Разрушитель кораблей

Тул отвернулся и пошел дальше. Нита тоже умолкла. Гвоздарь рассекал воду, думая о странной ссоре между этими двумя.

– Тул? – спросил он. – Они действительно тебя дрессировали? Приучали к хозяину?

– Пытались. Очень давно.

– Кто?

Тул пожал плечами:

– Они уже мертвы. Какая разница? – Он указал на приближающиеся причалы и обратился к Ните: – Узнаешь какой-нибудь из клиперов?

Нита посмотрела на суда, стоящие на рейде в отдалении:

– Не с этого расстояния.

Они двинулись дальше по грязной воде. Она казалась приятно прохладной после тропической жары, но Гвоздарь устал от ходьбы. Все получалось слишком медленно.

Глубина все увеличивалась, но они наконец добрались до плавучих причалов и залезли на один из них. Счастливица с отвращением выжимала из одежды грязную воду, а Гвоздарь с наслаждением подставлял ветру влажную кожу. По морю шли клиперы. Казалось, он видит весь мир. Клиперы и грузовые суда на якорях. Синие корпуса английских парусников, красные флаги Северного Китая. Он знал многие флаги, видел их на разбитых судах. Видел корпуса, покрашенные в цвета разных стран, и эмблемы компаний. А здесь собрались суда со всего мира.

Патрульный катерок, кашляя биодизельным дымом, лавировал между огромными парусниками, высаживая лоцманов, необходимых для прохода в порт. Вокруг кипела работа. Мажоры спускались с клиперов на маленькие суда, чтобы отправиться вглубь материка по реке или по железной дороге. Двое полулюдей охраняли яхту какого-то богача. Они посмотрели на Тула враждебно и глухо рыкнули ему вслед. Везде сновали кули – чернокожие, смуглые, бледные, рыжеволосые, черноволосые, высокие и низкорослые, с рабочими татуировками и податными знаками. Они переносили грузы в плоскодонные суда для перевозки. От затонувших развалин города к большим судам медленно плыли все новые плоскодонки.

– Могли бы вместе с грузом сюда добраться, – проворчал Гвоздарь, кивнув на железнодорожные контейнеры, которые подвозили к клиперам.

Некоторые грузовые баржи когда-то были парусниками, а другие, крупнее и массивнее, ходили на угле, но не пренебрегали и ветром. Огромные, похожие на плавники паруса стояли по всей протяженности огромных судов, ловя ветер и помогая перевозить никель и медь, чугун и сталь.

От окружающей суеты почти тошнило – даже на Брайт-Сэндз-Бич при разборке судов не бывало так шумно. Нита вытянула шею, глядя поверх голов. Ткнула пальцем.

– Вон те, – сказала она.

Впереди на якорях стояли в ряд клиперы. Шхуна, грузовой катамаран и у отдельного причала яхта. Красивые, самые быстрые в мире суда, вооруженные ракетной пушкой и небольшими реактивными комплексами для защиты от пиратов. Они ничуть не походили на ржавые развалины, к которым привык Гвоздарь. Сравнивать клиперы с обломками старого мира было все равно что выбраться под яркое солнце из ржавого мрака.

Подошли ближе, Нита разглядела суда, огорченно поникла и сказала:

– Не мои.

Гвоздарь тоже был разочарован, но промолчал. Если реально смотреть на вещи, вряд ли был шанс сразу найти дружественный корабль.

В речном порту было шумно, суда прибывали постоянно. Даже пока Тул и ребята здесь, один из клиперов успел развернуть длинные полотнища парусов. Застонали резвые лебедки, и паруса со свистом встали на место. Они набились ветром, и судно двинулось к выходу из порта.

– Вернемся завтра, – решил Гвоздарь.

Счастливица кивнула, но продолжила разглядывать парусники, будто надеялась, что один из них волшебным образом превратится в имущество ее семьи. Наконец она кивнула, и все пошли обратно по мелководью, по мосткам, к городу. Солнце садилось.

