Предел. Часть 1

– Ты и сам знаешь, какой ты. На Пределе каждый именно такой, каким он себя представляет, каким он себя чувствует. Как правило, все Пришедшие такие же, какими были при Жизни. Но я тебя еще не видел. Сейчас уже можно посмотреть.

Мне в глаза ударил пучок темноты, я зажмурился.

– Принимающий, это ты такой темный? – спросил я, не открывая глаз.

– Ха! Ну насмешил, – он действительно рассмеялся.

Его смех был здоровым, заразительным. Так можно смеяться только после перенесенного стресса, чудом избежав смертельной опасности. Я подхватил его хохот и тоже смеялся от души, беспричинно. Когда, наконец, приступ и у него, и у меня прошел, Принимающий продолжил:

– Я темню, чтоб увидеть тебя. Ты прямо-таки красавец!

– Как это «темню»? – я открыл глаза, он убрал темноту.

– Ты слушал меня не внимательно все эти дни, я готовил тебя к пребыванию на Пределе, а ты не слушал. Я объяснял тебе, что Предел – это тьма. Не в смысле «плохо», а в смысле «темно». Жизнь – это свет. Говорят: «Появился на свете», то есть появился в Жизни. Жизнь изначально темна, в ней существуют источники света, только при свете можно видеть. Жизнь не возможна без света. Свет – основа Жизни. Свет – это Жизнь, а Жизнь – это свет. Все наоборот на Пределе. Предел изначально светел. Здесь не возможно видеть при свете, только при темноте. У нас существуют источники тьмы. При тьме все видно, вот я тебя и отемнил.

– Не может быть! Не может быть источника тьмы по всем законам физики.

– Для Жизни оставь законы физики. Здесь законы Предела. А если ты такой любитель физики, то скажу, что в жизни основной источник света – Солнце, а здесь – черные дыры. Ха-ха!

Немного поразмышляв об услышанном, я попросил:

– Принимающий, дай я на тебя потемню.

Наощупь приняв фонарик, я долго не включал его, меня пугало то, что я мог увидеть. Вдруг он имеет не человеческий облик? Каким он может быть? Кто такие эти Существующие на Пределе?

– Давай же, Пришедший, решайся. Нам пора уходить отсюда, срок истек.

Я зажмурился и нажал кнопку. Пучок тьмы лег мне на ноги. Мои прежние ноги, босые, голые.

– Я раздет, – констатировал я.

– Нет, ты не раздет, ты еще не одет, – пошутил Принимающий. – Я мог предположить, что такое случится, почему-то это свойственно только особям мужского пола. На, одевайся. Свое одалживаю. Потом подберешь себе, что-нибудь получше.

Я поймал брошенный мне сверток. В нем был огромный спортивный костюм, благо, что брюки на шнурке; дурацкие кеды минимум на полтора размера велики. Но это лучше, чем ничего. Я наощупь оделся, подвернув брюки и рукава. Мне, конечно, нравится носить широкие брюки, но не до такой же степени.

– Ты и девушкам свои вещи предлагаешь?

– Нет. Это ты у меня исключение. А девушки обычно представляют себя одетыми. У них всегда одежда входит в их образ, в их представление о себе. Но здесь все предусмотрено, тебе будет предоставлена любая одежда.

Я направил тьму по сторонам. Рассеяв светлый туман, тень легла на непривычные предметы. Видимо, это намек на скудную мебель. Одно подобие кресла было пустым, на втором сидел человек. Принимающий. Я отемнил его снизу, поднимая тьму все выше. Ботинки. Отглаженные брюки. Рубашка с вязаной жилеткой. Это был очень крупный пожилой мужчина, с седой аккуратной бородой и почти поседевшими волосами. Эдакий престарелый джентльмен. А меня одел как последнего бомжа. Хороший психологический прием! Я старался разглядеть его лицо. Он прикрыл глаза тыльной стороной ладони:

– Но, но, в глаза не темни. Я тут с тобой совсем от темноты отвык. Выйдем на тьму, тогда и насмотришься, – вставая, он взял у меня фонарик. – Пора. Пойдем я покажу тебе твою комнату и кое с кем познакомлю.

– Только не знакомь меня ни с кем в таком виде, – взмолился я.

– Это невозможно.

Я обреченно вздохнул и последовал за ним.

