Церглидер. Книга первая

Юный норд был опустошен. Два года ожидания оказались напрасными. Сзади кто-то положил руку на его плечо. Варг оглянулся – рядом стоял невысокий человек в багровой мантии, на голове был капюшен, из-под которого, словно мерцали два бирюзовых огонька глаз. Человек был немолод и старше Борга, но еще не старик. Глаза были печальны, и в них читалась некая усталость или даже боль. Он с улыбкой наклонился к мальчику и заговорил на общем языке северного Ирия:

– Я вижу, что ты хочешь сделать, но, поверь мне, юный воин севера, твое время еще не настало… Ступай домой и отдохни пока… Ты ведь готовишься ко вступлению в легион – я это вижу. Продолжай тренироваться, и будешь щедро вознагражден. Ты еще превзойдешь их всех, но нужно время, а его у тебя гораздо больше, чем у тех мальчишек… Ступай, мальчик. – Слова незнакомца действовали, как гипноз. Варг медленно пошел прочь…

Сын кузнеца свернул за угол. Знакомые звуки заставили его вернуться в реальность. За сараем кто-то плакал, а второй голос ехидно хихикал. Мальчик обошел сарай и увидел девочку, она сидела в луже и плакала. Над ней стоял задира. Тот был ниже ростом Варга и в ширину меньше, смуглый, с черными кудряшками и такими же черными мелкими глазенками – точно как у крысы. Разодет был, как экзотическая птица, – яркие и богатоубранные одежды пурпурного и зеленого цветов с золотой окантовкой. Он держал девочку за волосы и дергал, выкрикивая писклявым голосом слова на незнакомом Варгу языке:

– Асы кюэ хас когидо, брюя! Эль дийо кюэ но хуе де ми! Тиене эль пело ройо! Эс эль колор дэль диабло – кюэ нецесита пара кюэмар![1 - Вот я и поймал тебя, ведьма! Говорил же, что от меня не убежать! У тебя красные волосы! Это цвет дьявола – тебя нужно сжечь!]

Варгу хватило секунды, чтобы понять, что на его глазах творится несправедливость. Досада от провала на отборе, перешла в злость. Юный северянин видел, как он может утолить эту злость, – нужно просто как следует проучить обидчика. Сын кузнеца зашагал в сторону задиры. Тот, обернувшись через плечо, лишь ехидно улыбнулся. Через секунду, между Варгом и обидчиком вспыхнул свет и, что-то словно схватило за ноги, и сын кузнеца упал плашмя в грязь. Он бросил взгляд в ноги. Там стоял задира и смеялся с нарочисто пониженным тембром, но все равно противным высоким голосом:

– О! Вер эста ла побреза эль футуро гуеррэро эль нортэ! Ха-ха-ха! Дондэ ир а цердо? Су люгар эн эль эстабле кон су апестосо сэмбрар и миерда!!! Ха-ха-ха! Ааа-ха-ха-ха!!!..[2 - О! Посмотрите на это убожество – будущий воин севера! Ха-ха-ха! Куда ты идешь свинья? Твое место в хлеву с твоей вонючей свиноматкой и дерьмом! Ааа-ха-ха-ха!!!..]

Варг интуитивно перевел все правильно – такое спускать нельзя! Он в один миг поднялся на ноги, но только Варг сделал рывок в его сторону, чтобы все зубки у этой имперской пищалки вылетели на дорогу, как вспыхнул свет и его кулак ударил по воздуху. И опять что-то под ногой, но в этот раз Варг понимает, в чем дело и не падает, останавливает падение рукой и одновременно с силой рвет ногу вверх. Звук упавшего тела и брызги грязи. Задира моментально вскочил на ноги и разразился настоящим истерическим визгом, сквозь который с трудом можно было разобрать искалеченный визгом и имперским акцентом язык, на котором общались все центральные, западные и северные провинции в Ирие:

– Как ты сметь бить я? Ты будет наказание! Ты будет сожаление! Свинья! Моя одежда! Ты за это ответ! Я тебя убить!!!

