Простые вещи

– Да откуда тебе знать-то…

Голоса этого небольшого диалога стали переплетаться у меня голове.

– Эй! – я попытался привлечь к себе внимание, но из-за простуженного горла мой голос стал совсем слабым. – Эй! Я здесь! Я здесь! – снова и снова повторял я.

– Тихо! Слышите?

– Да к чёрту тебя, Фадеев… Тебе вечно что-то кажется…

– Я здесь…

– Серб! – отозвался голос в ответ. – Серб!?

– Я здесь! Здесь! – через несколько мгновений мой овраг был освещён ослепляющим лучом, который стал для меня своеобразным светом в конце туннеля.

Силуэт Матвея Фадеева аккуратно присел на корточки и стал вытаскивать меня своими сильными руками из этой лужи. Я по-прежнему ничего не чувствовал, кроме холода и инертности, которые на двоих полностью сковали моё тело.

– Нашёл, – гордым голосом подтвердил Матвей. – Нашёл! Артур, как я рад тебя видеть… Ты как? Серб? Серб!?

Мои тяжёлые глаза сомкнулись, а мыслительный процесс остановился, заставляя моих друзей уйти в новую фазу отчаяния и безмятежности.

###

Проклятый свист кипящего чайника! Какой же ты жестокий и беспощадный! Кажется, я стал просыпаться. Да, точно, стали активизироваться мои больные точки.

Я открыл глаза и удивился от приятного факта, что находился в своей комнате. Как меня это обрадовало! Какое счастье! Какое облегчение! Это был просто глупый сон, который я просто нескоро забуду.

Противный свист прекратился. Так, а кто поставил чайник? А кто его выключил?! Несмотря на своё состояние, я всё-таки кое-как поднялся с постели и сквозь боль добрался до своей крохотной кухни.

На столе находились две чашки свежезаваренного зелёного чая, целая тарелка с поджаристыми тостами, ассорти самых простых фруктов и какие-то шоколадные конфетки. Я был приятно удивлён такому прекрасному набору. У плиты стоял Матвей, и я был безумно рад его видеть.

– Эй! Приятель! – я заулыбался, словно ребёнок, увидевший под новогодней ёлкой огромную цветную коробку.

Но его лицо осталось неизменным: хмурым и безрадостным. Он лишь кивнул в знак приветствия и присел на мягкий уголок, устремив свой взгляд в кружку с чаем.

– Проснулся наконец-то, – за пять лет знакомства я ещё никогда не видел Фадеева таким серьёзным и расстроенным одновременно.

– Проснулся. Это ты меня вытащил? – я сразу решил задать этот вопрос, чтобы проверить, насколько реальны события минувшей ночи.

– Да больше некому, – тут он позволил себе небольшую ухмылку. – Так бы и сгнил себе. В лучшем случае, сожрали бы тебя волки… Смерть так себе, скажу прямо.

Вот чёрт, это был не сон…

– Я даже не знаю, что и сказать… Спасибо…

– Да к чёрту твои благодарности, Серб. Спас и спас. Это всё ерунда по сравнению с главной темой нашего разговора. Давай-ка лучше поговорим о том, чем ты занимался вчера у Глеба, – это имя моментально заставило моё сердце забиться быстрее.

– Погоди… Сначала я всё-таки хочу кое-что спросить, – я собрался с духом, глубоко вздохнул и продолжил, – Глеб жив?

– Значит, ты всё прекрасно понимаешь сам, – этим ответом Матвей уничтожил во мне малейшую надежду на то, что весь ужас, случившийся ранее – был моей выдумкой. – Ты больной, Серб! О чём ты вообще думал? – всё это он говорил очень стремительно, постепенно повышая голос.

– Тихо-тихо… Пожалуйста, не стоит так стремительно давить, у меня до сих пор голова идёт кругом… Давай по порядку. Желательно, с самого начала.

– В таком случае, я хочу сначала услышать твою версию случившегося и свериться с тем, что я услышал от следователей.

– К чёрту, какие следователи?! – от упоминания этих персонажей у меня в очередной раз всё перевернулось в голове.

– Давай рассказывай, – велел Фадеев довольно серьёзным и строгим тоном.

– После того, как мы с тобой в очередной раз разминулись, – и я начал рассказывать ему подлинную правду вплоть до того момента, как я выбежал из дома. – А потом я споткнулся и оказался в той самой яме…

Матвей отпил из маленькой кружки и серьёзно задумался, пытаясь собрать детали от мозаики минувшего вечера воедино.

– То есть Глеб сам попросил тебя помочь ему забраться в ванную?

– Да естественно он сам попросил! – чересчур эмоционально отреагировал я.

– Хорошо. Пьяный человек, он и в луже утонет, а тут целая ванная.

– У меня в голове была абсолютно такая же мысль.

– Так я тебе её и сказал когда-то давно ещё, в классе девятом, вроде как…

– Наверняка, – согласился я. – Так что? – неуверенным и даже дрожащим голосом спросил я.

– Что?

– Глеб… Он…?

– Да нет больше Глеба. Да. Эту ночь дом Браумасов запомнит на всю жизнь. В понедельник отменили пары, всем лицеем едем на похороны. Утонул человек, Серб, наш одноклассник. И хоть мы с тобой оба прекрасно понимаем, что ты не виновен, но в следствии ты главный подозреваемый! – с каждым словом повышал тон Матвей. – Да чтоб тебя! Ты единственный подозреваемый!

– А сегодня суббота? – вновь неуверенно спросил я, словно пропуская все слова Фадеева мимо ушей.

– Да какая разница, Серб? Воскресенье сегодня, это что-то меняет? Какая вообще разница!?

И теперь, дождавшись официального подтверждения информации о смерти Браумаса, сложилось ощущение, что у меня оторвали огромнейший кусок от сердца и добавили злосчастную запись в карму.

В горле застрял ком, который негласно свидетельствовал о том, что мне сказать нечего. От этого факта никуда не убежишь и не спрячешься. Артур Сербин причастен к убийству человека…

Матвей находился в таком же подавленном состоянии, но он держался молодцом.

– Тебе грозит тюрьма, Артур. Твоя жизнь теперь под большой угрозой, – Фадеев констатировал факт, который я и сам прекрасно понимал, но боялся себе в этом признаться.

– Что будем делать?

Я лишь неуверенно помотал головой в разные стороны, в глубине души желая, чтобы в очередной раз бесконечные капли осеннего дождя портили и без того небрежную причёску одного из самых непримечательных учеников лицея академика имени Сахарова…

Таким образом, размышляя и собирая все наши мысли в одну общую кучу, мы просидели до четырёх утра, обсуждая все возможные варианты развития событий, и сошлись, что мне нужно будет изолировать себя от лицея хотя бы на неделю, чтобы дождаться дальнейшего развития событий. Ну, а потом уже действовать по ситуации.