Салага-2

Лазуткин вошел во двор.

Воронин сидел на скамейке, с которой через проход в живой изгороди можно было видеть каждого входящего сюда с улицы. Поджарый, седой, с заостренным носом и немного гипнотическим взглядом серо-голубых глаз он, сильно смахивал на покойного идеолога КПСС Михаила Андреевича Суслова.

Лазуткин с надутым лицом молча, протянул руку.

– Ты, Юрий Денисович, гляжу, сегодня не в настроении, – пожав руку, первым заговорил Воронин.

– Откуда же ему взяться, настроению-то, если ты, Анатолий Герасимович, мне такую свинью подложил? – сверкнул на него глазами Лазуткин. – Я ночами не спал, прибрасывая да прикидывая, как у криминала украденные у народа богатства вернуть и на благое дело создания нашей партии направить. Прибросил, прикинул. Львиную долю всей работы на себя взял. Тебе оставалось лишь точку последнюю в ней поставить. А ты вместо точки корявую запятую вывел и от меня сие скрыл.

Воронина умом бог не обидел. С первых слов догадался, в чем его Лазуткин обвинить собирается, потому что всего один за ним грех числился – выживший свидетель Петров из их последнего дела, связанного с забайкальским золотом.

– Прости, Юрий Денисович! – покаянно роняя голову на грудь, с чувством глубокой вины произнес он. – Сам из-за этого вторую ночь не сплю. Новая власть народ вконец испортила. Добросовестного исполнителя днем с огнем не сыщешь. Уж насколько я в командире забайкальской группы не сомневался, а и он подвел – упустил свидетеля. Спасибо, тот обыкновенным мужиком оказался и о том, как правильно на дно лечь, никакого понятия не имел. Несмышленыш в наших делах, одним словом. Больше чем на неделю не хватило. Засветился. Ну, я и рассудил: зачем тебя по пустякам тревожить, сам управлюсь. С виновного стружку снял и велел промах исправить.

– И что, исправил виновный промах? – насмешливо спросил Лазуткин.

Воронин потупился:

– Еще не докладывал.

– И не доложит. На том свете он, со всеми своими помощниками. Покрошил их твой несмышленыш, как сухарики для птичек.

– Всех четверых?! – Пораженный Воронин даже привстал со скамейки.

– Троих лично, а четвертый еще раньше под грузовик попал, когда после неудачного покушения ноги уносил.

– А сам?

– Парой царапин отделался. Сейчас в больничке их залечивает.

– Вот везучий.

– Может, везучий, а может, кадры у тебя так себе. Но ни первое, ни второе, как понимаешь, для такого зубра, как ты, не оправдание. Однако ругать тебя задним числом пустая трата времени. Время сейчас не на ругань тратить надо, а на спасение золота. И на нашу удачу, тот, за кем твой Столяр так неуклюже охотился, пока не выболтал точные координаты места, где оно спрятано. С него из-за ранения даже показания по всей форме не сняли. Нет ни протокола допроса, ни вещественных доказательств. Пожалели, дали до понедельника здоровье поправить. Выходит, ничего у сотрудников местного УФСБ нет, кроме свидетеля. Как его не станет, вообще на мель сядут. Тут еще я за них возьмусь, прикажу убийц Петрова в недельный срок найти. А через неделю разгоню всех к чертовой бабушке. Видишь, у меня все просчитано, лишь бы твои мастера опять не напортачили.

– Сам поеду! – с неожиданной для Лазуткина экспрессией воскликнул его собеседник. – За всем прослежу, все лично проконтролирую.

Юрий Денисович, чей взгляд до этого лениво бродил в пространстве между качелями, шведской стенкой и песочницей, повернулся к Воронину.

– Остынь и дослушай до конца, – остановил он компаньона. – Петров этот признал в командире твоей незадачливой группы бывшего товарища по оружию. Ребятки, как мне доложили, встречались на войне в Афганистане, и он вспомнил имя Столяра и некоторые подробности его биографии. Один ретивый подполковник по фамилии Володин отправил запрос на установление Бориной личности в министерство обороны. Я, разумеется, запретил копать дальше, велев в понедельник передать все наработки по делу и свидетеля моим людям. Но если Петров будет нынешней ночью убит, положение изменится. Оно вынудит меня поневоле санкционировать активность по линии Столяра. И до того, как мои люди выйдут на охранное предприятие «Титан», где директорствовал майор, ты должен замести все дорожки, ведущие от него к нам. Значит, тебе, мой друг, лучше оставаться здесь, в Москве, и вплотную заняться «Титаном».

Воронин, скрестив руки на груди, тяжело навалился спиной на спинку скамейки:

– Виноват. Сам обязан был сообразить насчет «Титана».

– Да бог с ними, с извинениями, – махнул рукой Лазуткин. – Главное, еще и с «Титаном» не накосячь.

