Хроники пропавшей Атлантиды. Зов Упхарана

Незнакомка смотрела на Эону выжидающе. Казалось, она тоже сомневалась. Это удивило девушку.

–Хорошо, – сдалась Эона, – Идём.

Незнакомка заметно обрадовалась. Они продолжили восхождение. Вскоре склон горы стал менее пологим. Эона всё больше ощущала напряжение в мышцах и почти задыхалась от быстрого темпа. Несмотря на прохладу ночи, Эона вспотела и начала всерьёз переживать о том, что может простудиться.

Незнакомка очевидно торопилась. Она вела свою гостью между скалами, то и дело петляя и меняя направление. Эона уже не могла вспомнить дорогу назад и теперь тревожилась о том, как бы не потерять таинственную проводницу из виду. Призрачная дама дала Эоне отдохнуть лишь однажды. Когда очередное ущелье вывело их на широкий уступ скалы и перед ними открылся вид на долину. Где-то внизу оставался монастырь. Далеко на горизонте небо светлело, а это значило, что лагерь вот-вот проснётся и пропажа девушки будет обнаружена. Эона неловко переступила с ноги на ногу и, споткнувшись о камень, едва не упала.

–Мне надо вернуться, –девушка обернулась к своей проводнице.

Эти слова напугали незнакомку. Она отчаянно замотала руками, а затем, приблизившись к девушке, осторожно коснулась её лица. Эона взглянула в глаза своей проводнице и снова увидела в них глубокую, сокрытую в невероятных пучинах времени печаль. Если секунду назад она была уверена в том, что ей следует вернуться в лагерь, то теперь всё изменилось. Что-то в поведении незнакомки подсказывало Эоне, что не там, не с группой туристов, должно продолжиться её путешествие. Её путь был иным.

–Хорошо, – не веря в то, что говорит это, произнесла Эона.

Незнакомка отступила и благодарно улыбнулась. Вслед за проводницей Эона вновь направилась к вершине горы. Они не останавливались до тех пор, пока очередное ущелье не вывело их к мерцающей зеленоватым светом стене. Рассвет уже наступил, но взошедшее солнце не принесло тепла.

Перед стеной незнакомка остановилась и снова, ласково улыбнувшись, обернулась к гостье. Затем призрачная дама подошла ближе к стене и погрузила в неё руку, словно показывая Эоне, что стена не плотная и ей нечего бояться. Убедившись, что девушка поняла её, незнакомка прошла сквозь сияющую стену, оставив Эону в одиночестве. Девушка замерла в ожидании. Незнакомка не возвращалась. Поразмыслив, Эона решила, что лучше всё же попробовать пройти через стену, чем, не зная дороги, пытаться возвращаться назад в лагерь.

Она подошла ближе к барьеру и опасливо коснулась его рукой. Он был мягким, податливым, и скорее походил на энергетическое поле, чем на стену, выполненную из какого-то строительного материала. Подобных этой стен Эона никогда не видела, но всё же, доверившись своей проводнице, она поглубже вдохнула и, крепко зажмурившись, шагнула сквозь барьер.

Глава 4

Лишь зеленоватое сияние барьера озаряло два женских силуэта, крадучись пробиравшихся по узкой тропе, ведущей вдоль угловатой скалы. Ночь была тихой. Казалось, даже полевые мыши, постоянные обитатели этих мест, спрятались в норы при появлении этих двух таинственных силуэтов. И всё же Зарелле было неспокойно. Она остановилась в нерешительности и осмотрелась. Ни шороха, ни дуновения.

