Изгнание Айвиэна

Образ Лорда слегка склонил голову на бок. Его улыбка стала другой. В чём-то она показалась дружелюбной. Словно монстр наблюдал за чем-то милым и наивным.

«О великий и мудрый путник, можно ли задать парочку вопросов о вашем великолепном плане?»

Айвиэн стиснул зубы, но ничего не сказал. Его собеседник, тем не менее, продолжил говорить.

«Скажи мне, для начала, бывал ли ты сам в тех краях ранее? Какие знания вселяют в тебя уверенность, что там всё так, как тебе рассказывали?»

Бывший вор открыл рот, но не нашёл нужного ответа. В очередной раз стиснув зубы, он мысленно признал правоту Лорда. Однако вместо удовлетворения собеседник расцвёл добродушной улыбкой.

«Не стоит так сокрушаться. В сущности, ты совершенно прав в каждой своей мысли о Южных Садах. Но мой другой вопрос куда важнее. Скажи, Айвиэн, тебя не посещала мысль, что я могу просто забрать твоё тело в самый последний момент? Например, в тот миг, когда ты смиришься с неизбежностью смерти и ослабишь волю? И думал ли ты о том, достанет ли одной лишь воли, чтобы сдерживать меня на всём пути на юг?».

На этот раз бывший вор не позволил себе смолчать.

– Хватит. Как бы там ни было, я не позволю тебе одержать верх, – твёрдо ответил Айвиэн.

Лорд несколько секунд пристально смотрел на юношу, после чего рассмеялся. Юноша в который раз удивился, ведь в собеседнике совсем не было злости, ненависти или враждебности. Этот смех настолько обезоружил Айвиэна, что он впервые за несколько дней отпустил рукоять своего меча.

«А ты действительно интересный. Немного безрассудный и слегка наивный, но занятный и упорный. К тому же, очень и очень силён волей и духом. И мне даже немного совестно за то, что придётся сказать… но твоя затея заранее обречена на провал».

– С чего ты это взял?

«Ну, в первую очередь потому, что я могу забрать твоё тело в любой удобный момент, если в этом возникнет нужда. И ни разум, ни дух, ни воля не смогут надолго меня удержать, – убедившись, что Айвиэн вздрогнул от столь неожиданного открытия, Лорд добавил, – Однако, если говорить о цели путешествия, дело в другом – на юге почти никого не осталось. Лишь леса, зверьё да пара отщепенцев, коим не суждено более быть весомой силой в этом мире. Народа южан, каким он был когда-то, больше нет».

– Откуда такая уверенность? С чего мне вообще верить твоим словам?

Лорд внезапно стал серьёзен и замолчал. От этого ощущения Айвиэну стало не по себе, а внутри начало нарастать странная тревога. Однако ответ создания прозвучал раньше, чем юноша успел пожалеть о своём вопросе.

«А ты не задумывался о том, откуда изначально взялась моя армия?»

Эти простые слова ударили в разум, словно гром среди ясного неба. Они были не только ошеломляющими, но и правдивыми. Во время войны все, даже Айвиэн, были слишком озабочены тем, как победить неизвестного врага. Никто даже на секунду не задумался о том, откуда взялся Бледный Марш, гнев которого обрушился на Северное Королевство.

Однако эта мысль не успела оформиться в голове молодого человека.

В разум Айвиэна без предупреждения хлынули образы. Они были быстрыми и мимолётными, словно кто-то часто моргал. Но даже их хватило, чтобы кровь в жилах юноши застыла.

Он увидел войну.

Но не ту, невольным участником и героем которой являлся сам. Перед глазами были невиданные ранее земли. Густые леса, широкие луга и места, не тронутые крестьянами и строителями. Однако вместо разнообразной диковиной жизни перед глазами царила смерть. Юноша видел южан, убивающих друг друга. Бледные силуэты, безжалостно расправляющиеся с обычными жителями. Обезображенных ужасными ранами тела мужчин, забрызганных кровью женщин, безрассудно бросавшихся на врага детей и стариков, обречённо ждущих своей участи в разразившейся бойне.

Огонь.

Смерть.

И кровь. Её было так много, что, казалось, багрянцем окрасилась вся окружающая действительность.

А затем всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Вновь остались лишь Айвиэн и Лорд Бледного Марша. Последний умолк и вновь затаился, словно удовлетворился случившимся.

