Княжна для викинга. Книга 1

– Вероятно, ты меня недопонял, – улыбнулся староста по-отечески снисходительно. – Я имел в виду, уж коли так, нашего молодого княжича Радимира, сына Изяслава.

– Я тоже, – уточнил Рёрик.

После слов гостя воцарилась пауза. В этот раз не было даже шепота.

– А он-то где? – уже более озабоченно забеспокоился староста. Попутно он переглядывался с обескураженными боярами, которые опешили от сих неожиданных и скверных новостей, утратив дар речи. – Разве нынче он не гуляет свадебку и не нежится с молодой женой?!

– Пал, – сообщил Рёрик не более содержательно, чем в прошлый раз.

– Как это «пал»? Он такожде? Но он же так молод…Он же ехал на свадьбу! Он же…– все были поражены.

– Да, это все так. Он был молод. Ехал на свадьбу, полный надежд, навстречу судьбе и любви. Но с ним случилось злополучие. Он и его храбрые витязи угодили во вражескую засаду…Дальше можно догадаться о последствиях.

– Во вражескую засаду? Но кто мог напасть на них! – оглядывая бояр, риторически молвил староста.

– А у Изборска разве нет врагов? – удивленно осведомился Рёрик.

– Есть, вестимо…– пробормотал староста растерянно. К этому моменту все уже обсуждали новость, многие из присутствующих недоверчиво разглядывали рассказчика. Сам Жидимир был озабочен и взволнован. – Теперь я начинаю понимать, о какой помощи идет речь…Но, позволь спросить, почему именно твою помощь мы обязаны предпочесть радению всех прочих?

– Начнем с самого главного. Во-первых, выходит, что я ваш новый и, похоже, единственный подходящий для этих целей родственник…– начал перечислять Рёрик. – Насколько мне известно, на этих землях в первую очередь принято звать мужа именно из родни князя. А так как ваш Радимир все-таки успел жениться на нашей Диве, то получается, что Изборск и Новгород теперь точно братья, скрепленные их кровью. И я имею самое прямое отношение к лучезарному Изборску. А во-вторых, что немаловажно, почившие Изяслав и Гостомысл выражали мне поддержку, каждый в своем роде.

– Возможно…– задумчиво молвил староста, нахмурив лоб. Он что-то не припоминал такой поддержки. – Рюрик…Рёрик… Ютландия… Фризия…Рарог…– староста что-то сопоставлял в своей голове. В отличие от многих, он был образованным мужем, знающим историю родов даже чужих племен. – Но предположительно имеющиеся сведения о тебе – ибо теперь мы уже представляем, кто перед нами – заставляют нас думать, что ты не совсем тот человек, коего мы ожидали увидеть здесь с таким предложением…

– Это почему же? Что за сведения такие? – будто удивился Рёрик.

– Ну как же…Ходят слухи, что…Как бы это сказать…– замялся Жидимир. – Ты князь и твои наемники…Те земли, в которых вы побывали…– староста оглянулся на остальных бояр, словно желая получить их одобрение. – Словом, преданы мечу и огню, а жители…Мужи убиты, а женщины…

– Я понял мысль, не продолжай, – прервал Рёрик, который не полагал пока затрагивать тему зверств. – Так вот именно ввиду этих «слухов», я и предлагаю вам всем еще раз подумать, прежде, чем отказываться от моего великодушного предложения…

После этих речей в приемной избе Изяслава зазвенела тишина. Бояре пытались обдумать смысл услышанного. Улыбка нового новгородского князя и его последние слова не очень вязались друг с другом.

– Это что же? Ты хочешь сказать…– только сейчас в голове старосты шелохнулась тревожная мысль.

– Я хочу сказать, что вам в любом случае нужен князь. А Изборску по большому счету все равно, кто им окажется. Вопрос лишь в том, что станется конкретно с каждым из вас…Сегодня. Завтра…Без вашего благодетеля. Изяслава…А также без дружины, которая заступилась бы за город…– размышлял Рёрик трезво. – Поиск вами нового князя – дело хлопотливое и нескорое. До того, как оно увенчается успехом, много еще чего может приключиться…Стоит ли рисковать, оставаясь без защиты в неукрепленном городе?

