Тайна лечебницы Отектвуд

– Ты собираешься домой? – перебила его Рейчел. Слышать ее такой холодный и безразличный голос было непривычно. Неприятно.

– Придется еще задержаться на пару месяцев. Рей, прости, я не могу сейчас всего объяснить. Но это очень важно. Скинь мне немного денег на карту.

– Нет.

Ответ был настолько резким, что Кори растерялся. Он никогда ничего не просил у Рей, и ни в чем ей не отказывал. Взять его телефон на время? Пожалуйста. Перевести денег? Всегда. Врать ее ухажерам, что она спит? Без проблем. Ее никогда не ждал отказ.

– Рейчел, я все верну.

– Я не буду отправлять тебе денег. И маму не проси. Ты должен немедленно вернуться. Это уже не смешно.

Кори не стал слушать. Родные ему не помогут. Никто не поможет. Они не бывали в Отектвуде. Они его не поймут.

Кори стало стыдно перед кассиром. Он извинился, поставил банку энергетика обратно на полку и вернулся в машину. Бензина хватит доехать до клиники. В один конец.

Алабама, Отектвуд, 7:50 a.m.

Натянув ненавистный халат, Кори поднялся в кабинет Фарелла. В спертом помещении воняло ацетоном, но самому доктору было плевать на свое состояние и развивающийся кетоацидоз. Он лениво печатал выписки, одним пальцем, как это обычно делают старики, впервые севшие за компьютер. Кори забрал стопку историй и молча покинул кабинет. Слова были излишне. Фарелл не станет слушать его советов проверять уровень глюкозы и сдавать мочу. Никто не станет слушать. Он все знает, но сказать не может. Точно животное. Знает, что врачи убили Апекса и забрали последние доказательства ужасов, что здесь творятся из дома его родителей. Знает, что Летиция хладнокровна проломила голову Алане и сбросила ревизионный люк. Та еще сестра милосердия.

В мужском отделении корпуса Д стоял шум. Ночная смена передавалась дневной. Санитары вопили друг на друга из-за грязных суден и не вовремя помочившихся под себя больных. Сестры ругались из-за грязных столов и неправильно заполненных журналов. Поводов для скандала было миллион и больше. Но Лоусону до них не было никакого дела. Раньше, еще два месяца назад, он бы вмешался со своими знаниями. Встал бы на чью-то защиту. Но сейчас. Сейчас ему надо пережить еще один долбанный день. Никуда не встревая. Профессиональное выгорание. Так это называют в обычных больницах. В тех, где не пытают людей. Но какая теперь для Кори разница.

«Оставайся в Отектвуде.» – мимо уха пронесся голос Чарльза.

Кори давно наплевал на голоса. Но этот был прав. Он бы отлично вписался в эту атмосферу безумия, лжи и злобы. Стал бы как доктор Фарелл работоспособный чудак и параноик. Еще не поздно отказаться от своих принципов. Стать как все. Закрыть рот. Глотать таблетки, запивая подарочным алкоголем. Страдать кошмарами. Найти не слишком умную женщину, чтобы легко скрывать от нее свои расстройства и панические атаки. Сидеть до четырех утра на кухне с сигаретой и думать, что завтра все изменится. А потом скончатся. Разумеется, раньше жены, чтобы не страдать самому и не хоронить близких. С мыслью: что было бы, вмешайся я тогда в свои двадцать пять.

– На планерку идите уже. Мне тут помыть надо! – прикрикнула Мириам.

Кори двигался вместе с толпой, прижимая к груди стопку историй. Сел позади всех. В самом углу. Прямо как в старших классах. Отчитывали не его. Кричали не на него. И ничего не предвещало беды. Ничего. Пока не зазвенела сирена и не послышались крики со двора.

Шварц и начальник охраны вскочили первыми. За ними доктор Калуум. Пациент с корпуса Д сбежал. От всеобщего шума у Кори едва не лопнула голова. Он думал, что это только начало, но Шварц быстро взял ситуацию в свои руки и отправил всех на рабочие места.

– Доктор Лоусон, немедленно ко мне. – приказал Шварц.

В кабинете Шварца было тесно. Калуум стучащая по столу. Ирен Эдисон, как обычно впадавшая в слезы. Доктор Хамсвилл, неуместно улыбающийся. Доктор Фарелл. Начальник охраны – Уоррен. Последний был крайне спокоен, не смотря на вину своих подчиненных.

– Я всегда говорил, что присутствие на планерке всего персонала нерационально. Хотя-бы одна сестра или доктор должен находится на посту.

– Вы не в реанимации, доктор Хамсвилл! – рыкнул Шварц. – Уоррен, как так вышло?

– Я опросил всю смену. Никому из охранников не поступал сигнал.

– И что это, черт возьми значит?! – когда Шварц кричал, в кабинете становилось тесно.

