До чего же красив у меня был отец!
Балагур.
И усы – все, как надо.
В эту руку влепили горячий свинец —
Золотую
пехоты
награду.
Слов не надо.
Слова не идут с языка.
Для войны нужна мера иная.
Годы вскачь,
а на снимке здорова рука.
Мать не помнит.
А я
вспоминаю.
Фотокарточка эта в закрытых глазах
Вырастает до четкой картины:
Сосны
ветер поймали (должно быть, гроза.)
Галстук темный.
(Учительский, синий.).
А навстречу бежит краснощекая мать,
И в глазах – ничего про блокаду!
Почему я кричу, когда надо молчать,
И молчу, когда вовсе не надо?
Там ведь горе – не горе,
беда – не беда,
Там ветра только теплые дуют,
И растет у ограды трава-лебеда,
Заменяя бессмертник и тую.
Я нашел это место вблизи сосняка.
Покурил.
Подержался за ветку.
Вот и вышло,
как будто отцова рука
Посылает кому-то приветы.
Клятва
О, отец,
я клянусь, что тебе я
построю могилу.
Я отмечу квадратом на этой земле свою грусть.
Но для этого
дай,
чтоб с ума не сойти,
свою силу.
Я построю, отец.
Я клянусь.
Я клянусь.
Я клянусь.
Я построю могилу из белого-белого камня,