– Речи не совсем понятны! – возмутился староста, почуяв скрытую угрозу. – Необходимо немедля пролить свет, пока они не были истолкованы превратно!

– «Не совсем понятны»…– Рёрик прищурился. И после краткого раздумья продолжил чуть мягче. – Я вижу, что вы неправильно меня поняли. И желаю исправить недоразумение. Единственная причина, по которой я здесь – это тревога за братский народ, оставленный по воле богов на произвол судьбы. Я хочу оградить вас от тех неприятностей, которые вам грозят в отсутствии защиты вашего князя. Еще вчера меня бы здесь не было. Но уже сегодня – это мой святой долг. И чтоб наш разговор не затянулся, давайте сразу проясним следующее. Какие именно причины останавливают вас от моего участия в судьбе Изборска?

– Причины в том, что мы не можем довериться тому, кто нам незнаком, – сходу сообщил Жидимир, поглядывая на остальных и зрительно советуясь с ними. – Не серчай, но ты и твое племя – чужые для нас. Мы не пригласим к себе на княжение того, кто нас не знает и не любит. Это же уму непостижимо, в конце концов!

– Отчего такие мысли? Как я уже упоминал – Гостомысл мой родственник. Так что по меньшей мере я вам не чужой. Где я родился, как и чем жил – все это, безусловно, важно. Но важнее то, что сейчас я здесь, пред вами, стою с открытым сердцем, исполненным искреннего стремления помочь Изборску, – после этих слов некоторые посмотрели на гостя дружелюбнее. Ведь не все были также умны как староста. – Насчет любви – это дело поправимое, – продолжал тем временем Рёрик. – Мы могли бы уговориться как раз сегодня…Условия такие.  Как я уже сказал, для самого Изборска не так важно, кто будет избран князем, а для всех вас мы могли бы что-то придумать. К примеру, все вы сохраните свое состояние и положение. Ваша жизнь никак не изменится с потерей славного Изяслава. Вы останетесь все теми же уважаемыми и любимыми народом деятелями. Я в свою очередь не буду вас обижать. Никаких пугающих перемен. Будем жить дружно…В согласии.

Предложение гостя было настолько хорошим, что наторелым боярам не верилось в его реальность. Новая метла всегда по новому метет. Или нет? Чего-то он недоговаривает…

– Изборск должен держать совет…Ибо такого рода решение не может быть принято впопыхах…– на самом деле староста уже все ясно видел. Этот пришлец – вероломный лиходей, молва о котором затопила все западные земли. Он тать в ночи, головорез в подворотне! Он не по-княжески жил до сих пор, а по-разбойничьи. А посему не следует вести с ним никаких переговоров. И уж тем более пускать в Изборск, таким образом добровольно сложив голову на плаху под его топор. Ясно же, что он не имеет даже понятия о том, как все устроено в этих землях. Он привык к единоличной власти. Но это город, а не пиратское судно. И тут не может быть одного над всеми! Здесь есть вече. С ним испокон веку считается каждый князь, который уважает народ и ищет с ним дружбы. А этот…Нет, невзирая на благородные речи, он врет – не будут они жить дружно…

– Поступим так, – Рёрик поднялся с кресла и одернул воротник. Было ясно, что больше он не собирается тут высиживать. – Вы совещайтесь, сколько потребуется. Предложение для вас выгодное и своевременное. Так что здесь нечего раздумывать, как мне кажется. А я пока буду терпеливо ждать вашего заключения.

– Мы сообщим свое решение к полудню, – утвердил староста, поглядывая на остальных. Бояре, даже не успев еще ничего обсудить, в большинстве своем разделяли мысли и опасения главы вече, за исключением нескольких восторженных идиотов, тронутых красивой речью и обещаниями гостя с приятной улыбкой.

– Я вас не тороплю, можете совещаться до четверга, – милостиво предложил Рёрик, уже приблизительно догадываясь по лицам бояр обо всем, что творится в их головах, и о том, что они скажут ему в обед. Желая дать им больше времени, он понадеялся, что они склонятся в верном направлении, хотя и не рассчитывал на это.

