Тайна лечебницы Отектвуд

– Отнести это на склад? – спросила сестра Грегсон.

– Нет. Кто-то положил мне это в карман? Это не смешно. Верните пациенту, скоро будут раздавать яблоки.

– Среди индейских племен было распространено дарение клыков животных и украшений их них. Зубы дарили объекту симпатии и ухаживания. – сказала сестра Доу и весь персонал загудел от веселья.

А Кори еще посчитал ее адекватной.

– Если девушка надевала украшение перед племенем, значит она принимает ухаживания.

Устав слушать этот бред Кори зашел в палату.

– Хелен, это, наверное, ты и сделала. – с ухмылкой спросила сестра Тисс.

– Конечно! Хочу молоденького доктора себе в любовники.

Девушки рассмеялись.

– А что смеетесь то? – встряла Мириам, громко звякнув ведром. – Парень то красивый и богатый. Из Нью-Йорка, туфли как вся моя зарплата. Эх, где моя молодость?

– Вот именно, из Нью-Йорка. По любому голубой! – сказала Грегсон.

– Что ты наговариваешь на парня?!

– Да у нее любой, у кого все зубы на месте и пахнет не перегаром и машинным маслом – гей. Даже Грегсон?

Кори вылетел из палаты и сестры замолчали.

– Где Кристина Смит?

– Ее мать забрала. – ответила Тисс.

– Но я ее не выписывал.

– Она приехала и сказала, что хочет забрать дочь. Мы позвонили доктору Фареллу, и он разрешил.

Кори вздохнул и вернулся обратно в палату. Алекс порезал десну зубной нитью. Гарфанкл снова показал фокус с глазом. Лессер обещал теплую погоду и конференцию с представителями северной Кореи. Николсон снова работал по телефону-тапочку, но завидев доктора прервал свою деловую беседу. Это было вежливо с его стороны. И этой вежливости научил его галоперидол. У многих пациентов, которым Кори назначил новое лечение отметилась положительная динамика. Нервозные состояния уменьшались. И это только спустя сутки. Кори уже представлял, что будет через месяц и два если Фарелл поддержит его лекарственную терапию. Такие как Притч и Николсон смогут частично вернуться в социум. Алексу не понадобится сиделка, чтобы самостоятельно обслуживать себя. Он будет сам стирать вещи и возможно, устроится на спичечную фабрику, где есть вакансии для инвалидов.

Доктор Лоусон пребывал в прекрасном настроении. Он даже забыл о дурном сне. На радостях он взял у Ли отраву от насекомых, несколько тряпок и чистящих средств. Мириам, конечно, посоветовала ему все это купить в ближайшем магазине, но Ли махнул на нее рукой и дал доктору все, что нужно.

На обед давали овощной суп. Под овощами подразумевался картофель и кусочки морковки, настолько редкие и маленькие, что их можно было и не считать. Кори решил еще подержать себя на шоколаде и алкоголе. Он еще не готов к больничной еде.

Алабама, Отектвуд, 3:40 p.m

Больные только вернулись с прогулки и были крайне возбуждены. Из камер-палат доносились крики, плач и прочая какофония. Кори невольно сравнил этот шум с шумом зоопарка, куда они так любили ходить с сестрой в детстве. Точнее Рейчел любила. Кори предпочитал музеи, но Рейчел топала ногами, плакала и мать вела их в зоопарк.

Латаша Бригс все еще прятала голову в пижаму, при виде его. Дастин что-то бормотал себе под нос, глядя сквозь стену. Смита вели по коридору Джо и два охранника. Он поджимал под себя ноги, так что им приходилось его тащить и кричал своим писклявым голосом:

– Вы запугали ее? Она должна была прийти ко мне! Доктор, зачем вы это сделали?

– Что случилось?

Джо отправил охранников вперед, а сам остановился.

– Кто-то сказал ему, что здесь были его тетя и кузина. Видимо сестры опять чесали языками возле камеры. Ему это пришлось не по вкусу. Чуть пальцы мне не сломал. Ничего, сейчас освежим его.

– Я сейчас напишу назначения…

– Лекарства еще тратить на эту свинью! – фыркнул Джо.

Выбор у Кори был невелик. Точнее отсутствовал. Беседовать в палате при такой какофонии было невозможно, и он решил воспользоваться комнатой посетителей, которой пренебрегал доктор Фарелл.

Крашер, был единственным, на кого прогулка не подействовала. Ногой под столом он тряс и до этого.

– Как твои дела, Чарльз?

– По-прежнему. Разве что Морган сегодня повеселил всех на прогулке. А как твои, Виски?

– Неплохо.

– Знал, что Морган одевал убитых девушек в платья своей матери?

Кори чуть не поперхнулся воздухом. Было уже трудно скрывать, что он этого не знал.

– В истории этого нет. Осталось в полицейском отчете, а может и вовсе осталось незамеченным. Это же деревня.

– Ты хорошо знал Моргана? – Кори решил воспользоваться этим и узнать, как Крашер относится к таким преступлениям.

– Здесь все друг друга знают. Обе Смит спали со своим отцом. У младшей родилась Кристина, у старшей Морган.

– Инцест, насилие в семье. Я так и думал.

– Родители доктора Апекса сводные брат и сестра. Это юг, Виски.

– Расскажи о своих родителях? – Кори перепрыгнул с темы и очень ругал себя за это.

– Отец был главным инженером в шахте. Мать школьным психологом. Единственный ребенок. Была кошка, умерла в две тысячи девятом от старости.

– Ты хотел быть похожим на отца?

– Нет. Здесь просто работать больше негде. А сейчас рудник и вовсе закрыли из-за недостатка финансирования.

«Родители к нему не приходят, значит умерли. Стоит ли спрашивать об этом Чарльза? А может он их и прикончил?» – думал Кори.

– Нет, Виски, я не убил своих родителей и не закапал на заднем дворе, – ответил Чарльз, будто бы прочитал мысли Кори. – Отцу предложили работу в Джорджии. И они уехали. В две тысячи восьмом году.

– И оставили пятнадцатилетнего подростка одного?! – возмутился Кори.

– Я уже лежал здесь. Они рассчитывали, что меня никогда отсюда не выпустят. Но через полтора года, мне дали инвалидность и выпустили. Я был на попечительстве у Марты Гудвилл.