Изгои

Всю ночь я не мог уснуть. Я ворочался, думал и размышлял над сложившейся ситуацией. Так долго я пытался удержаться здесь, в этом доме, в этой квартире, и вот весь труд моей жизни коту под хвост из-за моих убеждений. Из-за моего настроя присоединиться к «Les miserable». Я мысленно вспоминал все плюсы и минусы моего решения, и плюсов показалось больше, но минусы были существенными. Неужели я, человек, который все обходил стороной, оставлю свой дом ради какой-то немыслимой идеи о противостоянии Партии? Все указывало на то что – оставлю. Но мне не хочется этого. Может сказать ей, что нам нужно расстаться. Мне нужно всего то – забыть о ней и о «Les miserable». Смогу ли я вернуться к прежней жизни? Вряд ли. Был бы Мэтт, я бы попробовал, но без него у меня этого не выйдет. Решено. Завтра мы вместе уйдем от партийного глаза раз и навсегда.

Это утро показалось мне особенным. Каким-то новым. Не могу сказать, что именно отличает это утро от других таких же, но могу сделать попытку: это утро пахнет свободой. Я уже освободился от Партии мысленно и морально, осталось освободиться физически.

Наш завтрак прошел с размахом. Мы наелись досыта, истратив припасы, которые могли бы кормить нас 3 дня. Это была нотка праздника в нашей новой жизни. Осталось только сделать главное: полностью попрощаться со старой жизнью.

Я вышел из дома и направился на работу. Осталось решить последнюю проблему: уволиться. Я не знал, как именно отреагирует на мое решение Эрни. Хотя мне кажется, что он будет только рад подписать заявление. Как он там говорит – незаменимых людей нет. Зная Эрни, именно так все и будет. Ну кто я такой, чтобы сильно расстраиваться из-за моего ухода?

Эрни все-таки расстроился. Когда я сказал ему о своем решении. Он ответил, что ему жалко терять такого хорошего сотрудника. Я был ошеломлен этими словами. Ладно, если бы они исходили от Мэтта, который мог бы занять пост менеджера, но мне их сказал Эрни. Парень, которого ненавидят все, и который сам всех смешивает с дерьмом. Мы с ним не были ни друзьями, ни знакомыми, единственное, что у нас было общим к друг другу – ненависть. Я до сих пор не могу простить ему Анну, до сих пор я мечтал врезать ему за нее, разбить его туповатое лицо, но после таких слов ненависть меня отпустила. Она улетучилась.

– Ты действительно полезный сотрудник. – сказал он, когда мы стояли в комнате менеджеров.

– Я уже все решил. Мне здесь не место. Это все не мое.

– Но ты ведь здесь с самого рождения, с чего это тебе покидать этот район и отправляться к нищим?

– С того, что я считаю это правильным и честным выбором. Мне там самое место. Все здесь меня держит взаперти. А там есть шанс реализовать себя.

– Там нет ничего. Нет никакой Утопии, о которой многие мечтают, уходя отсюда.

– Утопия?

– Конечно! Я скажу тебе по секрету (тут он закрыл дверь в комнату), нет никакой Утопий. И не было. Это всего лишь байка для таких вот фантазеров, как ты.

– Но я не понимаю, о какой легенде идет речь.

– Как это не понимаешь? Да все ты понимаешь! Ходит эта легенда, мол, в районах нищих жизнь куда ярче, чем здесь. Что тебя ценят и обращаются с тобой как с человеком. В ней также говорится, что ты можешь спокойно уйти к своему счастью, покинув свой район. Но все это брехня и чушь собачья.

– Откуда ты это знаешь?

– Да потому что легенду эту пустили партийцы. Ты вообще понимаешь, что то, о чем мы с тобой болтаем как бы противозаконно? Можно и по статье пойти.

Тут он начал мерить комнату шагами.

– Я слышал об этой легенде, – продолжал он – знаю, что она пущена партийцами, потому что слышал ее из первых уст. Это был мой знакомый, он работал в каком-то отделе, как я понял, «Разоблачение шпионов и предателей», они своим отделом пустили эту легенду в массы, чтобы проверить, кто способен на предательство. Такой вот ход придумали.

– Зачем ты это рассказываешь мне?