Возвращения Зареллы в Атлантиду никто не ждал. Впрочем, как и появления на свет такого странного, необъяснимого и ужасающего своей природой существа, как она. Зарелла была рождена в период Четвертой цивилизации Атлантиды. Её отцом был Тиан, первый из рождённых на Земле атлантов. Он обладал всеми достоинствами, присущими этой расе. Был высок и крепко сложен. Имел яркие, сияющие изнутри голубые глаза и тёмную кожу. По окончании Великой Смуты Советом Атлантов Тиан был провозглашён императором Атлантиды. Именно этим решением и началась Четвертая цивилизация. Тиан был достойным правителем, мудрым и дальновидным. Народ восхищался его неукротимой энергией созидания. То же можно было сказать и о его супруге. Герра была моложе Тиана более чем на сто тысячелетий, но что значила эта сотня тысяч лет, если жизнь атлантов соизмерялась с вечностью. Юная Герра обладала даром невероятной красоты. Её лик завораживал. Не было среди смертных существа, которое бы, увидев Герру, не потеряло рассудок от любви. Самые слабые из созданий, едва лишь встретив взгляд её голубых глаз, погибали от разрыва сердца. Она была величественна и совершенна.

Тиан и Герра, два столь идеальных существа, дали жизнь совсем иному созданию. В пятьсот сорок одну тысячу триста девяносто пятом году летоисчисления Атлантиды на свет появились две совершенно идентичные девочки. В отличие от смертных рас атланты рождались относительно самостоятельными. Они сразу могли ходить и в первые же дни выучивались говорить. Едва ли не с рождения атланты приступали к обучению наукам и религии, чтобы по прошествии года иметь возможность принимать участие в Совете Атлантов.

Рождение Зареллы пробудило в среде атлантов страх и сомнения. С первых же секунд её земной жизни стало очевидно, что два детских тельца имеют одно единое сознание. Физически близнецы были здоровы. Лишь только белая, как цветы ландыша, кожа отличала их от прочих атлантов. Первый год своей жизни Зарелла провела запертой в лаборатории. Старшие атланты использовали все доступные им знания для того, чтобы разделить сознание Зареллы. Они считали, что единство разума для двух тел невозможно, что это всего лишь генетическая ошибка, сбой, который можно восстановить. Но все усилия атлантов оказались напрасны. Сознание Зареллы было едино, цельно и прочно охватывало оба принадлежавших ей тела. Спустя год атланты сдались. Они позволили двусуществующей Зарелле учиться и жить в своём обществе.

Будучи ребёнком Зарелла плохо ощущала свои тела и поэтому не могла действовать ими раздельно. Две девочки существовали как единое целое, выполняя все действия и произнося все звуки одновременно и синхронно. С возрастом атлантка стала лучше понимать себя и смогла научиться контролировать оба тела по-отдельности. Несмотря на это, старшие атланты, обладавшие всего лишь одним телом для одного сознания, никак не могли принять факта существования Зареллы как единого двутельного организма. Даже мать и отец сторонились её. Зарелла чувствовала себя одинокой. Живя во дворце вместе с атлантами, следуя их правилам и традициям, она не ощущала собственную принадлежность к их расе. Зарелла была облезлым вороном в стае прекрасных лебедей.

Мир, созданный её предками, тяготил Зареллу. Испокон веков атланты именовали себя солнцепоклонниками. Они называли солнце огненным символом Верховных Богов Прародителей. Атланты почитали этих Богов и осуществляли в их честь торжественные службы и празднования. Такой вере они обучали и все смертные расы, проживавшие в Атлантиде. Народ Империи, существовавший в гармонии и мире многие сотни тысячелетий, с удовольствием принимал участие во всех традиционных мероприятиях атлантов. Их любили, ими восхищались, их хотели видеть. Атланты были богами своей страны, но Зарелла, хоть и считаясь атлантом по роду, в действительности являла собой нечто совершенно иное. Её противоестественная природа отталкивала простых обитателей Атлантиды. Даже самые жуткие, самые отвратительные создания, населявшие в то время планету, пугались двоединства Зареллы и её странного, хрипловатого, окутанного густым эхом голоса. Общая, одновременная мимика двух её совершенно одинаковых женских лиц вызывала у смертных обитателей Земли неподдельный ужас, а две пары холодных землисто-серых глаз действовали на слабовольного зрителя завораживающе, подобно глазам приготовившейся к атаке кобры.

