Жребий вечности

И над всем этим – безрассудно-большие, по-цыгански черные, холодно-обворожительные глаза. Но о них следовало бы говорить отдельно, поскольку существовали они как бы сами по себе, независимо от их случайной владелицы. Всякий мужчина, решившийся всмотреться в эти глаза или воспринять их гипнотизирующий взгляд, уже неминуемо оказывался выбором «жребия вечности».

Скорцени не находил ее ни красивой, ни хотя бы по-женски привлекательной, тем не менее сказал себе: «А все-таки хотелось бы знать, какова же она, эта дьяволица в мундире штурмфюрера, – в брачной постели».

– Вот именно, штурмбаннфюрер, «в брачной», – неожиданно эхом отозвалась Неземная Мария.

– Простите?

– «Дьяволицу в мундире штурмфюрера» я вам, допустим, прощаю. Однако ход мыслей у вас какой-то непростительно наивный, Скорцени: «Какова она в брачной… постели?!»

Скорцени растерянно рассмеялся.

– Забыл, что вы читаете мысли, провидица.

– Чтобы читать такие мысли мужчины, – сделала она ударение на слове «такие», – провидицей быть не нужно, достаточно быть сколько-нибудь опытной женщиной. Исключите понятие «брачной» – а все остальное нам с вами действительно суждено познать. Я поняла это еще тогда, когда меня пытались привлечь для поисков дуче. Не знала только, когда именно это случится.

– И когда же?

– Наберитесь мужества: послезавтра.

– Но послезавтра я, кажется…

– Не пытайтесь противиться судьбе, Скорцени. Все наши трагедии, все духовные и душевные изломы происходят как раз тогда и с теми, кто самоубийственно пытается противиться ходу собственной судьбы. Вы же не станете противиться тому, что завтра вам придется присутствовать при неудачном запуске новой ракеты Доктора ФАУста.

– Неудачном?

– Я этого не произносила, господин штурмбаннфюрер СД. Однако завтра вы поймете, почему в средневековье церковники предпочитали сжигать нас на кострах. Признаю, это было справедливо. Вы же, в свою очередь, признайтесь, что о приглашении Гиммлера присутствовать при этом запуске в Пенемюнде вы еще тоже не знаете.

– Признаюсь.

Скорцени видел, что в проеме двери часовни появились сразу два силуэта – Брауна и Шернера[9 - Более подробно о Германе Шернере и его отношениях с Брауном – в романе: «Антарктида: Четвертый рейх».]. И ему тоже не нужно было слыть провидцем, чтобы знать, что они уже бегло прошлись по заметкам и чертежам Неземной Марии и теперь казнят себя массой всевозможных дополнительных вопросов, которые им бы хотелось задать фюрер-контактеру.

– Извините, господин штурмбаннфюрер, – заговорил фон Браун, – однако нам хотелось бы…

– Минутку, мы завершаем, господин… конструктор, – едва сдержался Скорцени, чтобы не брякнуть: «ФАУст». – То есть им – ну, этим, из потусторонности, – известно абсолютно все? – поспешно уводил он Марию и самого себя от опасной темы. – Согласно библейской легенде о всевидящем оке Господнем?

– Посвященные некоторых миров знают не только то, что мы здесь уже натворили и что собираемся натворить, но и что нам за все это в будущем будет! Чем и за что придется расплачиваться.

– Хотя этого нам лучше не знать, – согласился обер-диверсант. – Мудрость бытия в том и состоит, что природа хранит нас от дара предвидения.

– Кроме некоторых жесточайше наказанных подобным даром, – заметила фюрер-контактер. – Кстати, живу я сейчас по адресу…

– Считайте, что он мне уже известен. Есть ли уверенность, что во время третьего сеанса вам удастся?..

– На третий «дисколетный» сеанс эти Высшие Неизвестные не пойдут, они дали это понять по знаку Жребия Вечности. Можно, конечно, поискать другие каналы, выйти на другую внеземную цивилизацию или на атлантов…

– На атлантов? Вам и на них удается выходить?

– Изредка, – молвила Неземная Мария, уже направляясь к выходу. Раздражать сразу двух любимчиков фюрера ей не хотелось: зачем испытывать судьбу? – Несколько задушевных бесед с их главным контактером Аросом…

– Вам известно даже его имя?!

– Вам ведь известны имена ведущих разведчиков и диверсантов, скажем, Англии или России.

