Подсознательные гении и их неэволюционировавшие аналоги. В бездне безумия…

Потенциальные жертвы, охваченные ужасом, без оглядки рвались вперёд и ставили рекорд скорости. Петляя по дворам, они резко забежали за угол какого-то дома и спрятались там, переводя дух. Рядом с ними высилось здание, похожее на поликлинику. Табличка на нём поистёрлась, поэтому точное название определить они не смогли. Слышался говор: преступники не отставали, нагоняя свою добычу с каждой секундой.

Настя и Фёдор заметили их и запаниковали. Бежать вперёд не имело смысла: там находилась высокая кирпичная стена какого-то строения, а если назад – там их ждала дружная команда алкоголиков-тунеядцев. Они приближались и уже предвкушали расправу за неповиновение. К счастью, вход в лечебное учреждение был открыт, и Настя с Фёдором влетели туда.

Внутри оказалось пусто и хмуро, людей из-за обеденного перерыва почти не было, старая гардеробщица тут же стала окликать их, но замолчала, когда в холл вошли преследователи. Слышались их громкие недовольные возгласы. Фёдор повёл Настю вглубь здания: единственным выходом было где-то пересидеть. Они пошли к лестнице и спустились вниз. Федя в темноте нащупал какую-то ручку, очевидно, это была дверь. Он попробовал её повернуть, дверь поддалась. Настя попыталась нащупать ладонью выключатель, но не нашла. Тёмным помещением оказался вход в подвал. Возлюбленные ринулись туда.

Подвал казался странным. Не было бомжей, лишь из углов изредка доносился негромкий треск, что, наверное, издавали шебаршащиеся крысы. Ещё один звук издавался немного посильней, поэтому ребята насторожились и притихли. Именно в этот момент в голове Фёдора появилась мысль, точнее воспоминание: он вспомнил интересное кино, которое смотрел ещё в детстве:

«Когда тёплый летний воздух погас в черноте сентября, а чистое небо наполнилось тьмой, дети пошли в школу. Они не подозревали и не думали о том, во что им предстоит окунуться. Раннее утро понедельника имело свой определённый характер. Руслану было очень странно видеть в сентябре иней. Морозное утро без снега. Он уже подходил к школе, и его нога переступала полуразрушенный порог, как вдруг со стороны его окликнули:

– Русел!

Руслан оглянулся и увидел трёх своих знакомых. Коля, Миша и Саша стояли возле школьной ограды, смоля дешёвые папиросы, настрелянные у местных алкашей.

– Что надо? Я в школу опаздываю!

– Не парься, Рус, не опоздаешь.

– Ну ладно, привет. Что хотели-то?

– Здорово, пойдём пивка попьём. – Друзья мужественно побратались.

– Да ты, что, Колян, мне же в школу. Потом.

– И что?

– А ничего, пошёл я.

– Погоди-погоди, бутылочку с нами дерябнешь, а потом поедешь, ой, тьфу, пойдёшь.

– Ладно, но только одну бутылку.

В предчувствии сильной попойки Руслан предварительно захмелел и понял, что если он куда-то, как выразился Николай, поедет, то по дороге осознает, насколько помутнён его рассудок. Зайдя в магазин «Ельник», ребята купили два ящика пива и три бутылки водки. Через пять минут они уже сидели на «своём месте» в лесу и распивали спиртное. Прошло два часа.

– Рус, – прыснул Миша, запинаясь и заикаясь, – А ты в школу не опоздаешь?

– Что?

– Я говорю, в школу не опоздаешь?

– А…

– Ну, так что?

– Что-что?

– Ну, это…

– В школу ты опоздаешь, – подытожил Саша, который всё это время молчал, жадно глотая из бутылки пенистую жёлтую жидкость.

– Какая, на хрен, школа, ты что, опух?

– Ладно, как знаешь, швальни тогда ещё пивка.

– Ага, давай – только и успел произнести Руслан, тут же принявшись усердно блевать. Рвота лилась, как манная каша из кастрюли в тарелку, а потом как вода из бутылки: выходил поток желчи. Руслан, жадно давясь этим свиным винегретом, вываливал непереваренные массы наружу. Спустя несколько минут он очистил свой желудок и снова приложился к горлышку.

– Давайте зайдём за бабами?

– А как же моя школа?

– Ты ж сказал, что ну её, – махнул рукой Коля.

– А, точно. Есть ещё пиво?

– Да, Рус, есть, конечно, вот ещё пол-ящика.

– А водка?

– А вот водки-то и нет совсем…

– Как это так?

– Да так, была водка – и нету её. Лучше дёрни «Поручика».

– Так башка болит, будто по ней кувалдой били…

– Я говорю «Ржевского», вон, тяпни, полегчает.

Он ничего не ответил, а лишь протянул руку уже к открытой бутылке.

– Интересно, а сколько ща времени?

– Михалыч, спросил бы чего полегче.

– Санёк, у тебя же часы с собой, не пропил ещё? У тя ж они такие, командирские…

– А ты думаешь, на что мы ща квасим?

Проплыло несколько минут недоумённой тишины. Вскоре Руслан понял, что в лесу смеркается.

– Ладно, пойду к последнему уроку, – сказал он, попрощавшись со своими собутыльниками, детьми-алкоголиками. Все они громко заржали. Их крякающий грудной хохот разносился далеко по всей округе, сопровождая Руслана до самых дверей учебного заведения.

Посёлок городского типа Морковино умер в забвении. Мерзкие крылатые создания кружили над мрачной школой. Они будто слетались на трупы.

Кто-то свалится с ног
И упадёт лицом в грязь,
А птицы вместо того
Чтобы руку подать
Начнут его мёртвое тельце клевать…