Юноша сглотнул. Тёплая ночь внезапно показалась ему неимоверно холодной. Даже яркое пламя костра, казалось, не могло развеять мерзлоту. Чувства и разум далеко не сразу пришли в норму. Когда это произошло, Айвиэн ни на мгновение не сомневался – Лорд ему не лгал. Он не знал этого наверняка, но чуял всем своим естеством.

Наедине с этой мыслью странник и просидел до рассвета, так и не сомкнув глаз.

Вечер. 58-й день Времени Тепла

Как и прежде, на пути Айвиэна были лишь пески. Ослепительные раскаленные волны устилали всё, что охватывал глаз. Каждый порыв ветра превращал песчинки в бесчисленные острые иглы, кусающие кожу и грозящие лишить зрения. В этом месте было обманчиво легко потеряться. Лишь благодаря путевым колоннам бывший вор не сбился с пути, казавшегося порой бесцельным и бесконечным. Иногда он задерживался у указателей чуть дольше и пытался прочесть выбитый на них текст. Слова и символы были совершенно не знакомы молодому человеку, и лишь обозначение сторон света давало представление о правильности направления.

У одной из колонн он неожиданно сменил маршрут и продолжил путь уже в сторону заката. Это случилось на третий день после неожиданного откровения Лорда Бледного Марша. Его слова и последовавшие за этим образы настолько сильно овладели разумом юноши, что однажды бывший вор даже не заметил стаю змеепсов. Он схватился было за оружие, чтобы отбиться от зверей, осмелившихся приблизиться в открытую. Однако, как и раньше, пустынные звери не стали нападать и лишь проводили путника голодными взглядами, вялым щелканьем челюстей и приглушённым рычанием, в котором слышалось разочарование.

Тягучую тишину нарушали лишь звуки шагов и завывания ветра. Последний начал понемногу усиливаться, и к полудню пятьдесят седьмого дня Времени Тепла перерос в очередную песчаную бурю. И хотя порывы ветра не были способны сбить Айвиэна с ног, ориентироваться стало гораздо сложнее. По счастью, незадолго до того, как песок присоединился к ветру в опасном и диком танце стихии, юноша заметил небольшой оазис, лежавший впереди. И теперь оставалось лишь медленно двигаться вперёд, примерно выдерживая направление.

Этот отрезок пути оказался сложнее, чем странник решил поначалу. Буря, которая улеглась лишь к вечеру следующего дня, была жестокой. Ветер обжигал кожу, а бесчисленные песчинки жалили, словно пчёлы, и порой проникали под одежду даже в тех местах, где тело облегали элементы кожаной брони.

И всё же цель была достигнута. Когда нога Айвиэна почувствовала под собой первые травинки, потоки песка начали успокаиваться. Окружающий пейзаж стал более чётким. Когда же буря улеглась окончательно, глазам предстал островок жизни, который с одной из сторон упирался в невысокую скалу. В центре блестела, отражая свет, гладкая поверхность пруда.

От радости Айвиэн едва не бросился в воду прямо в одежде и со снаряжением. Лишь сила воли помогла совладать с собой и сначала наполнить водой бурдюк. Затем он сбросил с себя одежду, показавшуюся темницей, и окунулся в пруд. Вода, казалось, вернула радость жизни в тело юноши и ненадолго облегчила внутренний груз.

Выбираться назад на сушу крайне не хотелось, но выбор был невелик. Вновь одеваясь, юноша не без улыбки был вынужден признать, что его ощущения о всепроникающем песке были более чем верными. Каждый предмет одежды приходилось отряхивать от попавшего внутрь песка. Даже из ножен меча высыпалось несколько мелких песчинок. Лишь плотно закупоренный бурдюк с водой избежал этой участи.

Когда спустилась ночь, уставший от долгого и тяжёлого перехода молодой человек сидел у одного из деревьев неподалёку от пруда и вглядывался в окрестности, залитые бледным светом Забытого. Он был настолько измотан, что далеко не сразу заметил проблески рукотворного света на юге.

– Это ещё что такое? – устало прошептал Айвиэн.

«Орци?о-Жа?край,» – коротко ответил Лорд Бледного Марша. «Город-королевство, многие годы служащее домом и родиной для народа орцинтаев».