Он выдернул из-за пояса кинжал, и с визгом бросился на Варга. Варг, повинуясь инстинктам, мгновенно стал боком и сделал удар ногой в сторону. Маленький северянин попал в живот и удар был достаточно тяжелым, чтобы сбить мелкого имперца с ног и снова уронить в грязь. Он начал заходить кашлем и слезами от боли и удушья – удар пришелся ровно под дых, и у противника сперло дыхание. Не успел Варг приблизиться к противнику для добивания, как слева ему прилетел такой удар в щеку, что он отлетел на три метра и упал.

– Ах, ты северный свинья! – а затем последовал тяжеленный пинок в бок, от которого ребенок еще отскочил на пару метров. Благодаря тому, что с семи лет Варг спит на обычном деревянном полу в шкуре медведя, и раз в неделю, в банный день, на острых камнях, его тело было более крепким и привычным к боли. Но удар от взрослого тучного имперца окованным стальным ботинком в бок оказался непомерно тяжелым испытанием, – ребра едва ни сломались от первого удара, а второй пинок угодил в живот, от чего у Варга чуть глаза и все остальное ни выпрыгнуло из головы. Но через секунду в голове уже играл в барабан Тандара, бога войны, ветров и грома… Железный ботинок угодил в левую бровь, из которой тут же частыми каплями потекла кровь на грязную мостовую.

– Ты сметь нападать на племянник наместник!? Ты грязь животное, как и все Север! – Имперец плюнул на Варга. У маленького северянина звенело в голове и плыло перед правым глазом, левый просто залило кровью. Имперец поднял Варга за ворот и хотел уже пересчитать все зубы маленькому северянину, как снова раздался визг:

– Геральдо! Агрегар эста эскориа ме ё мисмо ле мостратя эстэ кердо, вале ла пена тогуе де лос циудаданос дэль Империо!!! Сёло мантенер кюэ сия дифициль![3 - Геральдо! Оставь эту мразь мне — я сам покажу этой свинье, чего стоит трогать граждан Империи!!! Только держи его крепко!]

– Комо кюэ десея, ми юнёр![4 - Как прикажете мой господин!]

Имперский страж держал руки Варга за спиной, пока племянник наместника тюкал кулачками по разбитому лицу Варга и неуклюже пинал по животу и бокам.

– Почему ты не плакать!? Я хочу твой слезы.

Кинжал был обронен и потерян в большой грязной луже и, к счастью, племянник наместника не мог найти свое оружие. Однако на глаза «смельчака» попался камень размером с кулак – он что есть сил бил им по голове, по лицу, не пропустил ни одной части тела Варга, пока не выдохся. Девочка рыдала и кричала, чтобы ее неудавшегося спасителя отпустили. Тяжело дыша, маленький мучитель зашагал в ее сторону, по-прежнему держа камень в руке. Он остановился, – под ногой, в луже, что-то скрежетнуло. Задира наклонился и поднял свой кинжал. Глаза девочки наполнились ужасом – ее обидчик держал в руке свой кинжал. На лице задиры пробежала ухмылка. Он сделал шаг в сторону девочки и тут же, вздрогнув, остановился, – полные слез глаза девочки сменили цвет, от бирюзового до ядовито-янтарного, и казалось, что капли дождя, касаясь ее хрупкого тела, превращались в пар… Внезапно, на плечо хулигана легла чья-то ладонь. Напуганный задира медленно обернулся. Сзади стоял человек в багровой мантии, из-под капюшена которого, на него смотрели уставшие бирюзовые глаза. Мягкий хриплый голос заговорил:

– Юный господин потерялся?

[5 - Опять ты, старик!.. И почему ты говоришь на языке этих свиней?]– Уна вез мяс, виейо!.. И пор кюэ юстед но хабла эль ленгюае де эсос цердос?

– Потому что мы не в Рэме и далеко за пределами Романии. Здесь все говорят на этом диалекте. И во избежание неприятностей, юному господину надлежит общаться на этом языке. А теперь нам пора…

– Моя поймать ведьма! Смотреть, старик!.. Моя…

Незнакомец присел на согнутых ногах:

– Юному господину пора возвращаться и привести себя в порядок. Иначе Ваш дядя будет очень недоволен.

