Виниловый ёж

Борис не удержался и захохотал. А за ним и мы с Антоном. С одной стороны Боря не верил, что в прошлом, а с другой, засмеялся, верно поняв каламбур Антона.

– Теперь веришь? – у меня в этом как бы сомнений теперь не было.

– Не знаю как вы это провернули, но сыграно потрясающе!

– А чего тогда смеялся? – подключился Антон.

– Не бойся, не от щекотки! Меня вообще ваши махинации не щекочут.

Боря остался непробиваем и мы с Антоном потеряли интерес к спору. Пусть он думает что хочет. Видно, при обмороке что-то случилось, голова поплыла не в ту сторону.

– Интересно, гнались за нами тогда те, из дальнего заслона? – спросил Антон.

– Что дальше будет неизвестно, нам безопасней идти по лесу. Так и короче!..

Шоссе, проложенное по границе болота, вилось серпантином. Лес с этой стороны рос по склонам, а идти петляющей между склонами и болотом дорогой было легче, но сулило множество неожиданностей.

Антон кивнул, и мы зашагали вверх по склону. Борис, не сказав ни слова, побрёл за нами.

Глава 2. Замкнутая петля

Как раз накануне у Антоновой машины помяли крыло и в тот день на работу мы с Борисом гульнули на такси. Для Бориса сумма оказалась чрезмерной и основную часть пришлось платить мне. Как туда, так и обратно. Особой работы без техника у меня не было, а Боре пришло время составлять августовский отчёт и он полез в путаницу своей электронной базы. А мне, поскольку другой работы не предвиделось, пришлось чистить рабочую камеру.

Камера по нашим требованиям была создана Антоном с начала и до конца. И мы уже полмесяца в ней проводили эксперименты Бориса. Я с его концепцией статики волновых состояний не был согласен по причине её безжизненности. Изучение этого было важно только для теоретической науки, но практике не давало ничего. Для этой составляющей было необходимо проверить как поведёт себя поле в реальных, а не тепличных условиях, когда все вводные задавались в строгом соответствии с теоретическими понятиями Бориса.

После работы вакуумная камера была заляпана следами различных загрязнителей: разноцветной ржавчины от паров воды, спирта и воды со спиртом, брызгами расплава шаблонного свинца и обширными потёками минерального масла. Почти чистой осталась только дальняя стенка. Большинство датчиков также требовали чистки. Взяв щётку, тряпки и бутылку с растворителем, полез к конусам магнитопроводов внутрь камеры.

До конца отмыв Борькино экспериментальное поле, вылез и оглядел совершённое.

Установка, как снаружи так и изнутри имела футуристический вид: магнитопроводы входили в камеру в трёх плоскостях, своим фокусом разрезая рабочую область на десятки зон с различными, порой инверсными, магнитными характеристиками.

По общепризнанной теории в рабочей области поле должно оставаться нейтральным при постоянстве работы катушек. Оказалось, общепризнанное не факт, что должно соответствовать реалиям. Любая проходящая фокус молекула газа становилась излучателем коротких волн радиодиапазона. Некоторые датчики, пока мы их не загрубили, кричали криком. Жидкости, пока не закипали, вели себя более сдержанно: по поверхности гуляли волны, иногда слышался низкий звук.

Но стабильная рабочая область в фокусе была небольшой, с вишенку и, в зависимости от условий включения, гуляла порой на расстояния, соотносимые с размерами фокуса. Именно поэтому мы начали с жидкостей: в воде порой посверкивали искры, по ним можно было судить, где в данный момент установилась рабочая область.

Как Антон ни старался в своё время стабилизировать её, на выделенные нам средства сделать это было невозможно. Он хотел бы поставить криогенную установку для повышения индукции, запускать установку не от нестабильной электросети посёлка, а со своего генератора, что обеспечило бы запуск каждый раз в одинаковых условиях. Да и неплохо было бы получить больший размер лимита мощности – двадцать киловатт для установки были несерьёзны. И сделать дубль любого эксперимента по этим же причинам тоже не выходило.

Так и продвигались медленными темпами: три шага вперёд и два назад! Устали от бесперспективности и отсутствия новых идей. А Александр Михайлович ничем помогать не хотел. Надеялся, сами вывернемся и всё сумеем.

Свежие идеи о возможностях твёрдых тел и живых структур успели стать старыми потому, что мы к ним даже не приблизились…

И в этот момент меня осенило: почему бы не воспользоваться тем, что у меня есть свободное время, машина доведена до изначальной чистоты и готова к работе. Хоть один внеплановый эксперимент сумею провести.

Борис занят в своём кабинете, в который он превратил склад. Только когда пройдёт импульс и у него моргнёт свет, может догадаться, что я отошёл от плановой работы и делаю шаг от красиво придуманного проекта, записанного три месяца назад, где синей ручкой по белому было занесено, что не закончив предыдущий пункт, переходить к очередному недопустимо.

Когда это обсуждали, мне сразу не понравилось, а Антону было всё равно. Он сказал:

– Чего возмущаешься? Эта бумажка не конституция!