Впервые с начала путешествия разговор между юношей и томившимся внутри него созданием протекал спокойно и не касался войны и планов бывшего вора. Айвиэн даже не почувствовал раздражения, которое непременно появлялось во время редких и недолгих бесед с Лордом. Бывший вор даже слегка оживился и, устроившись удобнее, попытался хоть чуть-чуть лучше рассмотреть далёкое пятно.

– Орцио-Жакрай… я слышал о нём в сколе, когда был ребёнком. Говорят, что это красивая и процветающая земля. Хотелось бы мне взглянуть на него хоть одним глазком.

Айвиэн едва успел договорить, как глаза заволокла тёмная пелена. Юноша вздрогнул: прошлый опыт такого вмешательства и увиденные им образы смерти и ужаса едва ли был приятным. Стиснув зубы, бывший вор приготовился к очередному кошмарному видению.

Однако то, что предстало перед мысленным взором на этот раз, было иным. Юноша увидел Орцио-Жаркай так, словно парил в небесах над ним. Острое зрение, которым обладал Лорд, позволяло достаточно хорошо рассмотреть город. Он был воистину необъятен. Айвиэн предположил, что на пересечение его из конца в конец понадобится несколько дней. И то двигаться бы пришлось сквозь стены и над каналами, пересекавшими город. Широкие светлые улицы, полные смеха, жизни, удивительных вещей и незнакомых ароматов. Рынки, наполненные несметным количеством разных товаров. Многие из них – да что уж там, подавляющее большинство – Айвиэн видел впервые в жизни. Диковинные растения, резной камень, витражи. Не меньше внимания привлекали различные механизмы. Платформы, которые поднимались вверх без посторонней помощи. Разводные мосты, изящно выполненные фонари и бесчисленное множество других вещей и растений.

И орцинтаи. Их нельзя было спутать ни с кем, даже если видел их впервые. Высокие и крепко сложенные. Женщины ростом на голову превышали самых рослых из виденных Айвиэном южан, мужчины же были куда выше и крепче. Их смуглые и темнокожие мускулистые тела не были лишены грации, а разнообразные яркие одежды делали их ещё более привлекательными и таинственными. Уши были слегка вытянуты, а из мочек и кончиков вниз свисали небольшие отростки. Черты лица были слегка грубыми: носы были приплюснуты, а из-за нижней губы по краям рта выступали наружу небольшие клыки. Однако эти особенности непостижимым образом лишь придавали благородства и величественности внешности орцинтаев.

Внезапно эти образы прервались. Их поток остановился по воле Лорда. Несколько минут юноша обдумывал увиденное, пока в голове на мгновение мелькнули воспоминания о предыдущем видении.

– Значит, ты был и там… Но город выглядел нетронутым войной. Если ты шёл с юга, то… Неужели они дали тебе отпор и отбили охоту нападать?

«Отнюдь, – покачал головой Лорд. – Просто мне не было нужды трогать Орцио-Жакрай».

Сказав это, голос вновь умолк. Айвиэна остался наедине с размышлениями о том, почему орцинтаев и людей постигла столь разная судьба. Однако вскоре усталость всё же взяла своё, и юноша погрузился в глубокий и долгий сон.

Вечер. 60-й день Времени Тепла

Айвиэну очень не хотелось покидать оазис. Это место – островок жизни и относительного спокойствия посреди негостеприимного края – словно не хотело отпускать молодого человека. Но бремя и цель, которую он себе поставил, всё же взяли верх. Пополнив запасы найденными в оазисе фруктами, травами и парой птиц, которых не без труда удалось изловить, юноша продолжил путь.

Как и всегда, он не был одиноким путником. Время от времени на глаза попадались животные, населявшие этот суровый край. Попадались и бледнокожие воины, от чего ладонь вновь начала сжимать рукоять меча. Однажды воитель появился буквально из ниоткуда. Айвиэн едва не столкнулся с ним, когда взбирался вверх по бархану. Он не успел бы выхватить оружие, даже если бы захотел. Однако бледный человек просто стоял и опустошённым взглядом смотрел на путника, не проявляя совершенно никаких признаков агрессии или дружелюбия. Воин оставался на том же месте, где бывший вор столкнулся с ним до тех пор, пока не затерялся среди песков. Последовал ли воитель за Айвиэном, держась вне поля зрения молодого человека, оставалось для странника загадкой.

И вот, на второй день пути впереди показались силуэты каких-то построек. Это определённо не были путевые столбы или остатки уничтоженного диким зверьём каравана. Впереди находились руины. Они и стали временным ориентиром для юноши.