Ещё в юности несчастная Зарелла осознала, что такому созданию, как она, нет места в наполненном солнцем мире атлантов. Следуя этому печальному выводу, она обратила оба свои лика во тьму. Нет, не Зарелла обнаружила тёмную сторону мироздания, скорее, тьма сама нашла юную двусуществующую атлантку, слепо блуждавшую в густом тумане собственного бытия. Зарелла была достаточно умна, хитра и очень талантлива. Она полностью отдала своё сознание тьме, но отнюдь не бездумно следовала за ней. Для молодой Зареллы это была всего лишь игра, в которой она обладала особой, недоступной другим атлантам тайной.

Спустя сотни лет то, что было когда-то лишь игрой, переросло в смысл жизни Зареллы. Затерявшаяся в собственных фантазиях атлантка поверила, что именно ей была уготована необыкновенная судьба. Многие сотни тысячелетий атланты стремились создать на Земле великое государство, объединённое не только землями, но и общностью мысли. Они пытались создать подобное общество не раз, но то и дело происходило нечто, непредвиденное атлантами, и разрушало все их труды. Империя Атлантиды была их четвёртой попыткой, но Зарелла знала, что и ей не дано просуществовать вечно. Не Тиан, а она, Зарелла, должна была стать единым правителем Земли, великой императрицей Атлантиды.

Во времена правления отца Зарелла смогла подготовить практически всё для рождения Великой Цивилизации Тёмной Атлантиды. Задуманное ею вполне могло бы осуществиться, если бы Четвёртая цивилизация не пала раньше задуманного атланткой срока. Зарелле удалось бежать и спрятаться там, где разрушался и перестраивался мир остальной Земли. Впрочем, Атлантиде тоже не суждено было устоять. Боги прогневались на атлантов, допустивших столь сильное распространение пороков на своих землях. Воды океанов поднялись, скрывая под собой целые города Атлантиды. Тектонические плиты планеты пришли в движение, рождая новые земли и расщепляя старые. Мир Четвёртой цивилизации Атлантиды пал.

И всё же атланты не зря сравнивали свои миры с часто встречавшейся в былые времена птицей феникс. Четыре раза Атлантида погибала и четыре раза возрождалась вновь. На закате последней цивилизации уцелевшие в духовной чистоте атланты смогли собрать вокруг себя самых возвышенных представителей рас и спасти их, сокрыв в месте, защищённом от разрушений. Там остатки Четвёртой цивилизации построили священный город Упхаран и сокрыли его от внешнего мира защитными барьерами. Никто не мог выйти из него и никому не разрешалось входить.

Зарелла провела в изгнании более девяти тысячелетий. Она видела, как разрушались старые земли и рождались новые, как чудом уцелевшие остатки былой великой цивилизации стали отвоёвывать друг у друга наиболее богатые территории, стремясь построить на них своё государство. Бывшие носители великих знаний, технологий и культуры в каждом новом поколении всё более забывали свои истоки. Зарелла с любопытством наблюдала за их падением, а когда настала пора, тайно вошла в их мир. Тёмная атлантка создала немало лжеучений в постепенно образовывавшихся странах большого мира. Некоторые из таких религий обрели великое множество слепых последователей. Жители большого мира и представить не могли, что отдавали свои сознания во власть такого ужасного существа, как Зарелла.

Но жадное сердце атлантки жаждало иного будущего. Засыпая утром и просыпаясь на закате солнца, она обращала свои помыслы к мечтам о создании собственной Пятой Единой Цивилизации Тёмной Атлантиды. К тому же Зарелла страстно желала отомстить прочим атлантам за все пережитые ею страдания, за своё изгнание и за их предательство. Предательство… Никаким другим словом не могла Зарелла обозначить то, как правители империи Атлантиды, её собственные родители, её семья, отнеслись к ней и её жизни. Именно ради этого, ради мести, Зарелла и решилась спустя девять с половиной тысячелетий снова ступить на подвластные атлантам территории. Была у неё и ещё одна причина. Завершался семьсот тринадцать тысяч триста девяносто девятый год по летоисчислению Атлантиды. В этот год жители Земли стали свидетелями нескольких небесных знамений. Население большого мира вряд ли придало им какое-либо значение, но Зарелла, столько тысячелетий ожидавшая их, возликовала. Знамения говорили ей, что грядёт рождение новой Великой цивилизации Атлантиды.

