Укротитель тьмы. Part 2

– Так, так, так, – протянул чародей стоя посреди лаборатории.

Таких зелий он не варил уже давно. Первым делом на стол хлопнулась книга в потертом кожаном переплете, которая запиралась на кожаные ремешки. Позолота слезал с надписей на обложке и корешке, оставив фолиант без видимых опознавательных знаков.

Зелье для сеансов сновидчества нашлось в самом конце, рядом с предметным указателем. Поглядев на рецепт Ник приободрился – кажется все обстояло проще, чем казалось.

Первым делом нужно скипитесь волы. Как правило это начальный этап приготовления любого зелья. Ник наполнил маленький котелок водой из-под крана, который был оборудован вместе с раковиной в углу, и аккуратно приладил его на газовой плитке.

Немного погодя в жидкую основу добавляется смесь сонных и расслабляющих трав – мак, тимьян, валериана, пустырник. Они были призваны усыпить организм на физиологическом уровне. Хотя Ник подозревал, что в нынешнем состоянии упал бы замертво на постель в любую секунду. День еще только разгорался, а чародей уже вымотался.

Травы у Ника хранились в разнокалиберных баночках, флаконах и контейнерах с плотно прилегающими крышками. Чем меньше влаги и воздуха поступает внутрь, тем меньше станет разрушаться содержимое. На его чердаке вообще можно было найти много чего интересного. Во всех углах здесь был навален разный хлам. Но то, что обычные люди звали синдромом Плюшкина или попросту барахольством в чародействе было неотъемлемой частью профессии и выручало Ника не раз.

Настроение постепенно начинало выправляться – методичный труд позволял успокоиться и вот уже мурлыча себе под нос выдуманную мелодию, чародей растирал в труху сухой гербарий над котелком. Вода вспенилась и приобрела зеленый оттенок. Будь это варево в кастрюле, его невозможно было бы отличить от зеленых щей. А теперь настало время переходить к самой интересной части кулинарного шоу под названием "Крышесносные рецепты Ника Фельсенбурга". Интересно, как можно было бы назвать этот напиток? "Упокоенные не на вечно"? "Сок для Белоснежки"?

Забавляя самого себя этими мыслями чародей, тем самым отгонял нарастающее напряжение внутри. Сон уж слишком походил на смерть. Своего рода они были как брат и сестра –долговечны, но при этом почти мгновенны. Грань между ними тоже была слишком зыбкой. А стоило Нику немного переборщить с дозировками и все, вечность на том свете ему гарантирована.

Завершающий этап представлял собой чародейскую магию в чистом виде, которая простым людям наверняка покажется безумием.

Первым делом чародей отыскал в швейном наборе клубок алой пряжи и отрезав небольшой кусочек нити бросил его в варево. Это для того, чтобы он смог управлять своим сном, контролировать его и в случае сего имел возможность вернуться, за шаг до порога вечности. Следом за этим в котел упала пара капель специального эликсира "Memoris»: бесценная вещь для больных деменцией или синдромом Альцгеймера, разработанная магами для торможения болезни. Стимулируя процесс воспроизводства памяти, в данном случае средство должно было оживить воспоминания и сделать их максимально четкими. Даже те, что сознание отбрасывало как ненужные. Теперь зелью не хватало только символов, ассоциирующихся у чародея со сценой в лавке Сарматова. По одному на каждый орган чувств.

Со зрением все было довольно просто – Ник разорвал в клочки кусок пергамента и покрошил в напиток. Зелье вспыхнуло изумрудным. С запахом чародей тоже долго не мешкался – добавив пару капель свежих чернил. Содержимое котла словно взорвалось на секунду, после чего от него повалил густой салатовый пар.

С остальными органами чувств было труднее. Слух. Ник побродил по комнате, а потом повинуясь смутной идее поболтал в растворе нож для вскрытия писем. По воздуху прокатился шелест, напомнивший звук опадающей листвы, переворачиваемых страниц. Этот предмет в его понимании как нельзя лучше передавал специфический скрежет бумаги.

Осязание. С этим чародею помог кусочек коры. В нем символично заключалась вся жизнь, тепло и шершавость присущая бумаге. Бока котла покрылись бусинами испарины.

