Друзей моих прекрасные черты. Воспоминания

Новая Басманная улица, наш райком на первом этаже в одном здании с партийной и советской властью района. Потом все переехали, а райкомовские окна одеты сегодня в металлическую решетку – там теперь подразделение МВД.

Новая Басманная – район моей любви. Сколько всякого видела эта хорошо известная московская улица! Рядом с райкомом – старое здание – полицейский околоток, а потом отделение милиции, куда приводили арестованного Владимира Маяковского.

Или вот такой эпизод. Это было в 1958 году. Последнее воскресенье июня было объявлено Днем советской молодежи – крупнейший молодежный праздник в истории страны и конечно же каждого московского района. Мы решили удивить всех массовым шествием молодежи от райкома на Новой Басманной до стадиона «Строитель»: колонны с оркестрами, представители комсомольских организаций района с флагами, да и все желающие. Впереди колонны для участия в матче с рабочей командой района должны были идти – в спортивной форме с медалями и значками мастера и заслуженного мастера спорта – футболисты «Спартака», многие из которых совсем недавно стали олимпийскими чемпионами, в «Спартаке» их было около десятка.

В один прекрасный день в райком комсомола были приглашены старший тренер «Спартака» Николай Петрович Старостин, капитан команды Никита Симонян и комсорг Игорь Нетто, великие имена которых до сих пор на слуху у настоящих болельщиков.

Беседуем в райкоме, а разговор не клеится. Выходной день, лето, а тут надо идти в трусах и майках на стадион, а там еще два тайма по 45 минут после митинга гонять мячик с работягами? Нет, это не для великих мастеров «Спартака». Чувствую такое настроение и спрашиваю:

– Друзья, ну вы как?

– Нет, мы не можем, – говорит Старостин, – у нас запланирован выезд в Красногорск – коммерческий матч, немножко заработаем и отдохнем. Где же вы были раньше?

– Адресуйте этот вопрос к советской власти, к ЦК КПСС (это они учредили День молодежи). Игорь (обращаюсь к Нетто), вот ты любишь собирать пластинки, в отличие от своего товарища по сборной Льва Яшина, который коллекционирует галстуки. Нам известно, что из каждой поездки за рубеж ты привозишь уникальные пластинки. Но ты имей в виду, никакой помощи от райкома, никаких характеристик вам не будет, если вы сорвете нам праздник. Думайте, размышляйте, дорогие друзья.

После этого короткого и бурного разговора Николай Петрович, как старейшина, самый уважаемый спартаковский деятель, говорит:

– Ладно, мы согласны.

И в воскресенье Новую Басманную заполонили частные автомобили спартаковских мастеров, в которых они переодевались из цивильных костюмов в спортивную форму. При каждом мастере был мальчик-адъютант с чемоданчиком, из которого извлекались медали, в том числе золотые чемпионские Советского Союза и Олимпийских игр. Народу на Басманной и на стадионе, понятное дело, было видимо-невидимо. Первый тайм «Спартак» без труда выигрывает 3:0.

В перерыве в раздевалке я говорю Старостину:

– Николай Петрович, вы что, решили испортить праздник? Это же не сборная Югославии, а наша районная рабочая команда, ориентируйтесь. – Виноват, конечно, понимаю, что заслуживаю глубочайшего осуждения как организатор «договорника» – договорного матча, но ведь это было не первенство страны, а массовый молодежный праздник.

– Ладно, сделаем все как надо, товарищ секретарь, – через губу, но все же пообещал Старостин.

Матч закончился со счетом 3:3. Все были по-настоящему счастливы…

Мы влюбились тогда в этих замечательных мастеров и хороших людей. Дружили и продолжаем дружить с теми, кто еще на этом свете, а весь райком стал коллективным болельщиком московского «Спартака».

Жизнь продолжается. Новая Басманная жива и никогда не будет забыта.

Сергей Молокин

В наши райкомовские годы в Бауманском активе был Сергей Молокин, секретарь комсомольской организации Государственного центрального института физической культуры (ГЦОЛИФК). У него была интересная особенность – постоянный и неизменный тост. И во всех случаях, когда нам приходилось вместе поднимать рюмку, я слышал от него одну и ту же фразу: «За мужество!»

Те, кто уже не раз этот тост слышал, отмахивались от него: «Ну что ты заладил?!» Но Серега стоял на своем: «Ребята, за мужество!..»

Долго не везло институту физкультуры на комсомольских секретарей. И партком принял тогда единственно правильное решение – рекомендовать секретарем комсомольской организации ГЦОЛИФКа молодого коммуниста. Им стал Сергей Михайлович Молокин, преподаватель, ассистент кафедры лыжного спорта. Был он в то время возраста уже не комсомольского. Но, как спортсмен и преподаватель, пользовавшийся большим авторитетом, он сумел подобрать своих товарищей по комитету, обрасти активом, и дело пошло.

Открытый, ясный, принципиальный, физически сильный парень был очень симпатичен. Мы подружились. Сергей был истинным москвичом. Он был из тех, кого мы видели в выпусках кинохроники военных лет – мальчишки, что стоят на деревянных ящиках за токарными станками, едва дотягиваясь до ручек суппортов. Своей первой наградой – медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны» – Сергей очень гордился.

Большая семья Молокиных жила трудно, все братья работали, но все и учились. В чемпионы Молокин не выбился только потому, что нужно было не только тренироваться, но и учиться, а еще и подрабатывать.

В Бауманском райкоме активисты-инфизкультовцы стали заметны. В лыжных походах на загородных школах актива и на многих других мероприятиях они были настоящими заводилами.