– Охрана, к сожалению, не может видеть через стены. И у меня в смене слишком мало людей. Нет моей вины в том, что все стремятся получить высшее образование и поскорей смотаться из городка, вместо того чтобы охранять сумасшедших. – с издевкой ответил он.

– Барбара, давай отработаем, пока не приехал шериф и вся его кодла.

– Во время утреннего обхода все больные были на месте, – спокойно начала Калуум. – Я передала доктору Хамсвиллу ключи, журнал наблюдения, рассказала о состоянии пациентов, и мы вместе отправились на планёрку. Санитары закончили уборку в половине седьмого.

– Значит с без пяти семи до восьми пятнадцати в корпусе Д никого не было? Замечательно!

– Спросите Лоусона!

Кори вытаращил глаза и слегка задохнулся. Ну, конечно. Студент во всем виноват.

– А я-то здесь причем? Меня вообще в том корпусе не было! Я даже не знаю кто сбежал!

– Крашер! – в один голос ответили Шварц и Калуум.

Кори бросило в жар, а сердце упало в пятки. С одной стороны, он ликовал. Чарльз смог положить конец своим мучениям. Он вырвался из этого лагеря пыток и экспериментов, где из него сделали убийцу. Где его лишили детства. В другой стороны – страх. На что он теперь способен? Опасный преступник на свободе. Он будет мстить и мстить всему миру. Что если бы такой сбежал не здесь, а в Нью-Йорке, где его мать и сестра.

Кори раскрыл рот и тут же закрыл, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Выйдите все. Кроме докторов. – процедил сквозь зубы Шварц. Смена охраны и сестры быстро скрылись. Мириам не торопилась. Наверняка будет стоять под дверью. Кори тоже хотел уйти, но Барбара, мягко надавив на плечо, вернула его на стул.

– Рассказывай, все что знаешь. – Шварц встряхнул свой ингалятор. Но потом отбросил на захламленный стол. Ему было не до соблюдения этики. Он вытащил из стола пачку сигарет и закурил. Пятна на его лице то краснели, то синели.

«Дыхание Куссмауля.» – отметил про себя Кори. Он все еще не понимал, что от него хотят. Ему запретили приближатся к Крашеру.

– Я ничего не знаю. Я только пришел на работу.

– Крашер говорил тебе о побеге? О своих планах? Что угодно?!

– Ничего! Я не общался с ним несколько дней. И уж тем более не стал бы помогать больному устроить побег! У меня есть алиби! Я был у шерифа всю ночь. И на заправке меня видели! Почему я?

– Почему ты? – Барбара вспылила.

– Тебе удалось подойти к нему ближе всех. Ты единственный из всего персонала больницы мог с ним общаться дольше десяти минут. Вы пережили нападение Морана и похищение. Он тебе доверял. – с каждой затяжкой, речь Шварца становилась спокойнее, чего нельзя было сказать о Барбаре.

– Да, но он не говорил мне ничего существенного. Никогда! – теперь Кори был напуган. Врачи наседали на него. Он был словно на допросе. Не хватало только яркой лампы в глаза.

– Не делай вид, будто не знал, о том, как Крашер к тебе относится! Вся больница знала, а он не знал! Вранье.

Она говорила что-то еще. Переходила на визг, но Кори в упор не мог понять, что она говорит.

– В каком это смысле? – тихо выдавил Кори. Ему даже показалось, что его никто не услышал.

– В прямом. Не идиотничай. Он идиотничает, доктор Шварц.

– Замолчите все. И возвращайтесь к работе! Лоусон, вы отстранены от практики на не определенный срок.

– Да за что? – Кори окончательно потерял суть происходящего. За две минуты невнятного рева, его сделали козлом отпущения. А в этот раз он действительно ни причем.

– Во-первых. Я больше поверю доктору Калуум, что проработала здесь двадцать лет без единого нарекания. Во-вторых, мы лечим разных людей. Опасных преступников. Попытки побегов и сами побеги, редко, но случались. Но за все три года, что пролежал здесь Крашер, он не предпринял ни одной попытки. Драки были. Нарушения режима были. Но не побег. Вы спровоцировали его. Вы проводили с ним чрезмерно много времени и проявляли излишнее внимание. И теперь, когда он на свободе, я бы на вашем месте боялся.

Сколько не пугай, а персонала этой больницы Кори боялся больше, чем пациентов. И что вообще только, что произошло? Рейчел бы понравилось. Она бы от души посмеялась, если бы отвечала на звонки брата.

Кори прошел по пустой территории. Листья опали, и больные больше не сидели на лавочках под роскошными кронами. Они сидели в своих душных вонючих палатах и одиноко глядели в окна. Ворота открылись и на территорию въехал шериф Айк, разбрызгивая грязь. Он не обратил внимание на студента. Видимо ему еще не рассказали столько занимательную новость.