Овертайм

– Эштон, как считаешь, вы с Чемпионом достаточно близки? – с неподдельным интересом решаю уточнить я.

Рид запрокидывает голову и смеется.

– Ты что, бегала? – проигнорировав мой вопрос, спрашивает брат.

– Почему ты спросил это таким тоном, будто хочешь узнать, варю ли я метамфетамин[74 - Метамфетамин – наркотик.]?

– Потому что ты бегаешь только тогда, когда у тебя что-то хреново и ты пытаешься от этого убежать.

– Чушь, – прохожу мимо него, направляясь в свою комнату. – Пойду переоденусь.

– Ага, – бросает мне вслед Эштон.

Меня ничего не беспокоит. Я ни от чего не хочу убегать.

Интересно, если долго повторять, то как скоро я и в самом деле поверю в это?

Эштон слишком хорошо меня знает. И меня бесит, что он прав.

Моя жизнь перевернулась с ног на голову: я завершила карьеру, переехала в другую страну, но все это не будоражит мои нервы так, как присутствие Рида рядом.

Хотелось бы мне сказать, что он – моя самая главная проблема. Но Рид не виноват в том, что семь лет назад я влюбилась в него, и теперь он прочно засел в моей голове.

Моя самая главная проблема – я сама.

Принимаю душ, переодеваюсь и решаю осмотреть дом.

После полудня Рид обещал показать мне Лос-Анджелес. Не спрашивайте меня, где был мой здравый смысл, когда я согласилась на это. А пока у меня в запасе целых три часа свободного времени, чтобы обойти этот дворец, пока парни будут на тренировке.

Начинаю осмотр со второго этажа. Покинув свою спальню, стою лицом к двери, ведущей в спальню Рида. Как бы сильно мне не хотелось сунуть свой нос туда, благоразумие берет верх, и я решаю, что это неуместно рыскать там без него, так что прохожу мимо его двери, направляясь дальше.

На кремовых стенах длинного коридора висят черно-белые фотографии великих хоккеистов и хоккейных команд, которые я рассматриваю по направлению к следующей двери из темного дуба. Приоткрыв дверь, заглядываю внутрь. Еще одна спальня, визуально напоминающая мою – светлые стены, светлый пол, большая кровать, французские окна в пол.

Интересно, сколько всего здесь спален?

Напротив нее расположена комната Эштона, которую я уже видела в день приезда. За следующей дверью оказывается небольшая ванная комната с огромным зеркалом во всю стену и полностью прозрачной душевой кабиной. И, наконец, последняя дверь на этом этаже приводит меня в просторную комнату, которая отличается своим дизайном от общего стиля дома. Под треугольным потолком, деревянные балки которого выкрашены в черный цвет, висит лампа-вентилятор. По центру комнаты стоит коричневый кожаный угловой диван невероятных размеров, а напротив него, занимая практически половину стены, висит гигантский телевизор. В самой глубине комнаты расположена небольшая черная кухня в английском стиле с островком и барными стульями вокруг него. Справа от кухни находится дверь, за которой я нахожу множество коробок с различными продуктами, специями и алкоголем. Восторженно окинув глазами комнату еще раз, иду к белой лестнице, чтобы продолжить осмотр на первом этаже.

Спустившись, оказываюсь в холле, прохожу в гостиную через кухню и направляюсь в дальнее крыло дома, чтобы узнать, что расположено там. За одной из дверей я нахожу огромный тренажерный зал, за соседней – игровую комнату с пуфами, массажными креслами, игровой приставкой, компьютерами и проектором, а за еще одной оказывается просторный кабинет с длинным книжным шкафом и величественным письменным столом. Пройдя по еще одному длинному коридору, оказываюсь в крыле с еще двумя спальнями и ванной комнатой. С ума сойти можно. Мне до сих пор не понятно, зачем человеку такой огромный дом.

Вернувшись в гостиную, подхожу к окнам и через двойные двери по центру попадаю на задний двор с бассейном. Здесь расположилась небольшая зона барбекю, несколько шезлонгов и мини-бар. Бассейн окружают десятки высоких деревьев, что создает впечатление уединения. Потрясающе.

