Простые вещи

В моём деле мне больше всего нужны были единомышленники, которые ни на минуту не будут сомневаться в правильности моей задумки. Мне была необходим поддержка, и я, конечно же, её получил в лице Матвея и Алисы, которые в свою очередь набрали самостоятельные команды, готовые следовать за мной.

В эту ночь, несмотря на бесконечную усталость, пронизывающую моё тело от и до, я не сомкнул и глаза. Прозвенел будильник, который я тут же выключил, умылся ледяной водой и посмотрел на своё отражение.

– Скоро всё закончится. Не беспокойся, Серб.

Я прибыл на точку сбора последним.

В общем итоге, я насчитал ровно семнадцать человек, которые готовы положить конец целой эпохе. Я поймал тёплый взгляд Матвея и подошёл к нему.

– Все готовы? – спросил я максимально громко, чтобы мой вопрос услышали абсолютно все участники данного мероприятия.

Кивок головы каждого из ребят чётко ознаменовал, что пути назад – нет.

– Алиса, Лера и Матвей едут со мной. Дорога будет долгой – наберитесь терпения.

– Может быть, всё-таки скажешь, куда едем, командир? – с ухмылкой спросил у меня мой старый знакомый, Игнат Шейдаев.

– Кто взял его с нами? – недовольно спросил я.

– А что такое, командир? Что-то не так? – неожиданно для меня ответил Игнат.

– Я обещаю тебе, что ты договоришься… Матвей, зачем нам Шейдаев?

– Серб! Это я его позвала, – вступилась за него Черышева. – Всё в порядке.

Хм, интересный расклад. Я решил сдержаться и промолчать.

– По машинам, – скомандовал я и с хлопком закрыл за собой дверь, поймав довольный взгляд мерзкого Игната.

Наш экипаж в составе из четырёх машин выехал к месту вынесения приговора.

Светало.

– Мой первый вопрос будет немного глупым, но всё же: с каких пор ты водишь машину? – спросил Фадеев.

– Феликс сделал мне права. Здесь автоматическая коробка передач – думать много не надо, хах.

– Хорошо живёшь, – ответил мой друг.

– Не жалуюсь.

– Может быть, всё-таки просветишь нас? – с заднего сидения донёсся голос Свиридовой.

– Мы едем поджигать лечебницу, – уверенно и немного тщеславно ответил.

Ехидная улыбка пробежалась по моему помятому лицу, оставляя за собой едва заметный след от мимической морщины.

Как жаль, что на самом деле, никаких семнадцати человек не было и в помине. Никто, кроме Алисы, даже не в курсе, куда и зачем я сейчас отправляюсь.

Как жаль, что все эти диалоги были лишь отголосками моей больной и вконец разрушенной фантазии, которая уже давно затянула меня в такую тину, из которой выбраться уже невозможно.

Как жаль.

###

Я достал из правого кармана пачку с последней сигаретой и закурил.

Воодушевлённо, крайне медленно и осознанно, размышляя о том, как могло всё произойти, если в один осенний вечер мы с Матвеем остались бы дома.

Моё состояние меня пугало и самого. Вся моя фантазия казалось такой реальной, а теперь я абсолютно уверен в обратном. Какие-то записки сумасшедшего.

Мои глаза невольно опустились вниз, словно заранее прячась от всего того, что случится через несколько минут.

С каждым приближающимся мгновеньем мне всё больше казалось, что я парализован и отныне стал навеки частью этой лечебницы.

Я застрял где-то в чертогах своего разума, забывая обо всём на свете. Осматривая выцветающими зрачками ветви деревьев, создающих одну большую паутину, я поймал себя на мысли о том, что по-настоящему из своего круга общения я не знал никого, даже Матвея Фадеева.

Кто он? Почему мы общаемся? Куда он пропадал?

Зато мне почему-то казалось, что Алису я знал всегда, с самого детства. Я никогда и ни к кому такого раньше не испытал… Странно, может быть, это и есть любовь? Когда совсем неважно, сколько времени ты знаешь человека, а в секунды, когда весь мир останавливается, ты пытаешься осознать, насколько тебе дорог этот человек.

Да, теперь уже ничего не будет, как прежде. Да и вообще, как прежде не будет никогда. Всё меняется, переходит из одного состояния в другое. Всё, всё, всё, а я лишь часть этого огромного «всего», которая подчиняется всё тем же законам физики, что заставляет меня здесь и сейчас предчувствовать самый кровожадный огонь в моей жизни. В любом случае, если бы не случился тот самый вечер у Глеба Браумаса, то это была совсем другая история со своим нейтральным концом. В моей действительности всё намного проще.

– На сегодня я дал вам слишком много возможностей, чтобы остановить меня. Хватит, пожалуй, – тихо и довольно пробубнил я себе под нос.

Моя жизнь уже давно перестал быть чем-то большим и цельным, превращаясь в кучу осколков, которые никогда не станут частью больших историй.

На сегодняшний день приговор был прост и очевиден: двадцать канистр керосина. По две на каждый из этажей и оставшиеся на приграничную территорию. Эта игра стоит свеч.

– Оставь надежду всяк сюда входящий, – я вынес свой окончательный вердикт и бросил недокуренную сигареты в сторону лечебницы.

Яркое пламя моментально охватило больницу, всё быстрее и быстрее охватывая место, где относительно недавно находили свой покой психически нездоровые люди.

Спустя время послышались крики. Крики нелюдей. Они резали уши, заставляя каждую клеточку мозга страдать вместе с ними. Огонь всегда побеждает.

Вместе с этими криками умирала и частичка меня. Частичка чего-то хорошего, вечного. Неописуемая частичка всего того, что я уже стал терять так давно и так много.

Из-за забаррикадированных окон пытались выбраться десятки людей в мантиях, но всё это было напрасно. Показались их руки, я видел их изуродованные глаза. Ветер стал разносить огонь всё выше и выше, не давая тёмным никаких шансов в этом противостоянии.

На мгновение замер и я, пытаясь ещё раз осмыслить всё то, что только что своими руками натворил.

Последствия необратимы. Обратного пути нет. И это прекрасно.

###

Границы реальности моментально стёрлись благодаря особенному для меня человеку. Её уже до боли знакомые черты лица находились от меня на расстоянии поцелуя.

Дышать было сложно. Казалось, что вот-вот я снова утрачу связь с миром и начну задыхаться. Я почувствовал мерзкий вкус крови у себя во рту, мешавший добывать бесценный ресурс.