И финальное, вкус. Поколебавшись, Ник вспорол палец и капнул крови в зелье. От варева во все стороны разлетелась волна легкого жара, как после взрыва. Кровь никогда не была лишней в заклинаниях, наоборот делала их крепче, но в данном случае она же была неплохим ингредиентом. Из всех вкусов на момент посещения магазина Аркадия Павловича, чародей помнил только металлический вкус запёкшейся крови на языке, как и каждый раз, когда больше возможного напрягал свои силы. Выудив из стакана деревянную палочку, с которыми врачи залезают детям проверять горло, Ник помешал отвар, любуясь делом рук своих.

Когда котел достаточно остыл, чародей процедил содержимое через марлю, слив мутновато-зеленую жидкость в стакан. Ник критично присмотрелся к ней. В сущности, не внушала доверия субстанция, но разве был другой путь? На часах почти пять. До встречи у Железнодорожных ворот осталось совсем мало времени, а он до сих пор не знал к чему собирался идти.

Не давая сомнениям разрастить, чародей залпом осушил стакан. Губы свело от привкуса чернил и крови, но в целом пойло было терпимым. Все, дело сделано. Теперь ничего не оставалось, кроме как принять лежачее положение.

Спустившись в спальню, Ник улегся на кровати и заставил себя как можно больше думать о том эпизоде в магазине, вспоминая все в мельчайших деталях. Только так он мог придать зелью внутри вектор, в котором надо двигаться.

Собственно, трюк был прост и довольно примитивен. В обычном своём состоянии чародей не был в силах вспомнить, что он видел в письмах Сарматова и Кольцовой друг к другу, потому что они с Дейвом едва успели пробежать по ним глазами, прежде чем нагрянул Сорциа и пришлось смешно уходить. Но подсознание вещь намного более тонкая и глубокая, по сравнению с обычным разумом. Там образы хранятся, как в облачном хранилище, всплывая в памяти по надобности. Сейчас Нику только и нужно было, что дёрнуть за ручку правильного ящика чертогов разума и поставить необходимый «кинофильм» для демонстрации.

Прикрыв глаза, чародей вспоминал азартный блеск в глазах Кенезова, его сапное дыхание рядом, ворох писем на столе, округлые буквы.

В тот момент, когда воспоминания начали постепенно сменяться снами, короткая вспышка страха пронзила Ника. Вдруг он что-то напутал в зелье? Но через мгновение дух чародея уже полностью отделился от разума. Явь силилась со сном, который был в свою очередь лишь недавним прошлым. Комната, которая была Нику спальней постепенно побледнела, истончалась, будто истерлась на глазах, а на ее месте появлялась лавка Сарматова.

Первое, что отметил Ник, это полную трезвость своих мыслей. То есть чародей отдавал себе ответ в происходящем, с полным осознанием кто он, где и для чего. Второй любопытный факт – все вокруг, за исключением стола с письмами перед ним было нечетким, словно кто-то растушевал краски вокруг. Ну и третье, картина сна была полностью неподвижной. Дейв стоял рядом держа в руках одно из писем, но выглядел как статуя. Ник с опаской пошевелил пальцами – оказалось, что лишь он один сохранил подвижность в этом замороженном времени. С чем связаны здешние странности чародей сообразил быстро.

Подсознание провело анализ воспоминании и придя к выводу, что ничего кроме нескольких секунд и пары отрывочных фраз из текстов, попавшихся за это время на глаза, оно дать не может, растянуло это время на сколько возможно.

Значит надо было пошевеливаться. Ник вчитался в маленькие листочки желтой бумаги на столе, расписанные простоватым округлым почерком. Судя по всему, строчки принадлежали Нателле.

"Здравствуй, Аркаша. У меня для тебя хорошие новости. Один парень на днях принес мне парочку вещиц. Мне кажется, они могут очень заинтересовать кого-нибудь на рынке. Но об этом при встрече. Уверена, что тебе стоит это увидеть. Как обычно в парке?»

Ни даты, ни подписи не было. В прочем неформальная регулярная переписка того и не требовала. Чародей зафиксировал главную мысль в голове и принялся читать дальше.

В запасе было лишь несколько минут, которые стоило использовать по полной.

Лежащее рядом письмо было почти не видно. Понятно – тогда в лавке Ник успел разве что заметить факт его существования. Текст был бледным и едва читаемым, но напрягая глаза до боли чародей разобрал:

"Ты меня откровенно сказать порадовал Сарматов! Вот так проходимец, вот так сукин сын! Только как мы будем делить прибыль? Я не согласна на обычную половину. Это дело выдалось хлопотным, поэтому я требую три четверти суммы. И только попробуй со мной поспорить!"

