Укротитель тьмы. Part 2

Стены содрогнулась, и с потолка посыпалась земля. Ник со скептическим видом стряхнул комья с плеч.

– Что это такое? – спросил чародей.

Время от времени в тоннеле раздавался какой-то неясный грохот, сопровождающийся ощутимыми толчками.

– Как наверху началась стройка, здесь постоянно так. – печально усмехнулся Лаврентий. Я хочу купить пару касок на всякий случай. – он продолжил с невиданным жаром. – Кому-то вздумалось построить на месте Старого Замка торговый центр, а мародёрам это только на руку! Пробираются в котлованы, и все растаскивают, все! Представляете какие негодники? Вы, кстати говоря, где эти артефакты нашли?

Надо сказать, что «Кёнигсберг 13» был лишь вершиной айсберга мистики Калининграда или правильнее сказать его сердцем, которое всецело приватизировал Магикулум по окончании Второй Мировой. Но после Гитлера здесь осталось еще уйма неисследованных даже самими магами проходов, в которых тоже хранилось много интересного и опасного. Именно на такие жилы натыкали Вадик и ко, но беспокоило Ника сейчас другое.

– Я тут провел профилактическую беседу с одной такой компанией охотников приключений на свою задницу, так что за них можете не беспокоиться. Они не должны больше соваться. – нахмурился чародей. – Но что будет с хранилищами Кенигсберга 13? Ведь во время строительства. Ее скажем так могут обнаружить. Или, что не менее страшно, произойдёт обвал и все древности погибнут в земле или в воде на веки вечные.

Туннели пролегали под рекой Преголей, и, если пойдут трещины… Пожалуй, стоило поблагодарить Бога, что на путешественников еще не капала вода. Чародей, прикрыв глаза, поморщился. Кажется, у него начинала развиваться клаустрофобия.

– Не знаю, честно признаться, не знаю, Ник. – сокрушенно покачал головой отец Лаврентий. – Все так неопределенно, право слово. Но мы долы быть кепи в своей вере и тогда Господь снизойдет до нас.

– Простите конечно, но здесь мы скорее ближе к Аду, чем к Раю. – не сдержался Ник.

Священник был так подавлен, что чародею захотелось его подбодрить пусть даже и возмутительным замечанием. Ясное дело, что для Лаврентия, потеря хранилищ станет личной трагедией. Уловка сработала.

– Ник! Ну как вы можете! Вера – это состояние души, а не ориентация в пространстве! – поучительно пояснил Лаврентий. – Вам бы стоило хоть иногда посещать службы. Не важно верите вы или нет. Потому что потом…

Чародей только коротко рассмеялся.

– Если и есть что-то там за гранью, то я явно не вхожу в число достойных града Господня. – коротко хохотнул Ник. – И, прошу, давайте не будем больше об этом.

Лаврентий был человеком света, во всем видел позитивное и его попытки обратить Ника в веру были даже умилительны, но чародей прекрасно знал, что VIP-пропуск через проходную Небесных Врат ему ни за что не получить, и даже знал, где именно так провинился.

Одновременно с этой мыслью факел высветил огромные золоченые ставни с изображениями разнообразных животных и птиц в стене перед ними. Ник даже вздрогнул. По сравнению с этими дверьми чародей был карликом, а это ощущение не так-то просто было ему внушить. Лаврентий закопался в складках рясы и неким, почти волшебным, образом извлек на свет связку ключей. Размер их не превышал обычный и тем страннее было наблюдать как священник вставляет один из них в крошечное отверстие на этой узорчатой махине. По длинному коридору разнеслось многоголосое эхо отмыкающихся замков.

Навалившись вдвоём, они нам силу сумели открыть одну створку. Огромное помещение напоминало лавку Сарматова только в самом прокачанном варианте. Казалось будто из крытого стадиона сделала библиотеку. Стеллажи такой высоты, что иные дома были ниже, вздымались над устрашающе строгим шахматным полом. От переполнявшей спёртый воздух энергии волосы хотели закручиваться колечками.

У Ника всегда захватывало дух, когда он попадал сюда. Этот отголосок величия Магикулума заставлял вжимать голову в плечи.

