Мясник из Грин Лейк

– Это честно. Честность не может быть ужасной.

– Я желаю смерти. Даже не конкретному человеку. Я желаю смерти как причины. Это чудовищно.

– Ты еще чудовищ не видел. – усмехнулась Пенни. – Ты хочешь бороться с преступностью. Это благородное побуждение. Значит и путь к нему благороден.

– В этой ситуации не уверен.

– Если дорога в ад вымощена благими намерениями, то значит в рай все с точностью наоборот.

– Если после того, что ты услышала, ты захочешь позвонить в полицию, я не обижусь. Я и сам себя боюсь.

– Ты себя накручиваешь.

– Это непроизвольная агрессия. То с чем я борюсь. Я ненавижу Маллоуна, за его сводки, хотя могу их просто не включать. Я ненавижу Уилсона, за то, что он занял мое место, но он не виноват. Не виноват, что зять директора, не виноват, что я не смог удержать свое место.

– Нет. Это не то. Мысль без действия, все равно что просто так лучок обжарить. Поехали к тебе. Выпьем.

– И как ты меня не боишься?

– Слышал анекдот про повара? Не зли его, только он знает, что в твоей тарелке.

– Надеюсь, ты не плюешь мне в еду?

– Я знаю более интересные способы обмена слюнями. – Пенни засмеялась и ее смех успокаивал. Если она меня не боится, то и мне не стоит.

Глава 10

С Пенни я действительно спал лучше. Какие бы кошмары я не прокручивал перед сном в голове, они оставались там наяву. Мне снилось странное время. Я не мог понять прошлое это или будущее. Но я был в особо тяжких. Не было Скотт, но не было и Лисовски.

Я проснулся в странном настроении. Не мог понять хорошее оно или плохое. На часах половина второго. Прочитав сообщение, которое меня разбудило, я к своему ужасу понял – это настроение было хорошим. Меня вызывали на пляж Грин Лейк. Половина Пенни была пустой и прохладной. Неужели я так напился, что не услышал, как она ушла.

В голове роились и врезались друг в друга тысяча мыслей. Я второпях натянул брюки и пошел умыться. Пенни была в ванной. Она тщательно вытирала руки, как это обычно делают хирурги перед операцией.

– Давно встала?

– Нет. Больше не буду пить столько пива на ночь. Ты уходишь?

– Меня вызывают.

– Что-то серьезное? Кто-то разбил будильник?

– В Грин Лейк. – ответил я.

Ее лицо не изменилось. Ни один мускул не дрогнул и не испортил ее сонную ухмылку.

– Позвони, как доедешь.

Я не вызвал такси. Я забыл дома телефон. Мелкий холодный дождь бил по лицу, заливался за воротник и в туфли на босу ногу. Я жил от Грин Лейк в двух милях, и я просто бежал по пустому шоссе. Мои мысли материальны. Я загадал желание, а мясник исполнил его. И в ужасе, смешанном с радостью, какая бывает у детей на рождество, я бежал.

Мой подарок трудно было не заметить. Он за несколько метров обмотан желтой лентой, которую нельзя пересекать. Я махнул патрульным удостоверением, пролез под лентой и скользя по грязи, спустился к месту преступления.

Эксперты еще не вспахали пляж. Они стояли, скромно ожидая команды, зевая, переминаясь с ноги на ногу и постукивая по своим чемоданчикам. Здесь был директор Рейзен. Мой бывший директор. Он и так был человеком хмурым и серьезным, но сейчас все борозды мудрости разгладились на его лице. Оно было вытянуто в тупом, как у барана выражении, в полном непонимании, в полном бессилии.

Следующей я увидел Скотт. Ее крупное мужское лицо было красным от слез.

– Ирвин. – она подошла ко мне с какой-то важной информацией, но в итоге просто повисла, уткнувшись в плечо.

– Тише, Джоанн. – я обнял ее в ответ, пытаясь увеличить расстояние между нами. – Все-все. Расскажи мне, что случилось. Пожалуйста.

– Майкл. – всхлипывала Джоанн.

Когда она так расстроена, то похожа на женщину – подумал я.

– Майкл? – спросил я, а потом все понял. Слезы Джоанн, директора Рейзена приехавшего сюда посреди ночи без лица. Майкл Уилсон. Ее напарник.

– Он убил его. Сьюзен, его жена, позвонила мне и спросила, не на работе ли мы. Я сказала, что нет, Майкл взял выходной. Он позвонил Сью и сказал, что стоит в пробке. А потом перестал отвечать. Он ехал домой….

Я понял, что с Джоанн разговаривать бесполезно и пошел в Рейзену.

– Директор. – коротко кивнул я.

– Здравствуй Ирвин. Агент Скотт просила вызвать тебя. Я послал сообщение. Не мог позвонить. Не мог говорить, когда увидел его. Сью до сих пор не знает. Я не знаю, как сказать ей. Как сказать всем. Что мы даже себя защитить не можем, не то что, наших граждан.

– Вы должны сказать. Ради своей дочери. Ради Майкла.

– Займись этим, агент Маккинли.

– Простите директор, у меня нет полномочий…

– Те, у кого они есть, до сих пор не приехали. Они спят в своих кроватях и не хотят смотреть под дождем на труп своего напарника.

– Никто бы не захотел. Мои соболезнования директор Рейзен.

– Спасибо что приехал, Ирвин.

Рейзен двинулся в глубь деревьев. Он теребил в руках телефон. Ему предстояло сообщить своей дочери о смерти ее мужа. Ужасной смерти.

– Что стоим? – спросил я экспертов. – Работаем ребята, пока дождь не смыл все следы.

Я подошел к телу. Безобидный Уилсон. Бесполезный Уилсон. Он лежал на открытой опушке, свободной от деревьев.

– Эта зона ведь под наблюдением?

– Уже нет. Сейчас все силы пущены на поиски Датсона. А у патрульных хватает проблем.

– Убийца не сбросил его в воду. Не спрятал. Он оставил его на виду.

– Может его спугнули? – послышалось из кустов.