Второй Император

– Я буду говорить, а ты все хорошенько запоминай и смотри, – Петух слегка ущипнул его за ухо, – ничего не перепутай.

Фенг закивал головой и весь обратился в слух.

– Так вот, – продолжал Петух, – когда приплывем в город, ты увидишь двух странствующих монахов, один из которых будет хромым. Следуй незаметно за ними, и они приведут тебя в гостиницу. Подойди к гостиннику и скажи следующее: «То, что ты потерял, найдешь под матрацем своей второй наложницы». За такую услугу он даст тебе кров и стол. Да, он спросит, откуда тебе это известно? Можешь ответить, что я сказал. Но не более того. Живя в гостинице, внимательно следи за монахами и узнаешь их тайну. А что делать дальше, я расскажу тебе позже». Петух вдруг сделал большие глаза и отпрянул, громко хлопнул крыльями. Потом взмахнул ими пару раз, поднялся в воздух и улетел, скрылся за горой. И уже оттуда донеслось:

«Жил глупый мальчик у горы,

И не ведал, что она – Хуан-ди».

Фенг медленно открыл глаза. «Слушай внимательно, о чем будут говорить!» – прозвучало прямо в голове.

Еще находясь в полудреме, краем уха Фенг услышал, как рядом кто-то сказал: «Сын повара наверняка знает, где находится…». Последнее слово было произнесено очень тихо, и Фенг его не расслышал. Он напрягся, в этом момент нос джонки глухо ткнулся в прибрежный ил.

Возле причала бурлил пестрый речной базар. Лодочник сбросил узкий трап, по нему осторожно сходили на землю два монаха, и один из них заметно налегал на ногу.

Не упуская из виду монахов, Фенг быстро приобрел корзинку и посадил туда петуха, накрыв ее сверху рядном. Потом незаметно увязался за монахами, как советовал ему во сне Петух, и вскоре они его вывели на небольшую площадь. С одной стороны на ней возвышалась железная пагода, а с другой, в тени двух старых орехов, находилась небольшая старая гостиница. Монахи обошли площадь по кругу, сложили руки для молитвы и замерли перед пагодой.

– Будет достаточно, – произнес один из них спустя какое-то время.

Монахи сделали поклон и вновь пошли по кругу. Фенгу это не понравилось. Он догадался, что они проверяют, нет ли за ними слежки. «Что скрывать честному человеку, тем более – монаху?» И чтобы они его не разоблачили, Фенг решил действовать первым. Он подошел к ним и положил в чашу для пожертвований, которую держал хромой монах, медный цянь.

Монахи поблагодарили его поклоном.

– Я прибыл из окрестностей Шаолиня, – обратился к ним Фенг. – Мой отец чтит Будду, уважает монахов и много жертвует на монастырь. Не могли бы вы мне посоветовать, где остановиться. А то знаете… Я опасаюсь обращаться к первому встречному.

– Многих лет отцу твоему и всему его дому. Сразу видно, твой отец – достойный человек, – вежливо произнес один из монахов. – О! Не ты ли плыл с нами в одной лодке? И нет ли в твоей корзине петуха, который клевал нас всю ночь. Монах сделал суровое лицо, но тут же рассмеялся и уточнил.

– Во сне клевал.

– Да-да, мы прибыли сегодня, и у меня есть петух… Вот он.

Фенг задрал рядно. Петух стрельнул в монаха свирепым глазом, и Фенг быстро прикрыл корзину.

– Не птица – огонь! – похвалил петуха хромой монах. – Такой заклюет любого, только дай повод.

– Извините нас. Это моя вина, – оправдывался за двоих Фенг. – Меня свалила усталость, вот я и не уследил. Но я очень сожалею.

– Ничего страшного, – успокоил его монах. – Мы должны смиренно сносить удары судьбы. Тем более, тот петух был громадным, как гора.

Они оба опять расхохотались, и Фенг подумал, что зря он их в чем-то подозревал, такие они были милые и дружелюбные.

– Ты ищешь гостиницу? Так вот она, – показал рукой монах в сторону ветхого здания под орехами.

– О, благодарю вас, – ответил Фенг.

Монахи почтенно поклонились и удалились. Фенг в недоумении смотрел им вслед.

– Тебе нужна комната? – послышалось из открытого окна.

– Мне нужен владелец.

– А зачем он тебе? – спросил голос изнутри.

– У меня для него извещение, – нехотя продолжал Фенг, тоскливо провожая взглядом удаляющиеся силуэты.

Монахи скрылись за поворотом, и было уже понятно, что они сюда не вернутся.

– Ну, я – хозяин. Говори, какое у тебя ко мне дело.

Из окна высунулась толстая сонная рожа и протяжно зевнула.

