Мои друзья

Мои друзья
Борис Степанович Рябинин

В этой книге автор рассказывает о приключениях и испытаниях, выпавших на долю четвероногих героев – собак.

На какие только подвиги не способны они!

Вы узнаете, как собаки поднимались на снежные вершины Кавказских гор, участвовали в схватках с волками, охраняли колхозное добро, ловили преступника… Джери и Снукки не вымышлены, они существовали: в действительности, так же не вымышлены Топуш, Риппер и некоторые другие. Клички этих животных занесены в родословные книги лучших собак.

Борис Рябинин

Мои друзья

ЛОПОУХИЙ ПИТОМЕЦ

Надпись на воротах привлекла мое внимание:

Продаются доги-щенки

Размышляя, постоял минуту. Доги… Представилось что-то огромное, страшное, наподобие льва или тигра. Зайду посмотрю. Ведь еще в детстве мечтал приобрести собаку, обязательно большую – маленьких не признавал! – и обязательно щенком, чтобы и вырастить и выучить самому.

Постучал. В приоткрывшиеся ворота высунулась женская голова.

– Интересуетесь догом? Сейчас принесу щенка.

На дворе послышался басистый лай. Через минуту ворота вновь приоткрылись и я вошел во двор. На руках у женщины барахтался, нелепо растопырив костистые лапы, большой пучеглазый щенок. У ног хозяйки прыгал другой щенок, неуклюже подбрасывая свое тщедушное, с непомерно длинными конечностями тело.

– Худые какие… – нерешительно выговорил я.

– Растут же, – возразила женщина и нагнулась, чтобы спустить щенка на землю. – Пока расти не перестанет, все худой будет, хоть чем кормите!

Мне такое заявление показалось несколько противоречащим общепринятому представлению о влиянии пищи на рост и развитие, животного, но я не решился спорить и промолчал.

Щенки сейчас же принялись играть, пытаясь неловко забросить тяжелые лапы на спину друг другу. Один, не удержавшись, шлепнулся наземь и, перевернувшись на спину, болтал в воздухе всеми четырьмя лапами. Другой с притворной яростью бросался на лежащего, стараясь ущипнуть братца за розовое, чуть подернутое нежной шерсткой брюшко.

– Но они большие уже, – разочарованно заметил я, – а мне хотелось взять маленького.

– Да какие же большие? Что вы! Им и двух месяцев-то еще нет!

– Двух месяцев? – удивился я: щенки были по крайней мере со взрослого шпица. – Какие же они будут, когда подрастут?

– А я вам сейчас мать покажу, – предложила хозяйка. – Только стойте смирно, не шевелитесь.

Она приоткрыла дверь квартиры и крикнула:

– Сильва, ко мне!

За дверями послышалось громкое топанье, и во двор выпрыгнула огромная собака. Я невольно ахнул. Передо мной стоял великан дог с блестящей, будто напомаженной, шерстью дымчато-пепельного цвета. По приказанию хозяйки собака покорно села около ее ног, расправив по земле свой длинный, гладкий и толстый, точно палка, хвост.

Массивная, угловатая голова дога заканчивалась на макушке маленькими, настороженно поставленными остроконечными ушами. Большие, слегка навыкате глаза были окаймлены ярко-красным ободком третьего века[1 - Глаз собаки – имеет три века (одно внутреннее)], что придавало злобное выражение холодному, безразличному взгляду. Я залюбовался собакой и тут же ощутил невольный трепет, мысленно представив себе, что может произойти, доведись встретиться с этим зверем один на один… Пощады не жди!

Но ведь этот грозный пес – зверь только для чужих; для своих же…

Желание иметь четвероногого друга вспыхнуло во мне с такой силой, что все сомнения исчезли разом. Я решил купить щенка. Когда хозяйка приблизилась ко мне, чтобы получить деньги, собака поднялась с места. Она была ростом с теленка и если бы встала на задние лапы, то могла бы положить передние мне на плечи.

Вечером я приехал за щенком.

Он, как и подобает двухмесячному младенцу, крепко спал у себя в конуре и, когда его вытащили оттуда, только моргал вытаращенными глазенками и зябко вздрагивал. Так, полусонный и вздрагивающий, с рук хозяйки, не противясь, он перешел ко мне. У трамвайной остановки пришлось долго ждать вагона, и я, присев на скамью, спрятал малыша под пальто. Немного испуганный темнотой, щенок робко заскулил, потом повозился, устраиваясь, как в гнезде, и, пригретый теплом моего тела, уснул. Спящего, я и привез его домой.

Но, когда я спустил его на пол, весь сон у него как рукой сняло, и малыш принялся за осмотр своих новых владений.

С первых же дней щенок поразил меня своим обжорством. Маленький, худенький, он целыми днями шнырял по квартире в поисках оброненного кусочка хлеба. Свой рацион он глотал мгновенно и тотчас бежал на кухню в надежде поживиться там еще чем-нибудь.

В квартире шел ремонт. Маляры красили окна, белили потолки и стены; повсюду стояли ведра с краской и известью. Стоило лишь на минуту оставить щенка без надзора, как уже слышишь – из соседней комнаты доносится громкое шлепанье, будто полощут белье на реке. Бежишь на этот звук и видишь – щенок, вытянувшись, лакает краску из ведра. Кричишь: «Нельзя!» – он повернет на окрик свою мордашку, измазанную синей или желтой краской, и недоуменно смотрит, как бы спрашивая: почему нельзя, когда так вкусно?