Третий листок был весь измятым и с надорванными краями, как будто в гневе его комкали в кулаке. На рифлёной поверхности довольно непросто было разобрать написанное, к тому же взор начало заволакивать, пока еще прозрачной, но с каждой секундой все более густеющий дымкой. Скоро просыпаться. Да, черт возьми, узнает он отсюда что-то дельное или нет!? Диалог магов бы в высшей степени лишен желанной конкретики.

"Да мне плевать с кем ты там договаривался и на какой риск шел! – автор письма явно с силой давила на бумагу, марая ее еще и множеством клякс. Буквы плясали в возбуждении, сливаясь в неразборчивые конструкции. – Ведь это я, озолотила нас! Без меня ты бы вообще не знал, что эта чаша существует! Экспертиза! Я и без тебя догадывалась, что она переплавлена из тевтонского котла. Это недоумок постоянно таскает мне барахло из Кенигсберг 13. Ты договорился с Ч. К., тоже мне дело! Ты не в первый раз с ними работаешь, чтобы ставить себе это в великую заслугу. Да они сами вышли на тебя, а ты только и должен был согласиться! А вот я иду на настоящее преступление! Ты вообще знаешь, что хозяин этой чаши ходит ко мне день через день и орет? За все эти труды я требую три четвертых от всей выручки, и не копейкой меньше! А если не согласишься, то я не отдам ее тебе. И тогда разбирайся со своим Ч. К., как хочешь!»

Ник оторвал взор от писем. Если бы он мог кричать во сне, то обязательно сделал бы это. Бинго, черт подери! Пазл сложился окончательно и бесповоротно. Но оставалось еще несколько не прояснённых деталей, которые не давали чародею покоя.

Осталось последнее письмо, которое было в пределах досягаемости чародей. Остальные отпечатались в сознании столь мало, что казались пустыми листами. Письмо держал в руках Дейв. Точнее даже черновик письма, который не был довершён. Строчки были изукрашены резким и острым почерком, таким же каким был характер самого Аркадия Павловича Сарматова. Судя по всему, это писалось в ответ на предыдущее письмо Кольцовой:

"Дорогая Нателла, а не хочешь ли ты вместо этого самой пообщаться с господами бандитами? Конечно, легко чувствовать себя королевой, давая от ворот поворот вшивым выродкам и недоноскам с каплей дара. Попробуй быть такой де бескомпромиссной на теневой арене. Я постоянно хожу по лезвию ножа, сговариваясь с контрабандистами. Не забывай, что кроме наказания от Магикулума, я каждый раз могу погибнуть при сделке. Я повторяю еще раз, для таких недалёких как ты – не надо ставить мне условий. Иначе, я скажу им, где находится товар и что ты не желаешь его отдавать. Хочешь иметь дело с ними? А ребята они веселые. Поэтому мы поступим…

Очертания листков начали пропадать, и рассеиваться, становясь все более и более прозрачными. Первым исчез текст, словно кто-то стер его, а затем и сами страницы превратились в сгусточки тумана. Ник рванулся было к письмам на столе, но рука его прошла сквозь воздух. Вокруг пальцев закружилась серая зыбкая вязь – ничто.

Ощущение падения и чернота настигли его так резко, что распахнул глаза с криком. Чародей все еще лежал на постели. Часы показывали три минуты шестого. Пока все идет по плану.

С кряхтением поднявшись, Ник еще неверными ногами подбежал к столу и начал записывать прочтенное по памяти. Это напоминало экспресс-изложение из мешанины фактов, мыслей, разрозненных цитат. Оставалось надеяться, что через несколько минут он еще сумеет разобраться в начириканном своей же рукой.

Сны, пусть даже ты заглядываешь через них в собственное недавнее прошлое, имеют дурацкую привычку моментально забываться.

С каждой секундой в голове оставалось все больше общих фраз, стойких ощущений, оформлявшихся в осадок на дне души и только лишь самые основные тезисы, оставались фактами сознания. А в подобном деле дьявол крылся в мелочах.