– Прошу прощения, господин. Возможно, я ошибаюсь, но… То, что вы ищете, находится под матрацем вашей второй наложницы.

– Что за чушь? – гостинник потер заспанные глаза. – Какая наложница? У меня и жены-то никогда не было. Я, к твоему сведению, скопец с детства.

Фенг покраснел и был готов провалиться на месте.

– Ну, конечно же, я ошибся! – Он стукнул себя ладонью по лбу. – Еще раз прошу прощения, господин. Возможно, это сообщение совсем другому человеку. Я все перепутал…

– Вероятно, тебе таки нужна комната? – снова переспросил гостинник. – Сдам недорого, всего два цяня.

– Извините, мне пора, – откланялся Фенг, понимая, что разговор бесполезен.

Он кинулся было вслед за монахами, но тех и след простыл. Фенгу стало совершенно ясно, что здесь что-то пошло не так.

Вдоволь набродившись по людным улицам столицы, Фенг так и не встретил тех двух монахов. Устав, он присел перекусить в тени крепостной стены.

Стоял душный полдень, но рядом проходил речной канал, и от него веяло прохладой. Поев немного рисовых лепешек, юноша вдруг вспомнил о петухе: «Я ведь обещал его хорошо кормить». Фенг улыбнулся про себя и приоткрыл корзину. Петух, опустив крылья, сидел с разинутым клювом и тяжело дышал. Фенг потер в руках лепешку и бросил птице крошек. Петух склевал пищу и уставился на Фенга осоловевшим взглядом.

«Жарко. Пожалуй, нужно тебя напоить…», – мысленно обратился Фенг к петуху.

Он сходил к каналу и принес в пригоршнях воды. Петух жадно выпил, и Фенгу пришлось сходить еще.

«А ведь это полнейший бред, – подумал Фенг, напоив птицу. – Как я мог поверить какому-то сновидению?». Он внимательно осмотрел петуха в корзине. Тот мирно дремал, закатывая глаза. Никаких признаков осмысленной деятельности не было и в помине. Обычная птица. Останься он дома, возможно, пошел бы к празднику драконьих лодок на подливку к цзунцзы(21). Уж очень доставал всех своим ором по утрам. Да и пронзительное ночное откровение вещего Петуха к полудню как-то поблекло, потеряло остроту и колорит, затерлось дневными впечатлениями от столицы. Фенг с детства имел обыкновение не шибко доверять сновидениям, больше полагаясь на прагматику дня и трезвый рассудок, чем на сонную галиматью, что, кстати, было весьма редким явлением в Поднебесной.

«Но! – аж подпрыгнул Фенг, – как петух мог узнать о монахах? Собственно, петух или не петух, а монахи таки были, да еще один хромой».

Загадки не нравились Фенгу, они, подобно зуду от вшей, лишали его покоя и сна. Но больше тревожило то, что он упустил монахов. «Все неспроста… – рассуждал Фенг, – понятное дело – монахи меня обвели вокруг пальца. Тогда зачем им хитрить? Возможно, они что-то скрывали… А что скрывать простому монаху? Не иначе, как замышляют какое-то темное дело. И что это там такого знает сын повара, эти монахи и мой петух?» Самый, что ни на есть прагматичный вопрос, хоть и не лишенный мистики… Фенг, так любивший задавать вопросы и искать на них ответы, шестым чувством понимал, что этот петух, мирно дремавший после обеда в кошелке, все-таки в чем-то замешан.

Прислонившись к прохладному камню древней стены, Фенг закрыл глаза и задумался: «Снам можно не верить, а все, что случается после, – досадная случайность, так или иначе замыкающая круг недоразумений. Я не настолько глуп и наивен, чтобы попасться на эту удочку». Но, чувствуя динамику происходящего, и то, как она затягивает его в водоворот новых, таинственных и, тем самым, заманчивых приключений, Фенг, в меру своей неугомонной натуры, готов был подвергнуть сомнениям любые разумные доводы и броситься в напасти, словно в омут с головой.

Он открыл глаза оттого, что кто-то больно стучал ему по голове. Над ним стоял Петух и косился налитым кровью глазом. Деловито подгребая лапой разбросанные вещи, он клевал Фенга в голову.

– Как можно быть таким дураком? Ты все испортил! – Петух ловким движением крыла влепил Фенгу подзатыльник. – Разве я сказывал тебе вступать с монахами в беседу? Или хотя бы приближаться к ним? Запомни, глупый мальчик: монахи, проводящие созерцательную жизнь, читают в сердцах и видят намерения. А твои намерения написаны у тебя на лице.

И Петух больно клюнул, прямо в темечко.

Фенг попытался защитить голову руками, но они одеревенели, словно чужие, и совсем не повиновались. А Петух тем временем наседал.