Прогулки по Каэнглум. Книга вторая. Два лева для Дори

Глава II. Опять книга

1

В тот же день вечером ратмусы, Пусти и Лору сидели на берегу Оврага спиной к полям. Издалека они выглядели, как два одинаковых пенька. Только у Лору уши были развешаны в стороны, у Пусти стояли торчком.

Рядом прыгала крупная сорока, лапы её были унизаны блестящими кольцами, чуть поодаль сидели трое паворимагов, один из которых отличался размерами и древней желтизной игл.

К ним снизу, по покрытому снегом крутому склону поднимался очень большой человек. Было странно видеть его – гигантский валун катился вверх, словно земля опрокинулась.

– Собрались заговорщики? – проговорил этот человек, поднявшись на край Оврага.

Никто не произнес и звука. Сорока взлетела и села ему на плечо. Потом перелетела на другое. Молча.

– Мне надо только убедиться, что ваши поиски не превратятся в подобие налета на гадрауские коптильни[19 - Известный налет на Капштадские коптильни, устроенный ратмусами и паворимагами Ферусимаго Шайфера в год, когда к побережью приплыли скрученнорогие зубляки (так называют нарвалов в Гадрау) и касатки. Тогда ратмусы (Пусти, Лору, Куддлед, Сплайд и другие) под прикрытием паворимагов взломали центральную коптильню, снесли крышу, разнесли дощатые стены – «Праздновать надо всегда на солнце и свежем воздухе» – и устроили большой раздел добычи. Сигнал бедствия подняли чайки. Паворимаги были оттеснены в глубину коптильни и закатаны в старые сети, пожалели только Фери за древность, его просто прижали створкой ворот. Гадрауские калуры, люди с тяжелым чувством юмора: – «Раздел добычи с друзьями? Извольте!» Ратмусы были переловлены, связаны и вместе с паворимагами подвешены, как сети, вдоль берега. Под угрозой поделиться ими с приплывшими друзьями, с них было взято слово, без предупреждения более не нападать на рыбацкие поселки.].

Все молчали, ратмусы старательно таращили глаза на закат, только желтый паворимаг вразвалку подошел к большому человеку и сел рядом.

– А, Фери. Старик, будь осторожен, ты сегодня молчишь откровенней, чем в обычные дни.

Желтый паворимаг приподнялся, заглянул на дно Оврага, потом опять присел.

– Так, – проговорил большой человек, – не хотите – как хотите. Теперь, если никуда не спешите, пойдемте-ка поужинаем. Медведь приглашает. И меня в вашем числе.

Тут сорока оживилась, – я первой найду угощение! И встречу вас на праздничном пути радостных открытий!

Все пришло в порядок, большой человек спускался вниз, за ним катились паворимаги, сбоку обгоняя друг друга скакали ратмусы.

Велет-то помнил, как два года назад одной зимней ночью в самом начале каньона Расколотой Ели произошла большая драка. Четыре паворимага схватились с девятью гвалами….

…Ночь была светлая, морозная, звезд было видимо-невидимо, казалось их больше неба. Луна светила ярко и весь каньон до самого дна хорошо просматривался настолько, насколько мог просматриваться светлой лунной ночью. Ближе к морю, склоны становились круче. Лес редел, деревья здесь были древнее и выше. У Расколотой Ели Турий Проток превратился в неширокую темную реку, вдоль которой мчались девять серебристых теней с золотыми глазами. Эти звери напоминали поджарых медведей с причудливой окраской. От темно-красной спины полосы спускались по желтым бокам и рассыпались пятнами и на ногах заканчивались красноватыми чулками. Крупные головы на толстых шеях и широкая грудь. Короткие морды, золотые глаза. Звери были бы красивы, если бы не кривой оскал и огонь мучительного голода в глазах.

Стая остановилась. Впереди шумел незамерзший порог, слева и справа поднимались стеной скалы. Звери обогнули небольшой гребень и попали в ложбину, заваленную обломками скал и поросшую кустарником глога. Лунный свет обесцвечивал и сглаживал формы. Гвалы встали в ряд. Никто из них не выделялся ростом и размерами. Высотой в холке они доходили высокому человеку до плеч.

Путь им преградили паворимаги во главе со старым Ферусимаго Шайфера. Их было всего четверо, они заняли проходы между камней.

– Поворачивайте, – глухо сказал Рахутустав, который по обыкновению вышел вперед всех.

– Слабо мяукнул. Рыбкой не покормили? – прошипел один гвал.

– Поворачивайте, дальше дороги для вас нет, – мягко пропела Паксупюхен.

– Ты пугаешь нас, колючий поросенок? Смотри, осыпешься, как ёлка после праздника, если не уступишь дорогу.

