Простые вещи

Глаза открылись не сразу, сложилось неприятное ощущение, что они смазаны клеем. Неизвестный источник света неприятно резал мои глаза.

Проснулось тело. Оно моментально разгорелось синяками и ссадинами, которые заставили меня тихонько завыть.

Как оказалось, всё было не так трагично, как мне могло показаться раньше, и находился я не где-нибудь, а в собственной постели.

Я попытался привстать, опираясь руками на кровать. Больно. Дышать по-прежнему было немного проблематично, кружилась голова.

Со стороны кухни послышались аккуратные шаги, а через некоторое время дверь в комнату открылась и показалась Алиса, одетая в строгую классическую рубашку в чёрно-белую полоску, заправленную в джинсы. Её лицо было предельно серьёзным и в чём-то даже расстроенным.

– Проснулся, – сказала она тихим голоском, при этом показалась первая улыбка на её лице, – Матвей, быстрее сюда!

Вновь послышались шаги, и в комнату вошёл Фадеев.

– Серб! – налетел на меня он. – Ты что натворил? – он схватил меня за плечи и стал трясти моё больное тело. – Я спрашиваю тебя: ты что натворил?

– Аккуратно! – заступилась за меня Черышева.

– Тише, здоровяк… У меня всё тело болит…

– Ты мог погибнуть! Ты мог погибнуть! – повысил голос мой друг.

– Матвей… Пожалуйста, спокойнее, – сквозь зубы проговорил я. – Что случилось… Я не помню…

– Отец ранним утром принёс мне твоё письмо, и я сразу же подняла на ноги Матвея, и мы отправились к лечебнице. Когда мы подъехали всё вокруг уже почти догорало. У тебя куча ожогов по всему телу, – произнесла Черышева. – Ты заживо сжёг десятки людей… Ты… Уничтожил их.

Я тут же осмотрел своё тело и заметил несколько вздутых волдырей.

– Это не люди, – ответил я. – Они заслужили этого.

– А кто же они тогда? С каких пор ты возомнил себя тем, кто способен решать, кому дано жить, а кому нет? Артур, что происходит? – устроила настоящий допрос Алиса.

– Зачем ты это сделал, Артур? Зачем!?

– Ты столько времени потратил, чтобы доказать всем, что не являешься тем, кто ты есть на самом деле, но… Каков итог? Ты лишь подтверждаешь статус "сумасшедшего"… Я не общалась с тобой до этого года, ноя уверена, что раньше ты был совсем другим…

– Она права, Серб. Ты нездоров, – согласился Фадеев.

– Я – вполне нормальный, ясно? Я – не сумасшедший.

– Запомни, Артур. Как мы мне сейчас не было сложно это признавать, но отрицание своего безумия – это первый признак безумия, – ответил он.

– Ты… – хотела что-то мне сказать Алиса.

Но я нагло перебил её, имея в своём рукаве главный козырь этого вечера.

– Может быть, спросим у Эрика, заслуживают ли они жизни? Что думает по этому поводу Эрик Бютнер!? – её рот самопроизвольно открылся, в стеклянных зрачках тут же показались первые капли. – А? Чего молчишь? Давайте! Попробуйте ещё раз меня обвинить в этом… Да я спас этот город! Я… Я! – я подавился, и мне снова стало сложно дышать.

Матвей смотрел на меня с таким презрением и ненавистью, что мне стало жутко не по себе. Алиса напоследок заглянула мне в самую душу, расплакалась и покинула мою комнату.

– Мне очень жаль, что я так долго дружил с таким ничтожеством, как ты, Артур. Прощай.

Он в спешке последовал за Черышевой, покидая пределы моего маленького царства.

– Да убирайся! Убирайтесь! Не хочу вас видеть! Обоих! – кричал я вслед. – Оставьте меня! Оставьте…

И я снова остался абсолютно один в своей пустой и холодной квартире. В голову по-прежнему лезли хаотичные и глупые мыслями, которые меня так сильно тревожили и пугали.

Я не мог ни на секунду забыть о том, что примерил на себя безликую роль палача, забывая гуманные ценности, знакомые мне с раннего детства. Этот ужас теперь навсегда останется со мной, несмотря на то что, возможно, этот поступок сделает меня ещё на несколько шагов ближе к истине, которая давно перестала быть для меня самой целью.

Глава 13. Праздник

Время. Оно убивает. Медленно и беспощадно.

Время не щадит тех, кто лишился всякого смысла жизни, не давая ни единого шанса на бесцельное существование.

Душевная пустота заставила меня потерять счёт дням, изредка немного апатично размышляя о том, что свою главную миссию в этом городе я всё-таки выполнил.

Я восстановил справедливость.

На улице царствовала абсолютная противоположность моему внутреннему состоянию: на небе не было видно ни единого облачка, а солнце нежно касалось до моей кожи своими озорными лучами, от которых мне не становилось ни капли умиротворённее или спокойнее. Мне было совсем безразлично.

За окном мило щебетали птички, а за столиками Сильвера дружелюбно общались десятки людей, наслаждаясь компанией друг друга.

– Артур… Всё в порядке? – я приподнял голову и дважды неуверенно кивнул Елизавете.

– Всё нормально. Можно мне ещё кофе, пожалуйста.

– Но… Это уже четвёртая чашка за пару часов…

– В день можно пить до шести, – в незатейливом тоне контратаковал я.

Я вновь уставился в неопределённую точку пространства, пытаясь отключить все мыслительные процессы.

– У тебя стеклянный взгляд, – она принесла нам две больших чашки кофе, присев со мной за столик. – Может быть, ты хочешь поговорить?

– Так-так. Стоп. Бросай этот диалог на "ты". Конечно же, судя по твоему портфолио, ты на несколько лет старше меня, но это не отменяет нашего служебного положения.

– Хорошо, как скажете, – с обидой ответила она. – Артур, вы…

– Лиз, давай по существу, – я хлебнул обжигающего напитка и перевёл свой взгляд на собеседницу.

– Артур, вы – отличный управляющий, Феликс постоянно лестно отзывается о вас, ставя всем нам в пример. Это всё здорово и понятно, но… Я не могу наблюдать за вашими страданиями. У меня есть ощущение, что вас что-то грызёт изнутри…

– Страдания? Я совсем не страдаю. Мне просто всё равно. Работа осталась последней возможной попыткой проявить себя и хоть как-то отвлечься от всесторонних проблем.

– Я пыталась говорить насчёт вас с Феликсом, а он лишь настойчиво повторяет, что вы всего лишь восстановили справедливость… Я не понимаю… И…

– Елизавета.