Как основной закон эту бумажку с того дня стал рассматривать Борис. Антон сказал, что при обсуждении плана мы все были в равных условиях, но Борис, пользуясь хорошими отношениями в верхах, посчитал, что он равнее, и узурпировал власть. Тогда и началось их противостояние. И мне пришлось по мере сил держать наш коллектив в нейтральном состоянии.

Пошёл включил в щите автоматы, питающие сильноточное оборудование лаборатории. На пульте за столом зажёгся красный сигнал «сеть 380».

Определять в камере точку фокуса не было надобности, образец у меня достаточно большой. Прилепив к геркону дверцы нештатный магнит, настроил автоматику люка камеры на незакрывание, по привычке включил запись регистратора, и ввёл задержку выгрузки с накопителя в десять секунд. Этого за глаза хватит, чтобы вернуться к камере, проникнуть внутрь и занести образец в фокус.

Всё управлялось с пульта и это удобно. Оставалось нажать «пуск», но перед этим пришлось заглянуть в соседнюю комнату. Не хотелось слушать нравоучения теоретика.

В кабинете Борис у окна беседовал с кем-то, держа у уха телефон. Значит он в ближайшую пару минут будет занят. Надо было торопиться.

Вернулся. Накопитель заряжен, осталось щёлкнуть мышкой. После щелчка значок «пуск» изменил цвет и на нём стали мерцать цифры, отмечая оставшееся время.

Да, было немножко не по себе, ведь образцом предстояло служить моей живой руке. Найти другую материю времени не было, а отменять принятое решение было стрёмно и несерьёзно! За три секунды до включения в камере зажглась яркая подсветка. Протиснулся через люк, вытянутая рука, сжатая в кулак, оказалась в точке, близкой к идеалу. Объём кулака перекрыл все возможные точки.

Бояться поздно, истекает последняя секунда и сейчас…

То, что произошло после, уже не помнил. Сохранились только какие-то неприятные ощущения, и был сон, видел какие-то тусклые, не запомнившиеся сюжеты…

Разбудила холодная вода, ударившая в лицо и протекшая за ворот. Открыл глаза и увидел Бориса.

– Ну, вот, очухался. А я уж собирался в скорую звонить. Что случилось-то, током ударило?

Когда поднимался на ноги, обратил внимание на маленький серый магнит, прилипший к корпусу у геркона, всё тут же вспомнил. Не афишируя, магнит снял, сунул в карман.

– Что случилось?.. – повторил за Борисом. – Статика, взялся и дёрнуло… – я потёр пальцы о щёку, и увидев на полу оставленную предыдущими работами мыльную лужу, тут же подкорректировал, приближая к достоверности. – Потом поскользнулся и ударился головой.

В камере свет отключен, дверь открыта, магнита нет, значит Борис не догадается, что произошло в реальности.

– А питание зачем включил? – он всё-таки заметил жёлтый огонёк «сеть 380».

– Я же проверял!

Когда Боря ушёл заканчивать отчёт, я в изнеможении опустился на стул. Сил не было даже стоять.

Не любил размышлять много, а версия для Бориса, спонтанно пришедшая в голову, могла удовлетворить любого. Но причину падения на пол следовало как-то объяснить себе. В задумчивости сложил ладони и тут же почувствовал, как обе стали горячими. Это длилось долю секунды, я руки моментально расцепил и удивлённо осмотрел обе.

В центре правой на коже была маленькая красная звёздочка с длинными розовыми лучами. Такого никогда не было. Это, вероятно, от попадания в фокус. Точку жгло, но поверхность кожи осталась гладкой, не припухшей, и от касания пальцами никаких ощущений не было.

Повторять со сцеплением рук не хотел. И до самого отъезда я о случившемся не думал, старался забыть. Причина простая, сделал явную глупость и хорошо, что остался живым и в большей части невредимым!

Уже в гостинице, когда мыл руки, снова волна тепла пробежала между ладонями. Отмахиваться от воспоминаний в этот раз не стал. Полотенцем высушил руки и соединил замком. Прижал сильно, поэтому нагрева не ощутил. Секунду-другую чувствовал в ладонях нарастающее напряжение. В месте контакта просыпался ураган. Вдруг всё моргнуло, покрылось туманом и меня оторвало от земли…

Это длилось лишь мгновение и, стоило расцепить руки, всё прошло. Туман рассеялся, подошвами я почувствовал пол и удивился произошедшим изменениям: меня окружала полутьма и тишина. Свет погас и вода из крана перестала течь.

Какое из вероятных явление могло вызвать такое сочетание отказов? И свет и вода зависят от электричества, правда, воде так быстро как свету отключиться невозможно. Повернув кран понял, что с водой всё в порядке, кран сам как-то закрутился до упора.

Выйдя из санузла и щёлкнув выключателем убедился, что этот тумблер на стене также сфокусничал: сам отключился, без какого-либо постороннего вмешательства.

Но этого не могло быть! По крайней мере, со мной было впервые.