяйствования не сильно разнообразит стол простых тружеников. Вспомните сами, за окном яблоки с яблони осыпаются, а в столовке компот из сухофруктов.

Влив в себя чуть меньше бутылки вина и обильно закусив всем, что было на столах, Серега теперь требовал разврата.

– Так, ща едем на Малекон. Берем девок и на касу.

– Согласен.

Casa particular на Кубе называется койко-место, сдаваемое внаем.

Спустившись вниз, Серега вдруг остановился.

– Погоди, – он развернул меня на 90 градусов от направления выхода. – Пошли.

Оказывается, когда мы заселялись, пока я оформлял анкеты на него и на себя, Серега приметил магазин Habanos – эксклюзивного продавца кубинских сигар по всему миру. Сейчас мы шли туда.

Каково же было удивление Сереги, когда он обнаружил, что магазин закрыт. Сигары, вот они за стеклом, и недоступны.

– Сколько на твоих?

– Пол-восьмого.

– А они до скольких работают?

– Вроде до семи.

– Бл…, че за страна такая? Бедному туристу негде баблосы потратить! – в сердцах произнес Серега.

Он непонимающим взглядом смотрел на закрытую дверь. Потом повернулся к выходу из отеля. Лицо его покраснело и… его понесло. Мы двинулись к выходу. Монолог Чацкого в современной интерпретации. Он вспомнил всех кубинцев с мельчайшими деталями их анатомии, их мам и пап, Фиделя Кастро и Че Гевару, основы российско-кубинской дружбы и много еще чего…

– Мальчики, вы что так ругаетесь? – Серега осекся. Кровь быстро отхлынула от его головы.

Около входа стояла женщина, наша женщина, точно наша. Ей было лет пятьдесят или около того. Светлые волосы, забранные сзади в пучок, серые глаза. Нормальная русская женщина.

– Вы понимаете… – начал я.

– Козлобараны недоеные… – начал было Серега. Я остановил его, крепко сжав плечо.

– Вы понимаете, мы с другом никак не ожидали, что в туристическом отеле сигарный магазин может закрываться так рано. Вот он и расстроился.

– Не надо браниться, – тоном учительницы произнесла она и открыла одну из двух сумок, стоявших рядом. Залезла туда рукой поглубже, достала оттуда две сигары и протянула нам.

Серега оцепенел. Это и правда было похоже на фокус.

– Сколько мы вам должны?

– Ничего.

Так мы познакомились со Светланой.

Светлана Георгиевна родом была из Казахстана и попала на Кубу случайно в период развала Союза. Ловить дома было нечего. Многие русские тогда уезжали из Казахстана в Россию. И она осталась здесь. Открыла свой бизнес и тихо жила, работая и поддерживая своих родственников на родине. Она и в правду была бывшей учительницей, испанский в институте у нее был вторым, так что никаких проблем в понимании и общении она не испытывала. Кубинцы ей не нравились своей хитростью и ленью. Но уезжать отсюда она не хотела.

Мы взяли номер ее телефона, пообещали созвониться и встретиться, чтобы купить сигары. Она вышла из отеля. Цены у нее, как выяснилось позже, отличались от магазинных в десять раз. Вниз.

Как она вышла, Серега взял сигары направился к бару. Вернулся он оттуда с обрезанными сигарами и двумя коньячными бокалами, наполненными коричневой жидкостью. Следом семенил бармен с сигарной пепельницей и спичками. Серега поставил бокалы на стол, один пододвинул мне. Я поднес бокал к носу.

– Коньяк?

– Дубина! Это ром, – Серега был занят правильным прикуриванием сигары. – Причем двадцатипятилетний.

Кажется, Серега все же немного подучил испанский перед поездкой.

Мы закурили, утонув в диванах. Ром был великолепен. Послевкусие было потрясающим, и очень сочеталось с сигарой.

Серега, как обычно, все опошлил. Он хлопнул ром, как водку, скривился и спросил:

– А эту херню из чего делают?

– Из сахарного тростника.

– Вот и мне показалось, что на самогон свекольный похож.

– Эх, Серега, не ломай кайф.

Мы курили медленно, наслаждаясь каждой затяжкой. Cohiba Piramides….

Глава 17. Дискотека

Про ночь в тропиках не писал только ленивый. Констатирую: ночь наступает действительно быстро, практически без сумерек. Хлопушка: был день, стала ночь. Небо ночью очень высокое, не такое, как в России и, если нет облаков, звезд на небе очень много. И темнота кромешная, если нет освещения.

Наш отель располагался в Мирамаре, весьма отдаленном от центра города месте. Мирамар – это район особняков. Если бы на Кубе можно было купить недвижимость, то Мирамар был бы самым дорогим районом. Здесь находится большинство посольств иностранных государств, здесь зелено, тихо и очень приятно для жизни. Но туристам здесь делать нечего.