– Отдельных, выдающихся…

– Так вот, у нас свой профессиональный круг. И заметьте, у нас отряд коммандос в тыл врага не забросишь. На противника – невидимого, коварного, сильного и смертельно опасного – приходится выходить один на один, почти в открытую. Правда, с Аросом у нас существует некая условная договоренность, своеобразный «пакт о ненападении».

– Он поддерживает связь только с вами?

Мария ответила не сразу, что-то сдерживало ее. Первый диверсант рейха заметил, что она колеблется, не зная, как бы получше обрисовать ситуацию.

– Я пытаюсь повлиять на него таким образом, чтобы из всех земных контактеров он предпочитал меня. Такой ответ вас устроит?

– Но, в таком случае, почему бы вам не воспользоваться знакомством с офицером службы имперской безопасности и не обратиться за помощью? Небесных недоброжелателей нам убрать будет трудновато, но земных!.. Госпожа Воттэ, вы нас явно недооцениваете.

– Я воспользуюсь вашим советом, как только пойму, что не в состоянии сама разобраться со своими врагами, – вежливо ответила Неземная Мария, стараясь на сей раз не очень-то бравировать свойственной ей ироничностью.

Как только Мария приблизилась к выходу, откуда-то из-под галереи, из какой-то тайной каморки, появились двое скуловоротов в черных церковно-монашеских одеяниях. Один из них держал в руках небольшой продолговатый сейф, другой с такой же цепкостью сжимал в руках автомат. Смерив Скорцени подозрительными, иезуитски-оценивающими взглядами, они молча погрузили в свой металлический короб Жребий Вечности, меч и череп; еще раз смерили Скорцени взглядами инквизиторов и удалились в свою каморку.

Формально иезуитский орден в Германии был запрещен, однако во всех оккультных делах, там, где речь шла об охране святынь и тайне сомнительных ритуалов, канцелярия фюрера и руководство «Аненербе» по-прежнему полагались только на особо подобранных и вышколенных иезуитов. Многие из которых уже прошли посвящение в члены СС.

6

Садясь в «опель», который увозил его в Берлин, Скорцени уже знал, что в обществе «Черное Солнце» действительно был контактер, которого именовали Черным Магистром. Однако две недели назад его нашли мертвым в загородном доме: раскусив ампулу с ядом, он благополучно отбыл в лучшие миры.

Правда, полицейские, занимавшиеся этим делом, выяснили, что сделал этот свой выбор между жизнью и смертью Черный Магистр не по своей воле, а после жестоких пыток. Однако существа проблемы это уже не меняло: отныне Черный Магистр был доступен только для специалистов по загробным мирам, медиумов.

Но если перед смертью над этим чернокнижником действительно издевались и глумились так, как это описано в полицейском рапорте и медицинском заключении, то и на том свете Черный Магистр теперь уже будет молчать, опасаясь, что недоброжелатели настигнут его и там. Когда шефу гестапо группенфюреру СС Мюллеру предложили как-то участвовать в одном спиритическом сеансе, он возмутился:

«На что вы старика Мюллера провоцируете?! Сами же потом будете распускать слухи, что Мюллер со своим гестапо уже и до того света добрался. Расправившись со всеми живыми врагами рейха, он теперь принялся за мертвых!», – но затем, очевидно, сраженный глубинностью собственной идеи, вдруг заметил:  «Хотя это мысль! На том свете тоже пора создать отделение гестапо. Слишком уж подозрительными кажутся та легкость и душевное облегчение, с которыми многие наши подопечные порываются предаться яду, петле или пуле, да чему угодно, только бы поскорее уйти от ответственности перед гестапо! Несправедливо это!»

Получив информацию о гибели Черного Магистра, Скорцени тотчас же связался с одним из заместителей шефа гестапо и попросил лично заняться этим делом, которое «с данного часа следовало объявить делом имперской важности».

Однако, не полагаясь ни на гестапо, ни тем более на полицию, поздно вечером обер-диверсант позвонил на домашний телефон Неземной Марии.

– Извините за столь поздний звонок, госпожа Воттэ, но обстоятельства дела таковы, что…

– Позвонили вы как раз вовремя. Именно тогда, когда поняли, что никто другой помочь вам в этом вопросе не сможет.

– Значит, вы были близко знакомы с Черным Магистром?

– С Гансом Дольгером? Я бы не назвала это близким знакомством в обычном понимании.

– То есть?

– В реальной жизни мы виделись только дважды. Но он путался у меня под ногами во время моих сеансов с Высшими Неизвестными. Которые использовали его как своего информатора и агента влияния.

– Даже так? У них тоже есть агентурная сеть?