Возвращение на земли атлантов было для Зареллы скорее опасным, чем сложным. Упхаран, последний город атлантов, был местом, скрытым от глаз простых жителей большого мира. По преданию, ещё сохранившемуся в некоторых землях путь в последний оплот Атлантиды мог найти лишь тот, кто был позван. Но Зарелла, тысячелетия назад наблюдавшая за его строительством, прекрасно знала, где искать сокрытый город.

Несмотря на то, что правители современной Атлантиды были абсолютно уверены в незыблемости государственных границ, всё же магический купол, окружавший город и препятствовавший его обнаружению извне, имел прорехи. Маленькие и трудно находимые, эти тайные пути давали возможность отважным обитателям Атлантиды наведываться в большой мир и привозить оттуда различные контрабандные товары. Одним из таких путей и решила воспользоваться Зарелла для возвращения в страну своих предков.

В ночь лунного затмения, закутавшись с головой в тёмные плащи, оба тела Зареллы прошли по тайной тропе контрабандистов, пересекли шаткий энергетический барьер и оказались внутри давно покинутой ими страны. Все атланты по своей природе обладали ростом, превышающим даже нефелимов, но существу подобных размеров сложно было бы затеряться в разношерстой толпе смертных обитателей Атлантиды. Зареллу не страшила подобная проблема. В отличие от большинства смертных, атланты от рождения были одарены великими магическими способностями. Они обладали невероятной силой и могли при желании менять свой облик. Зарелла привыкла жить и скрываться среди людей. Сейчас её тела почти ничем не отличались от обычных представительниц людской расы. Зарелла была спокойна и собрана. За время отшельничества она научилась со многим справляться сама. Тем более, что её и самой было двое.

Двусуществующая атлантка вошла в Упхаран с малообжитой стороны. Там на широком плато располагались аккуратные маленькие домики, окружённые засеянными полями и тонкой полосой леса. Оказавшись внутри, Зарелла не спешила приближаться к домам. Прежде чем открыто заявить о себе, ей необходимо было получить как можно больше сторонников, но проще всего их было найти там, где обыватели расслаблены, изнежены и ленивы, то есть в центральной, городской части Упхарана. Путь же туда был не близкий. Возвращение Зареллы в Атлантиду было не просто рядовым событием, но началом новой эпохи, совершенно другой эры её жизни. То, что она затевала, было важно, как для неё самой, так и для всей планеты. Некогда старые атланты учили её, что прежде чем начать что-то важное, следует совершить подношение Богам. Оглядевшись по сторонам, Зарелла ухмыльнулась. Кое в чём старые атланты были правы. Подношение нужно сделать, но отнюдь не давно мёртвым солнцеподобным Богам.

Совсем недалеко от того места, где Зарелла пересекла границу Атлантиды, пролегала узкая, ухабистая дорога, следуя по которой атлантка легко могла бы добраться до центра Упхарана. Дорога огибала небольшое озеро, за которым начинался лес. Зарелла повела оба своих тела к деревьям. Лес был редкий. Деревца, явно взращённые здесь насильно, имели тонкие, гибкие стволы и мелкую листву. Опасаться хищников здесь не стоило. Впрочем, Зарелла не боялась ни леса, ни диких зверей. Здесь, скрытая до поры от глаз атлантов, Зарелла чувствовала себя в абсолютной безопасности.

До рассвета оставалась ещё пара часов. Осторожно ступая в темноте по сухим веткам и внимательно глядя по сторонам, два существа Зареллы шли по лесной тропе, ища то, что могло было им понадобиться для подношения Божеству. В сонном лесу раздавались неясные шорохи. Двусуществующая атлантка прислушивалась к ним, стараясь определить источники звуков.