Но раз нельзя, значит, нельзя, – он подчиняется необходимости. А через несколько минут вся история повторяется сначала. Щенок опять в соседней комнате и опять лакает, только на этот раз уже олифу или, разведенную в воде известку…

Приходилось следить за каждым шагом, малыша.

Глупыш, за ним нужен глаз да глаз! Оставишь в комнате одного – обязательно напроказничает. Выпустишь во двор без присмотра – сейчас же раскопает что-нибудь на помойке. На помойку его тянуло, как магнитом. Возвращаясь домой, он обязательно оторвет в сенях капустный листик от кочанов, заготовленных на зиму, и утащит к себе.

А до чего же он был неуклюжий! Он с трудом таскал свое тщедушное тело с непомерно огромными конечностями, которые казались приделанными, часто спотыкался, падал; бегал он почему-то боком, словно задние ноги опережали передние, а упав, долго дрыгал в воздухе лагами. Впрочем, это ни в какой мере не смущало его. Перекувырнувшись, он поднимался и снова лез, проявляя при этом поразительную настойчивость.

Мои знакомые, мало смыслившие в собаках, говорили мне, что мой питомец некрасив, что я напрасно взял его. Верно, он был неказист в ту пору. Но ведь именно из таких вот неуклюжих, головастых, смешных щенков и вырастают самые красивые и крупные собаки. Кости растут медленнее остальных тканей тела, и природа предусмотрительно дала моему щенку большую голову и длинные узловатые ноги. Пожалуй, самый хорошенький и пропорционально сложенный щенок у обыкновенной дворняжки: он такой «уютный», пушистый, как плюшевый мишка. Но во что он вырастает потом!

Конечно, нельзя возводить это правило в закон. Найдется немало пород, щенки которых пропорциональны чуть ли не от дня рождения; и все же закономерность несомненна: чем крупнее животное, тем нескладнее и беспомощнее оно в первый период жизни.

Как только щенок появился у нас, я отвел ему уголок в моей комнате, за кроватью. Туда положили специально сшитый матрасик. Малыш быстро освоился с местом, привык к нему и спать всегда ходил сюда, никогда не позволяя себе вольности вздремнуть где-нибудь на полу.

Часто приходится слышать от неопытных любителей, что щенок никак не хочет признавать свое место. Смущаться этим не следует. Нужно всякий раз, как ваш питомец задремлет, отнести его на подстилку, приговаривая: «Место, место…» И со временем малыш непременно привыкнет к нему.

Очень скоро мой дом щенок признал за свой дом и теперь тщательно оберегал его. При всяком подозрительном стуке или шуме ушки его, похожие на два полуопущенных лопушка, настороженно шевелились, а иногда он даже порывался неумело залаять.

МОИ ОТКРЫТИЯ

При покупке щенка прежняя хозяйка его вручила мне необходимые документы на собаку. Вначале я совсем было забыл о них, но как-то раз, случайно наткнувшись в ящике стола на незнакомые бумаги, заинтересовался и рассмотрел их более внимательно.

Тут были: бланк заявления собаковода, вступающего в организацию Осоавиахима[2 - Ныне ДОСААФ СССР – Всесоюзное добровольное общество содействия армии, авиации и флоту], охранное свидетельство, карточка на выдачу продуктов для питания собаки с табелем отметок по дрессировке на обороте, свидетельство заводчика и жестяная круглая бляшка с номером. Понятно для меня было только последнее: собачий номер, все остальное ново и неожиданно[3 - Позднее я узнал, что без этих документов ни одна собака, как бы хороша она ни была, не получит приза на выставке. В случае гибели животного все документы подлежат в обязательном порядке возврату в клуб].

Из свидетельства заводчика я узнал, что моего дога зовут Дженералем, что он весьма «важен родом»: отец и мать – лучшие доги нашего города, дед – премированный победитель многих выставок, а прадед носил звание чемпиона СССР. Узнал я также, что Дженераль, или, как я коротко стал звать щенка, Джери, родился 25 июля 1933 года и его отец, дед и прадед вписаны в родословную книгу, во второй том.

Из бланка заявления я понял, что всякий владелец служебной собаки обязан зарегистрировать своего четвероногого друга в клубе служебного собаководства, а сам – вступить в члены этого клуба. Почему моя собака называется служебной, я в то время еще не знал.

Все это выглядело чрезвычайно торжественно и явилось для меня настоящим откровением. Я почувствовал себя вдруг человеком, которому привалила необыкновенная удача, а на своего лопоухого воспитанника стал поглядывать с таким уважением, словно это был уже не щенок, а существо, способное говорить и мыслить. Еще бы: рождение собаки регистрируется с точностью до одного дня; о ней ведутся родословные записи, выдаются документы, из которых явствует, что она пользуется покровительством закона; увечье или убийство ее карается со всею строгостью, а виновные отвечают по суду. Есть от чего прийти в изумление не осведомленному в этих делах человеку!

Особенно заинтересовало меня то обстоятельство, что я должен сам стать членом клуба служебного собаководства – организации, о существовании которой еще совсем недавно я даже не подозревал. В бланке был указан и адрес: Дом обороны.

В ближайший свободный день я отправился на поиски клуба. Он помещался на одной из центральных улиц города, и скоро я оказался перед дверью, на которой висела табличка с надписью:

НАЧАЛЬНИК КЛУБА СЛУЖЕБНОГО СОБАКОВОДСТВА