Вечером они купили с лодки жареных крыс на палочке. Ели, рассматривая уличные суденышки. Мимо плыли лодки с едой, рабочими и матросами в увольнении. Вдалеке рыдали трубы, над водой разносился похоронный марш. В черной воде играли дети. Гвоздарь решил, что это самое безопасное место – пьяниц и наркоманов поблизости нет.

В темноте трещали сверчки и цикады. Роились кусачие москиты. Здесь насекомых было куда больше, чем на пляже. Там бриз сдувал большую их часть, а в стоячем воздухе болот они набрасывались тучей. Гвоздарь и Нита непрестанно убивали кровососов, а Тул смотрел на них с интересом. У него что, очень толстая кожа? Или что-то в нем отпугивает даже гнус?

– Сколько денег тебе Садна дала? – спросил Тул.

– Пару красных и немного желтых.

– Всего-то? – спросила Нита, но тут же прикусила язык.

– Заработок команды тяжелых утильщиков за две недели, – сказал Гвоздарь. – А ты столько каждый день тратишь на обновки?

Нита отрицательно покачала головой.

– Если хотите есть, то завтра придется поработать, – сказал Тул.

– Где? – спросил Гвоздарь.

Получеловек поднял на него желтые глаза.

– Ты же не дурак. Сам догадайся.

Гвоздарь задумался.

– Порт. В порту можно и подзаработать, и за судами следить.

Тул рыкнул и отвернулся. Гвоздарь принял это за согласие.

18

Найти работу оказалось несложно. А вот найти работу, за которую платили бы, как за судовую разборку, – невозможно. Только Тул без всяких проблем нанимался таскать ценные грузы на суда, идущие на Миссисипи или на железнодорожную станцию. Без клана, трудового союза или семьи Гвоздарь и Нита могли рассчитывать только на самую черную работу. Бегать с поручениями, носить мелкие вещи, попрошайничать. Кто-то предложил купить у них кровь, но у него были грязные руки и шприцы, а в глазах читалось, что его интересуют далеко не только вены ребят. Они поспешно сбежали и порадовались, что он не погнался за ними.

Прошла неделя, вторая. Они привыкли к нищенскому существованию, следили за прибывающими и отбывающими белоснежными парусниками, жили от одного разочарования к другому.

Гвоздарь думал, что Нита так и будет морщить носик в трущобах Орлеана, но она быстро приспособилась, внимательно слушая все, чему учили ее Гвоздарь и Тул. Она хваталась за любую работу, старалась внести свой вклад и не жаловалась на еду или ночлег. Конечно, она так и осталась мажоркой и иногда вела себя странно, но доказала, что готова работать наравне со всеми. Гвоздарь ее даже зауважал.

Как-то ранним утром, когда Гвоздарь и Нита по локти в крови потрошили черных угрей для харчевни, он сказал ей, о чем думает.

– А ты молодец, Счастливица.

Нита разделала очередного угря и бросила кости в стоявшее между ней и Гвоздарем ведро.

– А? – За работой она почти не слушала его.

– Да-да. Ты хорошо работаешь. – Гвоздарь вытащил из ведра очередного угря и протянул ей. – Я бы взял тебя в команду по судовой разборке.

Нита, взяв угря, удивленно застыла. Угорь корчился, обвивая ее запястье.

– Ну, в смысле… ты, конечно, богатая, но, если бы тебе вдруг понадобилась работа, я бы за тебя поручился…

Ее улыбка была ослепительной, как сверкающий под солнцем океан. У Гвоздаря все в груди сжалось. Черт, да он с ума сошел. Эта девка начинает всерьез ему нравиться. Он выловил из ведра следующего угря и разрезал его вдоль.

– Я просто сказал, что ты хорошо работаешь.

Он не поднимал глаз, потому что чувствовал, что краснеет.