– Что ты! Что ты! – вновь оживился Воронин, – Положение под контролем. Дискету из тайника с данными на наше секретное подразделение «Меч» я сегодня же изыму. Кое-какое оружие, снаряжение и учебные пособия, не используемые в работе и обучении охранных служб, прикажу вывезти. В той или иной степени осведомленных о «Мече» сотрудников фирмы хорошенько проинструктирую, как вести себя на случай проверки. Для страховки подброшу в кабинет Столяра две-три улики, косвенно намекающие на связи покойного директора с криминальным миром. Валюты чуток в сейфе оставлю. В общем, создам видимость, что он на свой страх и риск подрабатывал на заказных убийствах, для чего привлекал себе в помощь кое-кого из алчных до денег охранников.

– Правильно мыслишь. Узнаю прежнего генерала Воронина, – улыбнулся Лазуткин. – А с Петровым чтобы твои люди к утру управились. Работа несложная. Больничка, где Петров лечится, в глухомани, именуемой пригородным поселком Павловский, находится. Охрана – один человек из местного УФСБ. Больничная не в счет, одно название что охрана.

Глава 3

В больницу Петрова привезли около полуночи. Дежурный врач наложил на рану несколько швов, медсестра сделала перевязку и обработала разбитую губу и синяки. Новому пациенту велели переодеться в мешковатую пижаму и определили на свободную койку в многоместной палате.

Измотанный за день Олег с удовольствием вытянулся на казенном ложе. Пожилая с ласковыми, как у доброй феи, глазами медсестра, пожелав ему спокойной ночи, тихо прикрыла за собой дверь. Она же утром сообщила о переводе в другое помещение.

В коридоре Петров наткнулся на молодого старшего лейтенанта Иванушкина, сопровождавшего его от дачи Орловского до больницы.

– Вы что, провели тут всю ночь? – удивился Олег.

– Ну да. Вам теперь положена круглосуточная охрана, – объяснил Иванушкин. – Скоро меня сменит другой сотрудник. Будем охранять вас по очереди до полного выздоровления.

Новая палата с табличкой «№1» располагалась у самого входа в хирургическое отделение. Когда Петров вошел в нее, у него чуть не открылся рот от удивления. Настоящий гостиничный номер! Паркетный пол, тюль на окне, столик, два стула, встроенный в стену шкаф, телевизор. По обе стороны от окна две современные кровати в комплекте с тумбочками и модерновыми светильниками над изголовьем. Перед кроватями на полу по маленькому коврику.

Отдельный санузел добил его окончательно. Унитаз, умывальник с зеркалом, душ – все новенькое, импортное. На полочке под зеркалом дозатор с жидким мылом и тюбик зубной пасты. На крючках рядом с кабинкой душа два свежих полотенца, на крышке бачка унитаза рулон туалетной бумаги. Не хватало лишь принадлежностей для бритья, зубной щетки и расчески.

– Мы, случайно, не ошиблись дверью? – сам собою вырвался наивный вопрос.

– Не ошиблись, – успокоил его Иванушкин и вежливым «спасибо» дал понять медсестре, что она свободна.

Медсестра ушла. Закрыв за ней дверь на ключ, лейтенант лаконично предложил подопечному:

– Располагайтесь.

– И за какие заслуги мне такие хоромы? – полюбопытствовал Олег, останавливаясь перед стенным шкафом.

– Здесь проще обеспечивать вашу безопасность.

– А нельзя ли сюда перенести мою одежду? – обратился Петров к своему телохранителю, открыв шкаф и разглядывая его пустое нутро.

– Забыли, в каком она была состоянии, когда вас сюда доставили?

– Пуля и кровь испортили только куртку и рубаху. Джинсы, помнится, не пострадали.

– Зачем вам они в палате, скажите на милость?

– В них кошелек лежал…

– Боитесь, свистнут, – усмехнулся Иванушкин, присаживаясь на край одной из кроватей. – Не волнуйтесь, у вас точно не посмеют, нас побоятся.

– Причем тут это? Мне деньги нужны. Хочу купить зубную щетку, станок для бритья, расческу и сигареты. Надеюсь, при больнице функционирует торговая точка, где это можно сделать?

– Не могу сказать, я здесь не дольше вашего.

– Ладно, спрошу у кого-нибудь из персонала.

– Забиваете голову всякой чепухой! – Иванушкин недовольно заерзал на больничном ложе. – Не надо ни у кого ничего спрашивать. Я позвоню своему сменщику, и он все купит.

Не став больше настаивать, Олег приблизился к окну и отвел край гардины в сторону. Прямо под окном, в метре от него, чернел прямоугольник плоской крыши, одноэтажной пристройки, крытой просмоленным рубероидом. На самом ее краю сиротливо лежала пустая пивная бутылка, неизвестно когда и зачем заброшенная сюда неизвестным любителем пенистого напитка.