– В этом нет необходимости, – отрезал Жидимир сухо. – Изборск даст ответ к полудню.

Глава 31. Ответ Изборска

Прошло несколько часов, в ходе которых бояре напряженно совещались. По традициям, уходящим в древность, на княжение мог быть призван только тот, в чьих жилах течет истинная княжеская кровь. Будь ты самым богатым и уважаемым боярином, ты никогда не станешь князем и даже не посмеешь посягнуть на престол. И ни разу такого не было, чтоб вече предложило народу князя из своей среды. Если говорить о родословной – то гость, безусловно, подходит. Но это единственное, что, пожалуй, в пользу него…Сначала, как водится, мнения разделились, с перевесом в сторону тех, кто был против чужеземца. Но постепенно споры утихли. Как не крути, несмотря на его сладкозвучные доводы, он остается тем, кем был раньше – окаянником и душегубцем! А они-то уж слыхали про него немало, даже сидя здесь, в Изборске!

– Рад снова видеть всех вас, – поприветствовал Рёрик бояр, вернувшись к ним в условленный час в сопровождении Трувора и Ньера. Еще десятерых своих людей он оставил под дверью, чтобы не смущать вече режущим глаз присутствием вооруженных до зубов мордоворотов. По правилам, надо думать, нельзя приходить на подобный совет с дружиной во избежание применения силы. Поэтому он посчитал, что двух «советников» ему будет пока достаточно.

Войдя в избу, Рёрик обнаружил, что изящный трон Изяслава нынче не годится для того, чтобы на нем расположиться – на сиденье возлежала какая-то корзина с малопонятным содержимым. Намек ясен вполне.

– Надеюсь, вы приняли решение. И оно разумно…– Рёрик не стал расстраиваться. И не стал пока обращать внимания на подобную мелочь вроде корзины. Он устроился на обычной лавке, стоящей у окна возле стола.

– Наше решение более чем разумно, – отрубил Жидимир, который стал увереннее прежнего. Ведь теперь с ним были единодушные голоса бояр. – Мы посовещались и постановили…При всем уважении к той славе, которой окутан твой образ, князь, мы все же не можем призвать тебя на княжение в Изборск…

– Признаться, я несколько разочарован, – Рёрик заложил руку за руку. Сейчас он выглядел уже не таким дружелюбным, как на утренней встрече. – Как вы понимаете, я проделал такой долгий и трудный путь не для того, чтобы услышать отказ от тех, кому даже нечего поставить мне против…

– Что означают эти слова?! – возмутился Жидимир постановкой вопроса, лишний раз убеждаясь в правильности принятого решения. – Мы не собираемся ничего ставить против тебя! Мы отказываемся от твоих услуг! Благодарим за щедрое предложение! – Жидимир был задет недвусмысленной угрозой.

– Не следует так горячиться. Я лишь хочу узнать о причинах, – спокойно полюбопытствовал князь.

– О причинах?! – ужаленный ранее Жидимир с трудом смог унять себя. – Князь, ты должен понять, мы представляем волю всего Изборска…И не можем доверить чужеземцу судьбу нашего народа, – без утайки привел Жидимир основной довод. – Такого никто не сделает! Это же безумие! Народ не поймет нас! Ведь для вас эти места навсегда останутся добычей, а не родиной, о судьбе которой вы будете радеть! Твои люди никогда не станут братьями для тех, кто ступает по этой земле. Они будут вести себя так, как в прочих городах, где вы побывали…Кроме того, вы не русичи! У вас свои боги, свои обычаи, свои нравы…Мы знаем, что, к примеру, на севере, в жертву своим божествам вы приносите не только животных, но и людей!

– Это не про меня, – Рёрик даже поднял руки в знак искренности. – Сам император крестил меня. А уж ты-то должен знать, что у христиан запрещены человеческие жертвоприношения. Для нас, крестопоклонников, любая жизнь священна, – ухмыльнулся князь, да так паскудно, что Жидимир даже растерялся.