Излив на бумагу все, что удалось запомнить Ник вздохнул и сел за стол. Подперев голову рукой он по горячим следам хотел вычленить все то, что ему стало известно.

Еще подружки-старушки из клуба Лошадь в яблоках говорили о том, что Сарматов не самый честный человек. А из того, что он был антикваром, можно предположить, что Аркадий Павлович продавал им всякие магические реликвии за хорошую цену. Также Грибанова, Сенина и Старикова сказали, что Нателла якобы связалась с Аркадием Павловичем. И это очевидно было так.

Теперь следующее – по переписке видно, что работают вместе они давно и не в первый раз. На эту мысль натолкнула чародея фраза Нателлы о парке. «Как всегда» – очень громкие слова. Из писем выходило, что сотрудничество двух магов происходило так: если Нателле приносили нечто интересное, то она сигналила Сарматову. Он, как знаток ценностей, решал достойно ли это нечто продажи и, если вещи были очень интересны, выставлял их не просто у себя в лавке, как какую-то брошку, а на теневом рынке. Тогда к нему обращались покупатели, он продавал артефакты, а деньги с Кольцовой они делили, опять же «как обычно» пополам.

Но, похоже, что чаша Вадика стала яблоком раздора между давними напарниками. Ник почти не сомневался, что речь о ней: сходило все и «Кенигсберг 13» и упоминание тевтонского котла. Тогда же и история Емельянова подтверждается т обосновывается. Интересно, сколько же заказчики предлагали денег, что у матерых спекулянтов снесло голову?

Выходило все очень логично: Вадик притащил из катакомб свою чашу и заложил Нателле. В отличите от молодого неопытного самоучки, ростовщица своим наметанным глазом увидела, что этот артефакт может принести неплохую выгоду. Как обычно в таких случаях она написала Сарматову. Аркадий Павлович похоже нашел на легендарную вещицу покупателей, и к тому моменту, когда Емельянов очнулся и пришел требовать свое, Нателла солгала ему, что чаши уже нет, чтобы без проблем перепродать ее за бешеные деньги.

Но тут между старинными коллегами назрел финансовый спор по принципу, кто более пострадавшая и уработавшаяся сторона. Что было дальше? Почему Сарматов не отправил письмо? Не успел или передумал? Может поговорил с Кольцовой лично или в тайне предпринял что-то?

Ник в задумчивости постучал карандашом по столу. Что было дальше не ясно, но непоколебим факт убийства Нателлы. Может быть эти Ч. К. добрались до ростовщицы по наводке Сарматова, как он и грозился? Нет, скорее всего вряд ли, иначе не стал бы Сарматов так нервничать и требовать заклады у Алисы в клубе. Он переживал, что расплатится жизнью за проволочку в торге, не иначе. Значит Ч. К. здесь не при чем.

А что или кто собственно это Ч. К.? Инициалы вряд ли. Говорится о нем всегда применительно к группе людей. Еще приходили на ум одними из первых знаменитые сотрудники Дзержинского. Второе – чека от гранаты. Ник посверлил аббревиатуру хмурым взглядом и тут до него дошло. Во же идиот, еще что-то сидел думал! Чародей вскочил со стула и заходил по комнате.

Черный Коготь – почти нет сомнений: «Ч. К.» – это они. Не зря Изольда говорила, что сейчас существует спрос на ритуальные снасти. Этим же самым ребятам, которые предположительно похитили хопеш, понадобилась чаша Вадика. Наверняка запланированная на сегодня встреча была с ними!

Замедлившись, чародей теперь начал шагать по спальне вдумчиво, расчётливо перебирая все возможные варианты развития событий, причины, следствия. Мозг на какое-то время превратился в вычислительную машинку. Идея была дерзкой и очень рискованной. Сродни тому, как бросаться в бездну на старом прогнившем тросике. Но сделай он это, соверши это прыжок, и сможет узнать, кто являлся заказчиком кражи хопеша. А эта информация в свою очередь ключ к убийце и ко всему расследованию. Ник направился к зеркалу в гостиной занавешенному тряпкой.

3 глава.

Магам для связи нужно было совсем немного – какая-нибудь отражающая поверхность, в которой нормально можно было увидеть собеседника. Теоретически это могло быть что угодно с зеркальными свойствами, но для собственного удобства колдуны старались использовать материал, который лучше проводил энергию. Тогда связь становилась надежнее, а операция проще.