Очень скоро она обнаружила то, что искала. Под низкорослым дубом, среди выпирающих наружу изогнутых корней сделало себе уютную нору немногочисленное семейство кроленей. В первую секунду, увидев их, Зарелла испытала легкий прилив ностальгии. Кролени – эти маленькие, пушистые, длинноухие существа с прочными ветвистыми рогами на голове и маленькими копытцами на лапках – практически вымерли на всех территориях внешнего мира. Зарелла не встречала их уже несколько тысячелетий. Вид мирного сна семейства кроленей напомнил Зарелле дни её юности. Атланты всегда держали при дворе целые зоопарки существ, и маленькая Зарелла часто пряталась там от косых взглядов придворных и слуг. Воспоминание о былой жизни пробудило в атлантке отнюдь не теплые чувства. Она вдруг вспомнила ту боль, что испытывала в присутствии старших атлантов и злобно скривилась. Атланты заслуживали ту участь, которую она приготовила для них.

В норе было шесть кроленей: два взрослых и четверо детенышей. Почувствовав, что их гнездо потревожено, ещё не отошедшие ото сна зверьки открыли глаза и, резко вскочив, намеревались бежать прочь из норы, но одного взгляда двух пар глаз Зареллы хватило для того, чтобы загипнотизировать всё несчастное семейство.

Собрав всех кроленей в охапку, Зарелла побрела по лесу, туда, где несколькими минутами ранее видела довольно просторную поляну. Одно тело её несло погружённых в транс зверей, другое же, следуя прямо за первым, собирало небольшие сухие веточки, что в обилии валялись на их пути. Достигнув поляны, Зарелла остановилась, сбросила со своих тел мешавшие движениям плащи и приступила к подготовке жертвоприношения. Из веточек она сплела довольно большую фигурку, отдалённо походившую на силуэт атланта. В промежутки между ветками, она поместила всё ещё погружённых в транс шестерых кроленей. Когда жертвоносная фигурка была полностью готова, Зарелла поставила её на землю и, удовлетворённо осмотрев, отошла. Обе сущности атлантки медленно разошлись в противоположные стороны и остановились друг напротив друга, устремив взгляды на созданную из веток и кроленей фигуру. Одновременно из обоих уст Зареллы стали вырываться звуки, поначалу очень похожие на крики обезумевших диких животных. Гулкое эхо окутывало голоса Зареллы, и обе её сущности погрузились в транс, произнося эти древние тёмные заклинания. Они вытянули вперёд ладони и направили их на жертвоносную фигуру.

– Krashna varthan, – произнесли существа Зареллы.

Кролени, отошедшие от транса, разом вскрикнули, когда пламя, вырвавшееся из двух пар ладоней атлантки, охватило сплетённый из веток жертвенник. Спустя несколько минут всё было кончено. Завершив церемонию жертвоприношения низким поклоном, обе сущности Зареллы выпрямились и вновь накинули на себя плащи.

К тому времени, когда Зарелла вышла на дорогу, густая ночная темнота уже спешно отступала прочь, а горизонт мало-помалу стал освещаться красноватыми всполохами зари. Несмотря на ожидавшуюся днём жару, Зарелла плотнее закуталась в плащи. Здесь, на малолюдном просторе ей совсем не хотелось быть узнанной.

Пряча свои лица и не обращая внимания на все красоты, что окружали её в этой части Атлантиды, Зарелла спешно двигалась в сторону центра, когда её нагнала небольшая повозка. Худосочный единорог, впряжённый в неё, недовольно фыркнул поравнявшись с Зареллой. Повозкой управлял пухленький краснощёкий гном. Он притормозил возле Зареллы, окинул обе её сущности задорным взглядом и жизнерадостно спросил:

– И не жарко вам, девчонки, в плащах-то?

Одна из сущностей Зареллы отрицательно покачала головой, ясно давая понять, что дальнейшая беседа нежелательна, но добродушный деревенский гном и не думал оставлять её одну на дороге.

– Ладно, землячки, что пешком-то топать, – он с самым дружелюбным видом махнул рукой. – Садитесь-ка лучше ко мне. Подвезу вас, куда нужно.

