Лавровый венок для смертника

– Мерилд всегда уверен только в том, во что давно уверовал его пациент, – саркастически ухмыльнулся Согред. – Завтра на рассвете «Странник морей» берет курс на континент. У тебя есть возможность уйти на его борту. – Согред выжидающе уставился на своего заместителя. – Но приказ о твоем выходе в отставку будет издан лишь в пятницу. Взвесь: ты ничего не потеряешь.

– Что мне там делать, на материке? Свалиться на плечи семьи, в которой меня давным-давно никто не ждет и в которой никто не пожелает оплачивать мое умирание? – Пальцами Коллин пробежал по краешку стола, словно по клавишам рояля, и виновато взглянул на шефа. – Извини, Согред, но мне там уже действительно нечего делать. Со мной все кончено.

Согред помолчал, покряхтел, отрешенно глядя куда-то в сторону, и, наконец, выдавил из себя:

– Трудно соглашаться с этим, но ты прав. Сегодня утром я беседовал с Мерилдом. Он, конечно, не академик и не онкологическое светило. Тем не менее его познаний вполне достаточно, чтобы разобраться в твоих снимках, анализах и симптомах.

– Чтобы разобраться в них, мне уже не нужен никакой врач.

– Устроить тебя в госпиталь?

– Мне только недавно сделали операцию.

– Помню, – поморщился Согред. – Дошел слух, что она оказалась… более или менее успешной. – Он вздохнул и развел руками.

– К тому же значительную часть денег я отправлял на материк, оплачивая лечение дочери. Да еще и помогал матери.

– Одна из лучших лечебниц США. Для дочери, которую ты и в глаза не видел, это неплохо, – согласно кивал в такт каждому слову Согред. Эти познания он почерпнул из рассказов самого Коллина, однако обреченному всякий раз приятно было слышать о том, что шеф помнит, как много он сделал для своей единственной дочери. – Жаль, что все кончилось ее гибелью.

Коллин недоверчиво покряхтел, давая понять, что ему не хотелось бы возвращаться к этой трагедии.

– Почему ты вдруг заговорил о моей отставке, Рой? – На материке Коллин работал надзирателем в той же тюрьме, заместителем начальника которой являлся Согред. Они никогда не слыли друзьями, но доверяли друг другу и оказывали различные услуги. Вот почему на остров Согред перетащил его с резким повышением в должности, зная, что получает на новом месте верного ему человека. И не ошибся: все эти годы Коллин оставался преданным ему, как бездомный, невесть откуда прибившийся пес. – Нет, в самом деле, почему вдруг? – встревожено повторил Коллин, хотя тревожиться по таким пустякам уже не имело смысла.

– Ты по-прежнему намерен «предать себя океану»?

– По обычаю обитателей Последнего Пристанища, – виновато как-то ухмыльнулся Коллин. – Я долго думал. По-моему, это достойнейшая из смертей, которую способен выбрать человек, выросший в семье рыбака и пять лет прослуживший на военном флоте. Думаю, что барахтаться буду недолго. Ты же знаешь, что я панически боюсь воды.

Согред несколько раз прошелся взад-вперед по кабинету и, остановившись в дальнем углу, сунул руки в карманы брюк с такой решительностью, словно намеревался выхватить из них по пистолету.

– Я помогу тебе, Стив. Я знаю одного человека, у которого дома хранится небольшое взрывное устройство. Когда-то он чуть было не угодил за одно дельце в наш тюремный «Рейдер-отель», но я спас его. Уверен, что этим своим сюрпризом он пожертвует. Минируешь лодку, на которой ты намерен будешь «предать себя океану», после чего – взрыв, мгновение… И все кончено. Если только ты одобришь такое решение.

– Я всегда считал тебя своим покровителем, Согред. С того самого дня, когда ты занял мне денег и этим тоже спас, иначе, из-за томившего меня долга, паршивый мексикашка из Сент-Сиодадо натравил бы на меня своих дружков.

– Она, взрывчатка то есть, сработает неожиданно. Я не хочу, чтобы ты мучился. Видит Бог, ты и так достаточно настрадался.

– Иногда мне кажется, что Бог уже ничего не способен видеть. Особенно, всего того, что касается меня.

Согред не стал разуверять его. Достав чековую книжку, он выписал чек и протянул его Коллину.

Тот взглянул на написанную там сумму, потом, почти с ужасом, на шефа, и дрожащей рукой уложил бумажку на лежащий перед Согредом старинный письменный прибор.

– Я этого не приму.

– Не становись в позу, Стив. Сегодня же ты передашь его с помощью кого-либо из экипажа на материк. Для матери.

– Я не могу принять такого подарка. Это не в моих правилах.

– Разве я когда-нибудь страдал от излишней щедрости? – вновь пододвинул чек поближе к Коллину.

– Тогда, как понять?.. Чем могу быть полезен?

– Возможно, мне придется попросить тебя об одной услуге.

– Меня – об услуге? Издеваешься, Рой? – желчно и в то же время растерянно улыбнулся Коллин. – Издеваешься…

– Я свои условия выдвинул и финансово подкрепил, – еще жестче молвил Согред, возвращаясь в свое кресло. – Слово за тобой.

– Что я должен сказать?

– Что окажешь мне небольшую услугу, если таковая мне понадобится, резко подался к нему через стол Согред. – Каковой бы она ни была.

Коллин опустил глаза, затем так же покорно опустил голову. Однако на сей раз отодвигать чек не решился.

– Надеюсь, эта услуга не будет граничить с преступлением?

Вместо ответа Согред зло осклабился. Ему не понятны были терзания человека, который никакому земному суду уже неподсуден.

– Ладно, Рой, сделаю все, о чем попросишь. Потому что это попросишь ты. – Он сунул чек в бумажник и поднялся, намереваясь уйти.

– Первая просьба последует немедленно, – остановил его начальник тюрьмы. – Ты сейчас же приведешь ко мне Томаса Шеффилда.

– Смертника?! – несказанно удивился Стив.

– Все мы смертники, Коллин. И я конечно же помню, что это строго запрещено инструкцией. Но ведь ты делаешь это по приказу начальника тюрьмы, не правда ли? – Коллин кивнул и, болезненно поморщившись, вцепился костлявыми пальцами в живот.

– Зачем он тебе понадобился? – проговорил сквозь стон. – Сходи к нему – и все будет в пределах закона.

– Ты слышал мою просьбу, Стив.

– Как знаешь. Приму лекарство – и сразу же приведу.

– Не афишируя это и не привлекая излишнего внимания. Охраннику объясни, что ведешь его к врачу.

– Не пойму, что ты задумал, Согред, но, ей-богу, мне не хотелось бы, чтобы ты влезал во все это тюремное дерьмо. Даже если речь идет о жизни твоего кумира, писателя Шеффилда.

– Как только отведешь его назад, в камеру, поторопись с чеком на «Странник морей», – прозрачно напомнил ему о договоре начальник тюрьмы.

19

Когда дверь камеры каземата открылась, Шеффилд поднялся с лежака и уставился на Коллина.

– Это еще не казнь, – небрежно обронил заместитель начальника тюрьмы, остановившись в проеме. – Как и везде, у нас это делают на рассвете.

– Дурацкая традиция.

– По-моему, в вашем романе «Казнь через повешение» процедура сия описана достаточно профессионально.

– Не упоминайте о моих книгах, мистер Коллин, – проскрипел зубами узник. – Сейчас это неуместно.