– Раздел с книгами о проклятиях там. – уверено указал рукой Лаврентий в один из сотни одинаковых проходов.

Он повел Ника сквозь ряды полок и тумб, на которых лежали артефакты под стеклянными колпаками. Чародей старался не сильно разевать рот.

То, что священник зашел в раздел темной магии, Ник понял сразу. Еще раньше, чем глаза увидели, что расцветки книжных корешков сменились с цветных на черные и синие, кожа ощутила изменившуюся атмосферу. Она стала холодной, неприветливой и колючей, одновременно отпугивая и маня. До уха донесся тихий сладостный шепот, который тянуть глубже в темные закоулки «Кёнигсберга 13». Это был лишь один из залов и даже нельзя было себе представить, что еще хранилось здесь.

Ник покосился на Лаврентия, который напевая себе под нос Аллилуйю, брал в руки то одну, то другую книгу. Неужели он не слышал тех голосов, что издавали тексты? Или же его непоколебимая вера бережно защищала его от всего дурного? Наверное, поэтому отца Лаврентия и выбрали для этой мисси стража.

Чародей почувствовал себя еще более испорченным. Ведь эти голоса были отлично ему знакомы из прошлого.

– Вот посмотрите это, это и еще это. – положил рядом с подставкой для чтения фолианты священник. – Судя по оглавлениям, здесь вы может быть найдете нужное. Читайте сколько угодно, а я пока определю временное место вашим находкам. Они требуют изучения.

Отец Лаврентий ушел, забрав с собой энергию добра. Голоса накинулись на Ника с удвоенной силой. Захотелось выскочить отсюда пулей. Чародей стиснул зубы – что за чушь? Против кого он только не выступал за свою жизнь, и вдруг испугался тёмного угла с книжками.

Ворча себе под нос для успокоения, он раскрыл первую книгу. Страницы были плотными и чуть волнистыми, как будто бы их давным-давно искупали в воде. Но если это и так, то совершенный в своей калиграфичности текст, не пострадал.

На какое-то время чародей выпал из жизни, погрузившись в чтение. Не отвлекали даже слова Лаврентия неподалеку. У его друга священник была привычка беседовать с самим собой. Издержки жизни в уединении.

Время шло, а Ник по сто пятьдесят раз перечитывал написанное, ибо некоторые книги были на латыни и других формах старых языков.

Прежде чем напасть на след нужного проклятия чародей успел прочесть столько жутких вещей, что спать ему расхотелось окончательно. Раздел обрядов на крови второй по счету книги открывался с проклятия названного довольно просто – «Прогорающая свеча». Как Ник и полагал, проклятие на смерть делалось при помощи замешивания в воске, из которого потом лепилась свеча, крови. Когда свеча прогорала до основания и тухла, проклятый умирал. Все до ужаса просто. Но на счастье его можно было снять. С громко бьющимся сердцем, чародей переписал инструкцию на обрывок бумажки. Уже что-то. Это радует. Минус в том, что девать высвобождавшуюся темную энергию было все еще некуда. Чародей прислушался. Ни звука. Пришлось ему на свой страх и риск, покопаться в книгах по особым колдовским прецедентам и справочникам нетипичных случаев. Такую литературу даже в самых продвинутых магических академиях считали чтивом под знаком звездочка.

Ник по опыту знал, что мироздание, которое благодаря ритуалу давало свою силу на проклятие, требовало себе страшной платы за труды. От кого не важно, обязательное условие одно – рокировку можно сделать только на существо того же рода что и проклятый, то есть человека. Закон этот был непреложен, вопрос только насколько? Сознательно обрекать кого-то на мучительную смерть чародей не собирался.

Ник тяжело вздохнул. Уже перед закрытыми глазами у него плясали строчки точеных букв. Совершенно ничего. Оставалось только обратиться к книге

Последней надеждой оставались руководства по принципу действия артефактов. Это своеобразная палочка-выручалочка у чародеев. Бытовала даже присказка: в любой непонятной ситуации обращайся к артефактам. Похоже время пришло. Если Ник не мог своими силами избавиться от магической отдачи, то может быть на то есть какой-нибудь амулет? Регулятор? Преобразователь энергии?