Глава 7

Лучик темноты выхватил из тумана низкий проход в сфере. Он был арочного вида с неровными, словно проломленными, краями. Пригнувшись, миновав его, мы очутились в полутемном длинном коридоре. Если бы я не был уверен, что я на Пределе, то решил бы, что нахожусь в какой-то тюрьме или больнице. Коричневый кафельный пол эхом отражал звук наших шагов: уверенных и твердых Принимающего и шаркающих в больших кедах моих. Мне оставалось только руки за спину заложить, и обстановочка подходящая. Шершавые высокие стены до половины выкрашены темным, не поддающимся описанию, цветом. На сером, каком-то закопченном, потолке покачивалось подобие лампочек, которые тускло темнили, без люстр или плафонов.

– В любом месте из сферы есть такой коридор. Но выйти в него может только свободный Пришедший, или несвободный Пришедший в сопровождении Существующего, – оживленно рассказывал мне Принимающий. – На Пределе много подобных сфер, но они только для карантина, я не советую возвращаться туда.

– Да я и не горю желанием снова там оказаться, – меня аж передернуло.

Мы подошли к единственной высокой двери в конце коридора. Она была очень массивной, из тяжелого ржавого металла, без единой ручки и замочной скважины. Неужели весь Предел такой мрачный? Принимающий ловко сделал какой-то немыслимый финт рукой, и дверь с жутким скрежетом и скрипом отворилась, подняв клубы желтого то ли пара, то ли газа. Потом, позволив нам пройти, захлопнулась за нашими спинами с оглушительным стуком, окатив эхом, казалось, все в диаметре не менее километра от нас. Немного оправившись от звукового потрясения, я обернулся и с изумлением заметил, что место, где только что за нами закрылось это дизайнерское уродство, является частью цивильной стены. Я зажмурился и потряс головой. Бесполезно. Когда же я глянул вперед по направлению нашего движения, то испытал не меньшее удивление и остановился как вкопанный. Мы оказались в огромном шикарном холле полном народу. Большинство было пожилыми людьми. Все были красиво одеты, тихо беседовали друг с другом по кучкам, играла легкая музыка, кое-кто непринужденно танцевал, кто-то жевал подносимую еду. Так, с корабля на бал! Да в таком виде! Никто словно ничего не слышал, ни один человек не удивился нашему приходу, хотя я-то явно не вписывался в это общество.

– А, новенький Пришедший? – к нам подошла миловидная девушка с рыженькими локонами, кого-то странно мне напоминающая. – Привет.

– Привет, – в один голос ответили мы с Принимающим.

– Принимающий, кому ты его сдаешь? – продолжала она беседу, по-прежнему приветливо улыбаясь.

– Не тебе, крошка. Он слишком упрямый, ты с ним не сладишь, я не повешу на тебя такую обузу, – он потрепал ее по голове.

– Как тебе на Пределе? – обратилась она ко мне.

– Еще не знаю, я только освободился.

– Пришедший еще не был у Прощающего? – деланно удивилась девушка.

– Мы идем к нему, ты же знаешь, это не долго, – подмигнул ей мой конвоир.

– Хорошо. Я буду ждать.

– Даже не думай, – пригрозил ей Принимаающий.

Отойдя подальше от этого прелестного создания, я отметил:

– Какая она миленькая.

– Лучше думай о предстоящей встрече с Прощающим, Пришедший, – строгим тоном изрек сопровождающий меня Принимающий.

– Сейчас я буду каяться?

– Да, Пришедший, не трусь, – в его голосе снова появились теплые нотки. – Главное, не нагруби Прощающему, иначе опять пойдешь на карантин.

– О, нет. Только не это. Ты же говорил, что я стал свободным! – возмутился я.

– Не горячись, шучу я, шучу. Думаешь, я не хочу избавиться от твоего общества также как и ты от моего? Ты у меня уже в печенках сидишь.

Проходя через холл, Принимающий постоянно перекидывался любезными фразами с попадающимися на пути людьми. Я чувствовал себя здесь не просто белой вороной, а вообще каким-то страусом. Наконец, мы вышли на высоченное крыльцо, спустились на тротуар. Улица. Удивительная, необыкновенная. Воздух насыщенный, плотный, как вода, но дышится легко. Движения стали медленными. Я видел такое в документальных фильмах о людях, высадившихся на Луну. Вот здорово! Причудлива игра свето-теней, темнота падает на предмет, и он отбрасывает свет. Чудеса! Звуки тоже растянуты, словно русские народные напевы. Плавный ветерок покачивает им в такт молодые деревца. Мы сделали буквально десятка два шагов по аккуратной аллейке, Принимающий резко остановился, я по инерции наскочил на него.

– Тише ты. Пришли.

Он встал на крышку широкого серого люка и дернул меня к себе, крышка быстро начала опускаться. Ну и скоростной лифт! Эта скорость совсем не гармонировала с окружающей плавностью.