Звездочёт

Её мужчина был лучшим в мире, она была в этом уверена. Она верила ему, верила в то, что он сможет разрушить все преграды на пути к их счастью. Смотрела в его тёплые светло-карие глаза, свет которых не способны были перекрыть даже очки и вечно падающая на лоб кудрявая чёлка, и безоговорочно верила. Кашви не знала, но именно это доверие, сияющее в её глазах, и придавало Ануджу сил бороться за их любовь, противостоя авторитарной и властной матери. Именно её любовь делала из подростка, по своей сути, Ануджа – мужчину, закаляла его характер и стала точкой опоры, на которой он начал понимать слово ответственность не только за семью Сингх, но и за любимую девушку, должную стать его семьёй, своей, собственной.

Ничего этого она не знала, но интуитивно, как и все женщины, чувствовала, что её мужчина готов к борьбе и черпает в ней мужество и решимость. Чудесная влюблённая улыбка засияла на лице Кашви. Она всегда будет верить в него и всегда – поддерживать.

Савитри же, справившись с первым удивлением, вглядывалась в отсутствующую сестрёнку. Казалось, что та сейчас жила не здесь и сейчас, а где-то там, в их собственном с Ануджем мире. И было видно, что она счастлива.

– Как я рада за тебя! – экспрессивно воскликнула Савитри. Чувство щемящей нежности к счастливой сестре накрыло её с головой, и на глаза выступили слёзы. Торопливо смахнув их и просияв улыбкой, она взяла руки смущённой Кашви в свои.

– Всё у вас будет замечательно, я уверена! – старшая сестра прикрыла глаза, услышав эти слова, но Савитри успела увидеть тень сомнения и страха в них. – Что такое, Кашви? Что не так? Он любит тебя?

– Да, конечно! – снова просияла Кашви улыбкой, и Савитри незаметно выдохнула. Она очень боялась, что избранник сестрёнки не сможет оценить всю глубину её сердца. Весь мир, который она хранит в нём для единственного. Савитри знала, насколько прекрасен этот мир, и мечтала, чтобы будущий муж её сестры ценил и берег Кашви.

– Я в нём не сомневаюсь, – продолжила между тем влюблённая девушка. – Но вот его мама… – торопливо, перескакивая со слова на ситуацию, с ощущения на предчувствие, выплёскивала она все свои страхи на сестру, которая внимательно вслушивалась в поток сознания, привычно улавливая ту картинку, которую видела сестра.

Так случалось с самого детства. Это было странно, но дети не видят странности в необычном и нематериальном. Они приняли то, что происходило, как данность, не испытывая никаких сомнений в своих ощущениях. Просто однажды, обнявшись в кровати, они дрожали от страха, вслушиваясь в грозный грохот грома. Именно тогда они впервые позволили не формулировать мысли, а просто говорили слова, которые приходили им в голову. И, странное дело, именно такое общение позволяло им понимать друг друга глубже, чем кого-либо другого.

– Не бойся, – выслушав сестру, сказала Савитри, – я уверена, что она полюбит тебя. И ты зря думаешь, что никто тебя не поддержит! У Джаеша джи прекрасная сестра, Чарви джи. И у неё будет ребёночек, – торопилась она рассеять страхи Кашви. – Так что в этом доме уж точно найдётся тот, кто тебе поможет. Это не считая твоего будущего мужа, так ведь? – Савитри потрепала сестру за щёки, и Кашви шутливо шлёпнула её по руке, выразительно посмотрев по сторонам. За разговором они закончили перекус и теперь стояли возле лифта – Кашви провожала сестру. Сияние глаз и радостная улыбка показали Савитри, что она отпустила свои страхи, снова окунувшись в сладкое состояние влюблённости. «Как жаль, что у меня такого нет к Шьямалу», – внезапно проскользнула мысль, но Савитри поспешно прогнала её, не желая замечать другую, пришедшую ей на смену: «Джаеш джи…».