– Император крестил тебя?! А как же тогда ты успел заслужить себе прозвище «желчи христианства»? – съязвил староста, осведомленный об этом прозвании Рёрика. Но потом опомнился, смутившись. Все-таки он сам простой боярин. А перед ним потомок древнего рода. Пусть тот хоть и разбойник, но все равно стяжает уважение ввиду величия своих предков. – Впрочем, может быть, это не про тебя? – добавил Жидимир примирительно.

– Почему же…Это, скорее всего, именно про меня…– усмехнулся Рёрик, не став ничего отрицать. Следом заулыбались Трувор и Ньер. Зная своего предводителя, они ясно осознавали, что он в недобром расположении. И то, что сейчас он шутит и что-то даже объясняет – это все лишь глумление, а вовсе не нормальная беседа. Однако этого не знали все остальные. Поэтому на реплику Рёрика чело обескураженного Жидимира омрачилось непониманием.

– Значит, это все-таки ты угнетал…– староста не успел договорить.

– Да какое вам дело до тех, кого я угнетал? Христиане или нет. Всех и не упомнишь, – махнул рукой Рёрик, который после размолвки с императором давно позабыл о крещении. – Не переживайте, против вашего Перуна я ничего не имею, клянусь. У меня множество бойцов, и у каждого свои верования. А посему я самый нестрогий правитель, коего вы можете себе вообразить. Молитесь хоть облакам, мне без разницы.

Бояре недоверчиво нахмурились. Разве возможно такое? С одной стороны – это хорошо, что он нестрог и не насаждает свою веру силой. С другой…Это ведь еще хуже! Потому что у него вовсе нет веры! Безбожник! Ничего святого в нем нет!

– И все же. Вопрос этот важен. Ответь нам: во что же веруешь ты сам? – уточнил Жидимир.

– В зависимости от обстоятельств, – ответил князь, не беспокоясь о кощунственном облике своей мысли. Сказал он правду или нет, было неясно. Однако для своей дружины он порой выступал не только воеводой, но и жрецом. В море и на чужбине не всегда можно сыскать волхва, который провел бы тот или иной обряд, обращенный к богам в поисках милости. Подобные обязанности ложились на плечи старшего. Состав дружины менялся. Сегодня молитвы обращены к Перуну, завтра к Тору, послезавтра еще к кому-нибудь. – У богов много общего, – продолжал Рёрик. – Те же Тор и Перун. Даже почитаются в один день…Как раз в четверг. Так ведь?!

– О, боги, – поразился Жидимир подобному святотатству. Как мудрый человек он понадеялся, что чужак просто не желает обсуждать своей веры. Однако мог бы ответить более подобающе владыке Новгорода! – Как мы можем согласиться на правителя, который скрывает свою веру! Зато вера его свирепых собратьев по оружию известна! Позвольте! А вдруг назавтра вы вздумаете почитать своих кровавых богов, устраивать неприемлемые жертвоприношения жителей…

– Ну какая тебе разница, во что верю я? – перебил Рёрик. – Мы же условились, что мои привычки не отразятся на Изборске и его богах. То же касается дружины. Тем паче, для вас главное, что в жертву я приношу кого-либо очень нечасто. Похоже, даже реже, чем следовало бы, – оскалился новый хозяин Новгорода. Тут же послышался смешок. Это рассмеялся Трувор, разглядев зловещую шутку.

– Это радует слух, – Жидимир не уловил насмешки, а принял слова в буквальном смысле. – Нет! Мы несоединимы! Вопреки нашему желанию принять тебя в свое лоно, у нас слишком много различий! И что бы ты ни говорил, князь, мы понимаем, что вслед за вами придут и чудовищные обычаи! Здесь у нас это недопустимо! Мы не хотим видеть среди наших детей чужанинов, которые навсегда останутся нам ворогами. Ведь мы помним, что еще твой батюшка – да и дед твой такожде – несколько раз покушались на эти земли!

– У соседей такое время от времени случается, – Рёрик не видел в том ничего вопиющего и необычного. – И потому еще раз предлагаю обоюдовыгодное решение. Никто отныне не станет покушаться на вас и завоевывать, если вы сами пойдете мне навстречу, – повторил Рёрик терпеливо, но уже не так душевно.