Гном демонстративно похлопал по телеге, приглашая Зареллу забраться внутрь. С минуту поразмыслив, двусуществующая атлантка медленно кивнула, а затем обе её сущности проворно забрались в телегу и разместились на ящиках позади гнома. Единорог громко заржал и стал недовольно бить копытом, поднимая с дороги пыль.

– Вы куда шли-то, девчонки? – деловито осведомился гном.

– В центр, – хриплым синхронным шёпотом ответили ему сущности Зареллы.

– Простыли что ли? – с сомнением покосился на них гном, но потом, очевидно решив, что его догадка верна, добавил: – Повезло вам, что я попался. Отдыхайте пока, дорога в центр неблизкая.

Сказав это, ни о чём не подозревающий гном хорошенько хлестнул запротивившегося единорога. Повозка с пронзительным скрипом сдвинулась с места. Гном повёз Зареллу в самое сердце Упхарана.

Глава 5

– Не хотелось бы весь следующий год пролежать в больнице, – тихо пробормотал Эррант Лиагон и замер, тревожно покосившись на деревянную дверь.

Из коридора доносились торопливые шаги. Это помощники распорядителя Гладиаторских игр шли за ним, чтобы сопроводить к арене. Эррант вздохнул. Сердце всё ещё стучало, словно обезумевшее. Нет, он не должен бояться Костолома. Страх лишает силы.

Гладиаторские игры в Упхаране являлись важной ежегодной традицией. Символом, отсылающим ко временам падения Первой цивилизации Атлантиды, когда всё население Земли поглотили жесточайшие межрасовые войны. Это было ужасное время. И несмотря на то, что с тех пор прошло уже более семисот тысячелетий, история Атлантиды хранит в памяти события тех дней так, словно бы это случилось только вчера. В стране, где соседствуют расы, самых противоречивых обликов и характеров, населению важно проявлять терпимость. Так Гладиаторские игры из жестокой забавы древних веков превратились в традиционные спортивные состязания, напоминавшие жителям Упхарана, что межрасовые сражения и войны не должны вновь поглотить Атлантиду, что они могут быть только лишь на арене и только в рамках строго регламентируемого спортивного соревнования. Мир и взаимное уважение – вот главный принцип существования последнего оплота Атлантиды.

Впрочем, Гладиаторские игры хоть и считались дружеским состязанием, всё же являлись суровым и опасным видом спорта. Все участники игр выходили на арену добровольно, понимая, что могут получить серьёзную травму, а то и лишиться жизни. Каждый из них преследовал свои собственные цели. Победитель Гладиаторских игр получал большой денежный приз, и многие участники выходили на арену в надежде разбогатеть. Других же мало интересовали деньги, но зато манила известность. За играми гладиаторов следил весь Упхаран. Имена финалистов знал каждый житель Атлантиды. С первого же выхода на арену участники игр становились настоящими знаменитостями. Это притягивало многих спортсменов, жаждавших славы. Но были среди участников игр и те, кто не хотел ни денег, ни известности. Это были авантюристы, желавшие проверить себя и свои силы, мечтавшие получить новые эмоции и оказаться в гуще самых интересных событий.

Именно к таким искателям приключений и относился Эррант Лиагон. Он был наполовину светлым эльфом, наполовину человеком, но предпочитал называть себя чистокровным эльфом. На это он имел достаточное право, так как унаследовал от эльфийского отца типичную для этой расы худощавую фигуру, высокий рост и заострённые уши. От человеческой матери он взял лишь зеленоватые глаза и непослушную копну густых русых волос. В одежде он предпочитал свободного кроя рубашки и узкие, но не стесняющие движения брюки. Вообще, Эррант любил свободу во всём. Он был молод, и мятежная эльфийская кровь отчаянно бурлила в нём, требуя приключений. Вот только в закрытом от всего мира Упхаране щекочущих нервы развлечений насчитывалось немного. За последние годы Эррант объездил земли Атлантиды вдоль и поперёк. Он поднимался высоко в горы и уходил вниз к самым барьерам, но в конце концов и путешествия ему наскучили. Вернувшись в город, он долго не знал, чем себя занять. Его терзала страшная скука, и именно она заставила Эрранта обратить взор на Гладиаторские игры.