– Да потому что я все знаю и о тебе, и о Мэтте, будь он неладен. Я слышал все ваши беседы, знал, что вы тут по вечерам поедаете списанный товар.

Эти факты ошеломили меня. Неужели Эрни все это знал и скрывал. Ведь стоило ему нас сдать, как он сразу получил бы повышение и награду.

– Я не сдал вас, – посмотрел он на меня – потому что вы близки мне. Я тоже ненавижу партийные устои. Более того скажу – против Партии ведется заговор, но он не в районах нищих. Нет. Не там.

– Где?

– Тебе интересно знать? Он там, за океаном. За океаном против Партии уже готовится война. Она наступит совсем скоро. Совсем скоро Партии может прийти конец.

– С чего ты это взял? Партия не ведет войн.

– Да ведет она их. Ты думаешь, почему некоторые твои соседи уезжают в зеленых джипах и не возвращаются? Эти джипы отвозят тебя на сборный пункт и все – ты солдат. Тебя не спрашивают, нет смысла бежать. Берут только определенных людей, тех, кому не повезло. В следующий раз этим соседом можешь быть и ты.

– Ты все мне это рассказал, к чему? Думаешь, отобьешь мою идею? Думаешь, я остановлюсь!

– Нет. Просто думаю, что тебе рановато умирать. Анна и Мэтт меня не слушали, а ведь Анна знала о Партии кое-что, она хотела попасть в район нищих. Вот и попросила меня помочь ей. А я, дурак, согласился.

– Так это было подстроено?

– Да. Подстроено. У нее и мужа то не было. Просто партнёр, играющий хорошо свою роль. Она все распланировала, должна была спокойно попасть в район нищих и передать сведения заокеанцам. Но ее вместо этого увели и расстреляли. Партия расстреливала тогда всех, кто пытался попасть в район нищих, даже если это было не по их воле. Тогда у нас шла война с кем-то. Несколько моих знакомых согласились на поездку в зеленом джипе, и больше я их не видел.

– А Мэтт, что Мэтт?

– Мэтт. Он любил Анну. Не верил до последнего, что ее нет. Решил, что хватит ждать и поспешил собраться к ней. Он собирался пройти не через главные ворота, а через брешь в заборе. Но не успел проскочить, и его схватили. Дальше я о нем ничего не знаю. Поэтому я и не хочу, чтобы ты уходил туда же. Ты будешь полезней здесь, чем на том свете.

– Чем я буду полезней?

– Тем, что поможешь мне связаться с «Les miserable».

– Ты знаешь о них?

– Да. Знаю. Я пытался выйти на связь, но не получалось.

– Так это ты и есть тот шпион, которого они искали?

– Возможно. Я не понимаю, о чем ты.

– Я гулял ночью и видел их объявления. Они искали шпиона, который знал о Партии что-то важное, что-то нужное. О нем еще все говорили.

– Да! Вспомнил. Но нет. Это точно был не я. Я не занимался такими вещами.

– Тогда я не знаю, как сложилась его судьба. Это интересовало меня долгое время, а потом я забыл и перестал о нем думать. Сейчас же мысль о нем пробудилась в моей голове.

– Считай, что он умер. Умер в руках Партии. Они с такими не засиживаются. Сразу отправляют к чистильщикам.

– Этого я и боялся. Я чувствовал вину за его гибель.

– Сейчас уже поздно чувствовать. Я хочу помочь тебе, хочу тоже бежать. Давай убежим вместе, но по-другому.

– Как это?

– Ну, во-первых, ты не увольняешься. Если ты уволишься. Партия тобой заинтересуется. Так как каждый менеджер закусочной должен подавать на уволившегося работника документы в партийный отдел, чтобы те занялись его отправлением в нищенский квартал. Но в большинстве случаев таких отправляют на расстрел, придумывая им липовые дела.

– Хорошо. Ты убедил меня. Но я удивлен, что ты так быстро мне открылся.

– Просто я решил действовать. Когда я не смог разговорить Мэтта и Анну, я решил присмотреться к тебе. Одно время ты общался с Анной, а с Мэттом так ты и вовсе был всегда вместе.

– Мы оба ненавидели тебя. Мэтт мне не говорил, о том, что ты помог Анне.

– Он сначала мне не поверил. Об этом плане знали только я и она. Больше никто и не подозревал размаха нашей затеи.