Квело листая страницы, чародей, помимо прочего увидел знакомое изображение Вадиковой чаши. Интерес даже заставил Ника выпрямиться. Небольшая статья быстро расставила всё по своим местам. На деле история чаши оказалась похожа на сюжет запутанного сериала. Что-то он уже знал, о чем-то догадывался, но теперь пазл сложился окончательно.

В стародавние времена, жрицы-предсказательницы древнего тевтонское племени, существовавшего ещё до нашей эры, использовали огромный котел из особого серебра для своих страшных ритуалов. Жрицы наполняли его кровью врагов, и гадали на ней, после чего выпивали содержимое до капли, что придавало их племени нечеловеческих сил. В последствии котел не сумел сохраниться в первозданном виде, и его переплавили на несколько отдельных котлов и чаш, размерами поменьше, но отчеканив узнаваемые лица и фигуры животных на стенках. Один из таких «дочерних котелков» обнаружился в Дании на земле кельтов неподалеку от поселка Гундеструп. Сейчас он хранится в Национальном музее Дании. Несколько чаш также числилось в растре «Кенигсберге 13» в 1942 году. Теперь многое становилось ясно. Но только не в отношении проклятия.

В том же растре чародей увидел ещё парочку уже знакомых ему по закладам Нателлы артефактам. Среди них. К примеру, была вакуумная сфера или вакуумный пузырь, которым называли прозрачный шарик из непонятного материала. Несколько секунд Ник тупо пялился на картинку, а потом вник в описание свойств. Появилась одна завиральная мысль. Основным предназначением сферы было сохранять в себе все, что угодно. Почему бы тогда этот герметичный мячик не мог вместить в себя и проклятие? Строго говоря текст описания свойств артефакта не подарил чародею определенности. Однако руки его так и зачесались – если он активирует сферу во время снятия проклятия, то, чисто теоретически, черную магию модно будет заточить в нее. Обратная перспектива, грозившая при ошибке секундной смертью, мало беспокоили на тот момент чародея. Все же это уже было лучше, чем ничего. Сердце забилось увереннее.

Ник посмотрел на время и спохватился. Распихав книги по местам, чародей увидел, как Лаврентий запирает на ключ нижние ящики одно и шкафов.

– Закончили? – спросил священник с улыбкой.

– Да, спасибо. – с признательностью кивнул Ник. – Только теперь мне нужно бежать.

Времени до встречи с Сорцией оставалось впритык, а комиссар производил впечатление человека, не терпящего опозданий.

– Эта маленькая экскурсия по подземельям хоть что-то вам дала? – понадеялся Лаврентий.

– Очень даже. – заверил его Ник и замявшись поднял на него взгляд. – Только, вы не подскажете… Есть у вас вакуумные сферы?

Грош цена будет стоить разгадка этой шарады, если на последнем этапе нужного артефакта на руках просто не окажется.

– Я на сто процентов знаю, что у меня тут есть, а чего нет. Сфер нет, простите. – виновато склонил голову отец Лаврентий.

Ник тяжко вздохнул, но улыбнулся через силу:

– Я в любом случае ваш должник. Всего хорошего вам и удачного служения.

Священник, несмотря на свой возраст, с трудом смел разогнуть спину.

– Я провожу вас.

Вдвоем они отправились в обратный путь, и Лаврентий заговорил уже только, когда Ник за руку вытянул друга из могилы Канта.

– Я рад, что хоть отчасти сумел помочь. – мягко улыбнулся священник. – А за артефакты отдельная благодарность. Передавайте привет Семену.

– Непременно. – сжал руку отца Лаврентия чародей.

Ник проводил друга обратно до органного зала. Там их уже ждал Сорциа. Он сидел на скамье, совсем рядом с тем местом, где часом раньше дремал Ник, и рассматривал лепнину на стенах. Хотя комиссар почти не шевелился, по идеально ровной спине и закаменевшей шее становилось ясно, что от напряжен. Похоже, это было профессиональной чертой многих полицейских – Марта подсознательно делала также, когда переживала.