– Но…

– На сегодня все, юный господин. Вы устали, потому и мерещатся Вам всякие чудеса.

На секунду глаза человека в мантии загорелись янтарем, от чего задира вскрикнул, попятился, и, подскользнувшись, снова упал в грязь. Таинственный незнакомец с улыбкой обернулся к стражнику:

– Геральдо, отпустите ребенка и помогите Юному Господину, а я разберусь с остальным.

Тучный стражник с отвращением откинул Варга в грязь и, подняв потерявшего дар речи хулигана, повел его к кортежу. Человек в мантии подошел к плачущей девочке. Она закрыла лицо руками.

– Не бойся. Все позади. Этот мальчик храбрый, но ему бы не помешала помощь.

Девочка подняла на него свои бирюзовые глаза. Он смотрел на нее с улыбкой и неестественным теплом. Он продолжил:

– Ты знаешь, кто сможет ему помочь, Гретхилт. А теперь поторопись.

Глаза малышки широко распахнулись, когда он произнес ее имя. Улыбнувшись с прежней грустью в глазах, человек мягко провел тыльной стороной ладони по ее щеке, якобы смахнув слезу, несмотря на дождь, под которым все ее лицо было мокрым. Девочка испуганно побежала, глядя на своего лежащего на земле спасителя. Незнакомец тихо поднялся и так же неспешно удалился, оставив позади Варга.

Пока Варга избивали, осмотр курсантов завершился. Юных нордов посадили в телегу с клеткой, как животных, и все были готовы к отправке. Варг был почти без сознания. Мелкий противный дождь превращался в ливень, смазывая кровь и грязь с лица Варга, прогоняя беспамятство. После всех истязаний ледяная вода казалась приятным компресом ко всем ущибам, садинам и синякам, даже невзирая на то, что Варг промерзал до костей. Сегодняшний день для сына кузнеца закончился целыми двумя катастрофами: его не взяли в легион и, в довесок, он с позором проиграл какой-то пискле, которая может драться только против тех, кто слабее. Боль от всех ушибов и ссадин была наименьшей по сравнению с той, что таилась в душе. Однако Варг даже не представлял себе в тот момент, как ему повезло сегодня, и насколько это событие поменяет его, и не только его…

Последнее, что запомнил Варг перед тем, как погрузиться в сон, – одинокая тень, которая приблизилась к нему и склонилась над избитым ребенком…

– Отец…

Ритуал

Варг очнулся в своем доме, на полу, в медвежьей шкуре. Все тело ныло от многочисленных ушибов. Он чувствовал себя так, словно на него упала целая гора. Он вспоминал вчерашний день момент за моментом. Было обидно до слез, но северяне воспитывали будущих мужчин с семи лет, как бестрашных воинов, а слезы – признак бессилия и слабости, – даже женщины-воительницы не позволяли себе плакать, а для мужчин это было все равно, что прилюдно обмочиться от страха. «Ни люди, ни звери, ни даже Боги не должны видеть твоих слез! Ты это запомнил Варг!?» Борг вбивал это в своего наследника постоянно в течение трех лет. Но только сейчас он понял смысл этого учения. Варг признался себе, что вчера он потерпел поражение, и по учениям отца ему нужны выводы… Но какие выводы, когда не то, что двигаться, – даже думать было больно. Он хотел поспать еще, но его путь в мир грез прервал знакомый голос:

– Ну что? Очнулся наконец-то! Слава Богам, а я уж думала, что уснешь вечным сном. Когда мне рассказали, что с тобой произошло, я уже не была уверена, что мои настои трав и мази тебе помогут… Но за Гретхилт тебе огромное спасибо, Варг… Она только и говорит о тебе и о твоей смелости.