На одной из встреч Нового года в Кремле Сергей встретил свою будущую жену Светлану. Она была преподавателем пединститута. Два разных человека полюбили друг друга. Серега был настоящим семьянином. Где бы он ни работал, руководил ли спортивными обществами «Труд» и «Зенит», или был председателем Спорткомитета Москвы, семья для него всегда была на первом месте.

Он был настоящим другом. Помню, когда Валерий Жаров, наш райкомовский заворг, попал в беду, Сергей, не раздумывая, сел за руль своего только что купленного «москвича» и повез меня в Курск выручать Валерку. Его «москвич» с еще не снятым ограничителем скорости мчал нас к цели изо всех сил. Ночевали где-то в поле у реки, а утром в обкоме комсомола и в областной милиции отбили нашего товарища. Помчались назад все с той же «бешеной» скоростью 60 километров в час. Надо было успеть на Киевский вокзал в Москве и встретить мою Жанку. Встретили с полевыми цветами на автомобиле. Все получилось весьма трогательно и торжественно.

Ну а чуть позже, добравшись наконец до дома, мы основательно расположились на кухне, и у Сереги появилась долгожданная возможность провозгласить свой знаменитый тост: «За мужество!»

Кто бы мог подумать, что уже совсем недалеко время, когда судьба потребовала мужества… от всех нас и от него, конечно, тоже, потому что жизнь Сергея Молокина начала складываться как-то очень уж тяжело.

Рано ослепнув, потеряв возможность двигаться, умирает от сахарного диабета Светлана Молокина. Потом он трагически теряет младшую дочь. Старшая дочь выучилась на актрису, но работать в театре у нее не получилось. Тоже трагедия.

В конце жизни Сергей лежал в госпитале для ветеранов, я его там навещал. Долго болел, тяжело умирал. Сердце не тянуло, а ведь он спортсмен в прошлом, и ему было особенно тяжело.

Когда он умер, за гробом шли три человека: дочь, ее муж и я. Так что не напрасно он повторял свой знаменитый тост. Жизнь потребовала от него много мужества. Он остался в моей памяти настоящим человеком навсегда.

Так что – «За мужество, Серега!».

Тост, как говорится, на все времена.

Глава 4. «Знаете, каким он парнем был!»

Колпачный переулок, дом 5 – здесь располагался Московский горком комсомола. И это еще один узловой момент моей жизни.

Уникальный особняк, да и само это место очень заметное в центре Москвы, рядом Покровские Ворота.

Из этого здания вышло много известных людей, судьбами которых жизнь распорядилась весьма причудливым образом.

Позволю себе небольшое отвлечение и сдвиг во времени…

Наступили дикие времена развернутого строительства капитализма. Никогда не думал, что в моей жизни будет такое. Я уже работаю в Торгово-промышленной палате. 29 октября, юбилей комсомола. В тот год юбилей, кажется, никто, кроме нас – старых комсомольцев, не праздновал.

И вот звонит мне Михаил Ходорковский – бывший знаменитый «узник», а в то время бурно расцветающий олигарх (захвативший, между прочим, «за так» наше любимое здание в Колпачном), и весело говорит, что вот, мол, приближается главный праздник (он ведь тоже работал в комсомоле). 29 октября мы празднуем и вы празднуете, а потом давайте все вместе встретимся здесь, в Колпачном.

Я тогда уже был неплохо знаком с Ходорковским… Когда я был послом в Дании, мне в кабинет как-то звонит охранник и говорит, что со мной хочет встретиться какой-то молодой человек из Москвы. Говорит, что он бывший комсомольский работник, что он меня хорошо знает и я его тоже.

– Пропустите, конечно, – говорю.

Ходорковский заходит. Представляется как бывший завотделом Фрунзенского (кажется) райкома комсомола. Говорит, что мы встречались на собраниях, конференциях, пленумах. Вы, Борис Николаевич, вряд ли тогда меня запомнили. Я, мол, сейчас стал бизнесменом и хочу приобрести для своей организации недорогие хорошие компьютеры. Мне сказали, что здесь у вас в Дании появилось новое поколение компьютеров и старые просто выбрасывают. Мне бы хотелось эти старые машины купить и привезти в Россию. Думаю, это всем будет выгодно.

Звоню нашему торгпреду и говорю: «Слушай, тут комсомолец один из Москвы приехал, помоги ему с компьютерами».

Ну вот помог по-свойски. И этот оборотистый Миша уехал из Дании с компьютерами, которые достались ему практически задаром, а там, в России, он их продал, наверное, очень выгодно. Таким образом, я оказался причастен к первичному накоплению капитала этим будущим олигархом.

И вот теперь, накануне юбилея комсомола, он на правах старого знакомого звонит мне и приглашает отметить юбилей 30 октября в старом здании горкома комсомола.

– Знаешь что, Миша, – отвечаю я ему, – если ты приглашаешь всерьез, я приду, но только в том случае, если к тридцатому будет восстановлена памятная доска, посвященная Зое Космодемьянской.

На стене горкома с давних пор висела эта памятная доска, гласившая, что осенью 1941 года в этом здании получила комсомольскую путевку Зоя Космодемьянская.

Дело в том, что, когда фирма Ходорковского заполучила это старинное здание, они сразу стали его реставрировать и сняли с фасада эту доску.

– Ну, Борис Николаевич, к тридцатому, пожалуй, трудно успеть, но я вам лично обещаю, найдем мы эту доску. Восстановим.