Овертайм

Когда мы возвращаемся домой, часы показывают два часа дня. В пять, сразу после сеанса фигурного катания, я заберу Эбби из ледового дворца, и у нас будет свидание. Мы поедем.. понятия не имею, куда. Нет идей. Никаких.

Все, о чем я могу думать, – секс с ней. У меня стояк с того самого момента, как я увидел Эбби на выходе из аэропорта.

У меня осталось не так много времени, чтобы распланировать сегодняшний вечер. Выругавшись, иду в душ. Мне нужны пустые яйца, чтобы мозг мог функционировать хоть немного.

Через пятнадцать минут выхожу из душа уже с парочкой идей для свидания. Слава яйцам! Открываю шкаф и достаю одежду. Надеваю серые штаны найк и белую футболку и подхожу к зеркалу.

Ну уж нет, я не пойду на свидание в таком виде!

Снимаю с себя свою привычную одежду, бросив на пол, и достаю белую рубашку и черные брюки. Окидываю взглядом себя в зеркале и, запрокинув голову, страдальчески стону.

Мда, в таком виде только в суд идти, чтобы получить срок за изнасилование.

Снова кидаю одежду на пол и провожу рукой по волосам, пытаясь понять, какого хрена я так волнуюсь. В этот момент дверь в мою комнату открывается, и на пороге я вижу Эштона.

Почему моя спальня похожа на долбаный проходной двор?

Сосед окидывает взглядом разбросанные вещи и улыбается во все тридцать два зуба. Придурок.

– Ни слова, мать твою! – рычу на него я.

Он вскидывает руки ладонями вверх, запрокидывает голову и громко ржет.

Ублюдок!

– Как твой друг, я должен тебе кое-что сказать, – серьезным тоном произносит Эштон. – Если тебе потребуется моя помощь в поиске своих яиц, только попроси.

– Ха. Ха. Оборжаться.

Придурок запрокидывает голову и смеется.

Матерь Божья, ну какой же кретин!

– Ей все-равно, во что ты будешь одет, – перестав смеяться, заявляет Эштон. – Она не любит пафосные рестораны, шумные заведения и большое скопление людей. А ее любимые цветы – пионы. – Он разворачивается, чтобы уйти, но останавливается и произносит. – О, чуть не забыл: если ты ее обидишь, твоя любимая игровая клюшка будет торчать из твоей задницы.

Да ладно? Прям удивил.

Ровно в пять часов вечера поднимаюсь на трибуну одной из малых арен ледового дворца, которая служит катком с почасовой оплатой для всех желающих.

Мой взгляд исследует каток и, наконец, находит Эбби. Со стороны она похожа на барби. На ней розовые спортивные леггинсы, подчеркивающие ее охренительную задницу, и такого же цвета водолазка. Ее светлые волосы собраны в низкий хвост розовой пушистой резинкой.

С моих губ слетает смешок, когда я понимаю, что за этим ангельским обликом прячется сущий демон.

– Святые небеса, до сих пор не могу поверить, что мой брат смотрит на кого-то так жадно. – Насмешливый голос Джесс заставляет меня оторвать взгляд от катка и повернуться к ней. – Ты чего так нарядился?

В каком месте я нарядный? На мне синее поло и черные брюки карго. Я же не в смокинге заявился!

Пропускаю ее вопрос мимо ушей и, закатив глаза, сажусь рядом.

Если я скажу ей, что у нас с Эбби свидание, она тут же откроет свой долбаный рабочий ежедневник, чтобы рассказать мне о ближайших свободных датах в Поместье Гудини[93 - Поместье Гудини – одна из самых популярных площадок для проведения свадеб.] для проведения нашей свадьбы.

– Сколько осталось времени до окончания сеанса? – интересуюсь у нее я.

– Около пятнадцати минут.

Несколько минут мы сидим молча. Джессика странно на меня смотрит, и я не выдерживаю:

– Что?

– Лизи и подумать не могла, что ее мечта когда-нибудь исполнится. И вот, Эбби здесь. Катается с ней за руку, – улыбаясь, произносит сестра. – Не упусти ее, Рид. Эта девушка чудесная.

Вместо того, чтобы восторгаться своей девушкой вместе с Джесс, от ее искренних слов я взрываюсь:

– Джессика, я охренеть как сильно устал от того, что все вокруг постоянно ждут от меня чего-то. Мы с Эбигейл знаем друг друга не так много времени, а вы уже ждете, что я поведу ее к долбаному алтарю. Я очень за вас за всех рад. Честно. Рад, что ваши жизни сложились идеально. Вы нашли свою вторую половинку, стали с ней единым целом и все такое. Но хватит, Джесс! Я сам разберусь, кого упускать, а кого нет.

Грубо.

Согласен.

Но какого хрена она лезет не в свое дело?

Джессика какое-то время молчит, а затем неожиданно произносит:

– Я переехала в Лос-Анджелес, потому что мы с Риком разводимся.

Ошарашенно смотрю на нее, пытаясь осознать то, что она сказала.

Рик и Джессика встречались с тринадцати лет и поженились, едва им исполнилось по девятнадцать. А через несколько месяцев родилась Лизи. За все эти годы я ни разу не слышал о нем что-либо плохое.

– Что он сделал, Джесс? – выдавливаю из себя я, скрипя зубами от злости.

– Поклянись, что не убьешь его, – едва слышно шепчет она, и я вижу, как ее глаза наполняются слезами.

– Не могу, иначе я тебе совру. Что он сделал? – повторяю свой вопрос я.

Джессика начинает плакать, и я крепко обнимаю ее, прижимая к себе. Моя сестра порой дико раздражает меня своими непрошенными советами и едкими комментариями. Но я очень уважаю ее, ценю и люблю, хоть никогда и не произношу этого вслух. И что бы не случилось в ее жизни, я всегда буду рядом.

– Ты должен знать, что Рик хороший отец. Он очень любит Лизи.

– А что насчет тебя?

– Не думаю, что он вообще любил меня когда-либо, Рид. Он изменял мне столько раз, что наверняка сам уже сбился со счету.

Какого хрена?!

Прижимаю ее ближе к себе, обдумывая, что делать с этим долбаным ублюдком, который не умеет держать член в штанах. Никогда этого не понимал и не пойму. Зачем изменять? Ну хочешь ты трахаться со всеми подряд, трахайся. Будь свободным и не заводи девушку или жену.

Какого хрена такая девушка, как моя сестра, вообще терпела все это дерьмо?