Огибаю дом, проходя между многочисленными деревьями, и по дорожке из белого камня попадаю к парадному входу. Спускаюсь по небольшой лестнице и подхожу к соседнему с моим гаражу, открыв ворота которого, цепенею.

Господи Боже!

Передо мной – около десяти различных автомобилей. От потрепанного пикапа «Шевроле» до новенькой эксклюзивной «Буггатти». Пока я коллекционирую психические расстройства, этот блондинчик собирает в своем гараже спортивные автомобили. Нежно провожу пальцами по капоту голубого «Шевроле» с откидным верхом и подпрыгиваю от страха, услышав за спиной голос:

– Хочешь, прокатимся на нем?

Глава 13

Welshly Arms – Legendary

Рид.

Дорога к домашней арене «Орлов» пролетает незаметно. Не то, чтобы обычно я прям всю дорогу считаю минуты, просто сегодня моя голова забита не только мыслями о предстоящей игре. Точнее все мои мысли сейчас только о том, с каким голодом Эбби смотрела на мой торс утром.

Я знаю, что чертовски сексуален.

Каждая девушка хотя бы раз да смотрела на меня этим взглядом. Но Блонди – не каждая. Она умная, дерзкая, красивая, чертовски сексуальная и.. недоступная.

Когда же она уже признается, что тоже хочет меня? Это противостояние меня убивает. И оно просто охренеть как напоминает мне хоккейную игру. Меня греет мысль о том, что чем сложнее будет эта игра, тем слаще будет вкус победы. Так что я дам ей время, а затем перейду в атаку.

– Я тебя боюсь, – неожиданно говорит Эштон, сидящий на пассажирском сидении моего «Мерседеса», когда мы заезжаем на парковку.

– Почему? – в недоумении спрашиваю я.

– Ну, может быть, потому что ты всю дорогу молчал и при этом периодически улыбался?

– И это тебя пугает?

– Чертовски. Ты был похож на Джокера, мужик. Клянусь, я все ждал, когда же ты скажешь что-то вроде «Я знаю, что голоса в моей голове ненастоящие… но иногда их идеи просто потрясающие!»[75 - Я знаю, что голоса в моей голове ненастоящие… но иногда их идеи просто потрясающие! – цитата из кинофильма «Джокер».].

Я откидываюсь головой на подголовник и громко смеюсь.

– Я серьезно. Ты сегодня какой-то странный. Какого хрена творится в твоей голове?

О, Эштон, в моей голове сейчас твоя сестра. Она лежит подо мной, скачет на мне, стоит на коленях, пока я держу ее за волосы.. Матерь божья. Мысли о сексе с Эбигейл – вот, что занимает сейчас мою голову.

Это явно не то, о чем должен узнать Эштон. Конечно, мы в людном месте, да и через два дня выездная игра, это значит, что сегодня он точно не станет меня убивать. Но никто и никогда не захочет услышать, что его сестру хотят трахнуть.

– Возомнил себя мозгоправом?

– Рид, ты, черт тебя дери, кэп. Через сорок пять минут тренировка, так что выбрось из головы то, отчего ты улыбаешься, как укурыш, и возьми себя в руки.

Молча киваю и, припарковавшись на подземной стоянке, выпрыгиваю из машины.

Эштон и в самом деле думает, что что-то или кто-то может отвлечь меня от хоккея?

Ну, тогда он идиот.

Я капитан. До мозга костей. Когда я выхожу на лед, все вокруг исчезает. В этот момент существуют только две вещи: команда и желание победить. Во что бы то ни стало.

Мысли о грядущем совместном времяпрепровождении наедине с Эбби ни за что не сделают меня рассеянным или потерянным во время тренировки. Я выложусь на все сто. Как всегда.

Тренировка проходит гораздо лучше, чем я ожидаю. Обычно на последней тренировке перед выездной игрой команда на взводе, но сегодня мужики были сыграны и полны воодушевления размазать долбаный «Питтсбург».

Эштону пришлось задержаться во дворце, чтобы урегулировать какие-то вопросы с директором клуба, так что я в полном одиночестве направляюсь на парковку, где сажусь в автомобиль и мчу домой, к Блонди.