Болгарская неожиданность. Книга 5

– Да пока Абен жив был, дело было ясное. И пригласит, и приветит. Из нашего десятка только мы с ним в живых и остались – остальные на поле брани полегли.

Только его больше нет, а сыновья ох и тяжелы на характер, что старший, что младший. То ли покажут, то ли проводят взашей, не угадаешь. Может и в самом деле Абена вампиры отыскали? Кто знает.

Н-да, дело надо было порешительней брать в свои руки. Я пододвинул свою табуретку поближе к старику и негромко спросил:

– Дед Банчо, ты хорошо слышишь?

– Да не жалуюсь, – ответил дед, с недоумением глядя на меня.

– Без лишней огласки поговорить бы надо, – негромко начал я.

– Говори!

– До нашего отъезда помалкивать бы об этом желательно. Утерпишь?

– Могила!

– За мной ведь тоже вампир охотится, верные сведения имею. Пришел из Валахии, звать Мирча. Сейчас где-то поблизости бродит, меня поджидает. Договориться с ним невозможно…

– Да какие с кровососом договоренности! – вскинулся ветеран.

–…нужно убивать, – продолжил я.

– Во-во! Не робей! Бей гада!

– Да я не сробею. Только вот бить-то мне его нечем. Обычным железом вурдалака не порубаешь, меч или сабля здесь бесполезны. Наш отряд совсем по другому делу на Запад идет, это поганое известие я на днях уже тут, в Болгарии, получил. Как и твой друг Абен, я тоже решил, что без серебряного кинжала мне не обойтись, и тоже готов отдать за него любые деньги. Хотели попутно в Хасково завернуть, и там нужную вещь изготовить, ваш-то кузнец вряд ли осилит…

– Где уж ему, засранцу! Только глаза заливать каждый день горазд!

…, а тут вдруг готовое изделие близехонько объявилось! Да еще и усиленное арабским волшебством! А я бы уж не сробел. Да сам видишь, дело нелегкое, наследники с трудными характерами попались. Вполне могут сказать: мы память об отце не отдадим! – или: мы ему кинжал в гроб положим! А ты, мол поезжай лесом и подыхай, как знаешь!

Дед Банчо потер подбородок.

– Вполне возможная вещь, – согласился он с моими доводами. – Оба редкие гниды, что старый, что малый. Характерами братья в мать-покойницу задались, Абен совсем другой был – широчайшей души человек. Твои предложения, сотник?

– Тебя они хорошо знают?

– Известен. Видали с отцом не раз.

– Хочу поехать к ним с тобой. Ты не против?

– Схоронить друга – святое дело!

– У их села кто болярин?

– Иван Асен, – удивленно ответил старик. – И у них, и у нас. А тебе-то какая забота?

– Хочу своим словам побольше весу придать. Сейчас кто я для них? Русский болярин? Плюнуть да растереть! У меня иностранного акцента в речи не чувствуется?

– Как истинный болгарин говоришь!

Молодец переводчик, не подкачал!

– Вот и скажешь, что я на посылках у вашего Асена состою, прибыл проверить, нет ли в смерти лавочника чего предосудительного. Струхнут братья, все покажут, все расскажут. Тут и про кинжал поговорим.

– Не поймают на вранье? Ты же с русской ватагой пришел?

– И что? Я, может, из болгарских захудалых боляр, потому у Ивана Асена и служу. И мне велено русского боярина со свитой до столицы проводить, важные вопросы в дороге обсудить.

Сам ваш болярин не хочет тут в участниках числиться, византийцы за такую дружбу и взыскать могут, а за дела Владимира – есть у вас такое имя?

– Как не быть!

–…никакого взыска не будет – мало ли он куда и зачем по своей надобности поперся. Владимир по ходу решил с проверкой сельцо, где таинственное происшествие произошло, посетить, нет ли тут зловредного убийства какого? И от имени болярина Ивана взяться карать и миловать. И больше, конечно, карать. От ужаса передо мной на цыпочках плясать будут!

– Здорово придумал! – одобрил дед. – Верно, Особая сотня! Давай уж и болярскую фамилию тебе нашу подберем.

– Давай!

Банчо подумал, поколебался и спросил:

– Как тебе фамилия Тих? Деляны сами в большой силе нынче стоят, чужим служить не пойдут, а Тихи захудалели последнее время, в самый раз будут.

– Пойдет. И запомни: ты тут ни при чем, просто дорогу болярину показываешь. Он велел, ты ослушаться не посмел. Сам на рожон не полез и вам не советую. Ты на коне уверенно сидишь?

– Может быть… Пока ни разу не пробовал… Но видел, как другие ездят!

Я вздохнул. В памяти еще очень живо стоял мой первый опыт поездки на смирной Зорьке. И тоже казалось, все ведь ездят, и я не подкачаю! А как в седле оказался, очень быстро изменил свое мнение на иное, совсем иное…

– Значит никак. На других не ссылайся, у них уже опыт есть. Как в первый раз на лошадь сядешь, ощущение получишь, будто на колокольню вскарабкался, и того и гляди с нее сейчас навернешься. А нам с тобой еще тридцать верст скакать, и мы рисковать не будем.

Какая-нибудь тележка, повозка у кого-нибудь из ваших селян есть?

– Как не быть. Далеко ходить не надо – Ванча с Пламеном на ней постоянно за продуктами ездят.

– На ней-то ты справишься с конем?

– Это нехитро. Тряхнул вожжами – поехал, натянул – встал. За какую узду дернул, левую или правую, туда лошадь и пошла. Не знаю только, дадут ли они ее мне, или не дадут.

Я посмотрел на уже кусающего от нетерпения ус Богуслава и заверил:

– Дадут, обязательно дадут.

Договорились встретиться завтра с утра здесь же. Подозвали полового, и я сунул ему целый серебряный милиарисий.

– Да зачем же столько? – ахнул Пламен.

– Чего дед захочет, все неси. С кем захочет вместе посидеть из вновь пришедших, подсаживай. На завтра мне ваша телега с лошадью понадобится, наши кони только к верховой езде приучены.