Мягкий и в тоже время охрипший голос принадлежал местной шестидесятилетней ведунье Олге. Голос был не похож ни на один из существующих. Своим голосом она, казалось, могла бы успокаивать бури и грозы. Всем, а особенно детям, становилось спокойно в обществе этой старушки. Ее голос и темп речи приносили ощущение безмятежности. К тому же она любила иногда говорить загадками, если хотела навеять на детей сон. Эта женщина была родом из простых селян, которые потом отделились от остальных северян и держались особняком, поближе к лесу. Ее когда-то золотые волосы, собранные в косу, напоминали серебрянный канат, а голубые глаза поблекли и стали серыми и полупрозрачными, но они не утратили добро и силу, которые источал ее взгляд. Она всегда приходила на помощь к людям, даже, когда за ней не успевали отправить. Она просто каким-то чудным образом появлялась в нужном месте и в нужное время, чтобы оказать помощь. И этот раз не стал исключением. Варг сделал свое заключение в ответ на ее благодарность:

– Еще бы о силе говорила. Нам просто повезло. Кто это был? Он не был похож на имперца и говорит не как они…

– Лучше никому не знать этого человека… – и тут же старушка сменила тему. – …Тебя точно дракон своей кровью помазал. Ты очень легко отделался. Могло быть гораздо хуже. Хотя, что тебе говорить – ты никогда не берег себя. Очевидно, что есть по ком. – Заговорила она с улыбкой.

– Ты говоришь про отца?

– Борг тоже был страшным непоседой и вечно искал приключений на свою горячую голову.

– Вряд ли у него были приключения как мои вчерашние.

– Почему ты так уверен?

– Мой отец великий воин и герой деревни – он никогда не проигрывал!..

В ответ Олга тихо усмехнулась и, глядя в глаза Варгу, медленно помотала головой.

– Ты хочешь сказать, что моего отца побеждал кто-то?! Не может быть! Ты, наверное, имеешь ввиду кого-то другого.

– Твой отец не всегда был таким сильным. В твоем возрасте он был самым слабым среди ровесников. У него не было врагов, никто не ненавидел Борга. Просто всем нравилось самоутверждаться за его счет, напоминая о месте, которое он занимает. Делали они это безнаказанно. Однажды ему сильно досталось – куда крепче, чем тебе. Он решил больше не терпеть обиды других мальчишек. Когда они застали его одного возле леса, он взял дубину в руки и пошел на них… Но тогда у него не было навыков и силы биться с дюжиной более крупных недругов. Мальчишки тоже вооружились – кто дубиной, кто камнем. Когда его нашли, он еле дышал и плакал… С момента, когда он начал уверенно ходить и разговаривать, это был первый и последний плач в его жизни. Я до сих пор помню то, что видела в мокрых глазах… У него была чуть ли не половина костей переломана, но Борг плакал не от боли, не от телесных мучений… Нет… В этом плаче ребенка было рождение кровожадного монстра, который начал двигать Боргом. Он тренировался, словно был одержим злыми духами. Он тренировался каждый день и целый день… Он стирал руки в кровь, пока кожа не стала напоминать чешую дракона, у него рвались мышцы от напряжения, но его это не останавливало… Он постоянно повторял одни и те же слова во время тренировок, как одержимый. Он повторял их как заклинание, которое, несмотря на усталость и боль, двигало его вперед к новым тяготам и препятствием. Когда я смотрела на первые месяцы его тренировок, я думала, что он хочет просто побить в отместку тех задир. Я думала, что он ненавидит их. Но Борг был одновременно и умен, и безумен. Я поздно поняла это… Слишком поздно… Те глаза в слезах… В них горела нечеловеческая ненависть. И ненависть та была обращена вовнутрь. Борг ненавидел самого себя за слабость. Нет ничего страшнее, чем видеть, как добродушный ребенок превращается в чудовище. Его тренировки не прекращались. Было такое чувство, что он готовится к бою не с обидчиками и вообще даже не с людьми… было такое впечатление, что Борг хотел избить самих Богов! Его глаза пылали неиссякаемой злобой и силой. И он повторял свое заклинание:

«Кайнэ ангст… кайнэ щмерцен… кайнэ гнадэ… вэдэр файндэ… ной шелбшт…»[6 - Нет страха… нет боли… нет пощады… ни врагам… ни себе…]

– Что это означает, тетя Олга?