– Она не хочет, чтобы мы становились людьми, она их ненавидит, как и вся эта еловая дрянь.

– Но у вас есть выбор, – сказал Фери, – либо мы начинаем, либо уходим и уступаем вас ратмусам.

– Как страшно! Можно испугаться. Маловато вас иглобрюхих, не хватит булавок насаживать тех дворняг для коллекции.

– Не подавишься булавками, Тот?

– Наизнанку выверну.

И началось.

– Двое на одного, спереди и сзади! – глухо просипел один гвал, но его не послушали.

Первый, припав к земле, змеёй бросился вперед, но попал между двух павримагов и тут же упал на бок утыканный множеством игл. Рахутуста мелкими шагами побежал вперед. Сбоку на него кинулся зверь, но того перехватил Пикаустав, бросившись с камня, он перевернулся в прыжке и ударил гвала хвостом. Рахутустав, проскочив под ними, сцепился с двумя, избивая хвостом бока сразу двух, неосторожно вставших между камней. Два других гвала метнулись вперед, надеясь прорваться, не вступая в драку, но наткнулись на огромного Ферусимаго. Этот дрался, как обычный зверь когтями и резцами, проскочить мимо него сбоку не было никакой возможности. Старый Фери был как стог, только вместо соломы торчали страшные иглы. Трём гвалам пришлось встать гуськом, но на них налетели Паксу и Пика. И через несколько мгновений двое упали. Трое паворимагов отступили, они озадаченно переглядывались, впервые гвалы нападали так неразумно. Девятый, последний, припал к земле, вытянулся в струну: – «Как я рад Фери! Старик, ты мне и нужен». Фери боком, как огромный котенок, прыгая на всех лапах, подскочил к гвалу, но Тот сделал неожиданный бросок, изумивший паворимага. Гвал перевернулся в воздухе и упал на спину под передние лапы старика. Фери поднялся на задние, гвал, провернувшись, цапнул Фери за брюхо и тут же бросился прочь. Фери успел хлестнуть его хвостом вдогонку. Гвал бежал до тех пор, пока не влетел в щель под Беличьим Водопадом, потом бежал по пещерам, пока не достиг ледников ляги[20 - Ляга – ледяной дракон. Вмерзают в лёд, пребывая в таком состоянии долгое время. Некоторые из ляг остаются в состоянии головастика.]. Там он упал и заснул.

Фери сел на задние лапы рассмотреть рану. Вокруг собрались остальные. Пикаустав сказал, – Тот привел с собой щенков.

– Тоту надо было пройти одному, – шепнула Паксупюхен.

– Он всех обманул, – сокрушался Фери. – И попал к ляге.

Рахутустав встряхнул снопом игл. – Если ляга не съест – Тот замерзнет.

Но Тот не замерз. И ляга его не съел. Вмерзший в лед, дракон не почувствовал гвала, как не почувствовал и странного человека, гуляющего по пещерам. Каньон заканчивался не устьем у моря, а сужаясь пещерами, одна из которых выходила отверстием выше берега. Через почти правильную арку выхода лился водопад, над ним были построены Летние сады Нового дворца Вышгорода. Эта пещера соединялась с ходами подземного Каэнглума. По ним и проник в гроты ляги любознательный.

У свода, похожего на пасть дракона, на замерзшем потоке, похожем на драконов язык, человек нашел полумертвого зверя странной окраски и породы. Странный человек, жуя золотую зубочистку, рассматривал найденного. «Как полагается в сказках? Если я спасу это животное, оно будет мне предано?», – подумал человек, оттаскивая гвала со льда. Человек осторожно вынимал иглы, одну за другой. Гвал чуть приоткрыл глаза и осматривался. Он разглядел пасть замерзшего ляги. Человека с золотой щепкой в зубах, стоящего на языке дракона. Почувствовал боль.

– Ну вот, всё вынул. Полегчало?

– Этот яд действует на меня укрепляюще. Жжёт невыносимо в начале.

– Надеюсь, лекарь не переборщил с дозой?

– Не успел.

Гвал осторожно встал. Человек отошел в сторону.

– Не бойся, я благодарен, – сказал гвал, лизнув своё отражение на льду.

– Ну тогда я пошел.

– Если тебе нужна помощь, я буду рядом.

– Как в сказке. Спасибо, помощь я приму. Но ты не знаешь в чем.

– Мне все равно. Благодарность не разбирает. Сказка впереди.

– Тогда для начала мне надо выйти отсюда. Хорошо бы где нибудь в городе, поближе к центру, где народу побольше.

– Хорошо. Люди меня не жалуют, придется изменить внешность. На это не стоит смотреть.

– Ты честен.

– Мне все равно.