Укротитель тьмы. Part 2

Зубы чародея заскрежетали. Сейчас эдакая бравада была очень не кстати: только разжигания реваншистских настроений в Серегине не хватало для полного счастья. Однако завязывающуюся перепалку прервал Страбонский. Он строго посмотрел на своего подчиненного, и тот отступил, скрипнув подошвами.

– Действительно, спасибо, господин Фельсенбург. – дипломатично улыбнулся Пророк чародею. – Я уважаю вашу честность.

И хотя говорил он сладко и медоточиво, в выцветших глазах на секунду промелькнуло нечто непроизвольное, что мог заметить один чародей. Это была не угроза, не злость, скорее отголосок какой-то эмоции, которую Ник не успел поймать за хвост.

Ему разом стало не по себе и чародей торопливо стащил крышку с коробки в руках Серегина. Содержимое источало темную энергию даже сквозь тонкий картон, и Ник не сразу собрался с духом, чтобы коснуться этой мерзости.

– А как ты поймешь, что там все так, как нужно? – едва заметно усмехнулся Вячеслав Леонидович старому другу, после короткой паузы. – Ты же ничего не смыслишь в этом.

– Мне прискорбно, что ты смыслишь. – Архангел как обычно не жалел прямоты. – А у меня на это есть компетентные люди.

– Неужели, ты начал доверять кому-то, кроме себя? – поразился Страбонский. – Что случилось? Почему такого не было во времена нашего совместного бизнеса?

Михаил Анатольевич, отвернувшись, смотрел на море и его мятущиеся волны под ртутным небом.

– Раньше земля была плоская и стояла на трех китах. – процедил Архангел. – Времена изменились. Я бы тоже никогда не подумал, что ты спутаешься с потусторонними силами ради победы, поверишь в магию. Наверное, правильно, что я никогда не доверял тебе до конца. Как чествовал.

Страбонский по-гамлетовски печально вздохнул:

– Нужно быть современнее Миша. Сейчас говорят, что ключ к власти над миром – это информация и Интернет. Я же пошёл дальше. Пока еще общество слишком мелко плавает, чтобы понять: магия – это реальная сила. И тот, кто владеет ей, владеет если не всем, то многим. Я всегда говорил тебе, что нужно быть менее консервативным. – посоветовал он дружески. – Не зря же меня зовут Пророком. Прав я или нет, говоря о магии?

Чародей, нахмурив брови изучал содержимое коробки, но периферией зрения заметил выжидательный взгляд Вячеслава Леонидовича.

– Совершенно. – этого отрицать было нельзя при всем желании.

Как раз-таки потому что магия действенная сила, хорошо, что сверхъестественные существа создали для себя отдельный мир, иначе… все могло бы быть по-другому. Права в каждом поколении людей появлялись дельцы и умники, которые осознавали сей факт, точно также как Страбонский. И тогда они либо становились великими гениями, либо ужасными диктаторами.

– Ну, что? Что там? – нетерпеливо выглянул из-за плеча чародея Вяземский.

Ник прикусил губу. Он еще сам не знал точного ответа. Внутри коробки горела толстая свеча из черного воска. Наверное, раньше она была больше раза в три, о чем свидетельствовал расплывчатый огарок, который залил дно коробки воском. Плотное днище было расчерчено магическими символами, накарябанными обычной шариковой ручкой. Ник даже фыркнул. Ох уж это упрощение традиций. Подставкой для свечи служил череп небольшого козла. Переизбыток воска вылезал через его глазницы, засыхая на витых рогах. Под ним уде черной тушью был выведен знак Бафомета. Перевернутая пентаграмма с тремя вершинами, указывающими к низу, являлась символом Сатаны. Именно из-за него все непросвещенные стали незаслуженно ассоциировать любую пентаграмму с черной магией.

Но здесь все было на очевидно. Ник быстро заметил, что свеча не чадила. То есть от нее вообще не исходило никакого дыма. Значит она была не столько настоящей, сколько имела сакральное значение для ритуала.

Подтверждением тому являлся и тот факт, что на сильнейшем прибрежном ветру, язычок пламени на фитиле даже не колебался, хотя должен был давно потухнуть.

Чародей осторожно провел над огнем рукой. От свечи шел могильный холод, лишенный всякого тепла. Под конец самые подушечки пальцев прострелило острой болью. Ник отдёрнул руку. Лишне подтверждение тому, что это чёрная магия. Так называемые белые маги, не привыкшие работать с такими агрессивными материями, или отучивающиеся черные, как правило довольно отчетливо ощущали этот контраст сил.

Игнорируя пытливые взгляды Вяземского, чародей обернулся к Страбонскому:

– В воске кровь?

Пророк, чуть помедлив, кивнул.

– Наталья Геннадьевна сказала, что это самый точный и проверенный способ.

Архангел сделал почти незаметный шажок к старому товарищу, но Евгений кончиками пальцев коснулся локтя босса.

Ник заглянул обратно в коробку стараясь не обращать внимания на требовательные взгляды присутствующих. Чародей пытался сосредоточиться на знаниях, которыми располагал в области проклятий. Надо было увериться, что все необходимое для снятия проклятия на месте, потому что второго шанса уже не будет. Ответственность сдавила виски и Ник стиснул пальцы на краях коробки. Символичный предмет, отождествленный с жертвой, магический круг, символы, материал…

Чародей развернулся к Вячеславу Леонидовичу и требовательно протянул руку.

– Где текст заклинания?

Вяземский выжидательно посмотрел на старого друга. На губах архангела играла едва заметная гордая улыбка. Страбонский сначала медленно потянулся во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда плотный листок с подпаленными краями. На нем черной тушью было написано несколько четверостиший.

– Приятно, все-таки работать с профессионалами. – любезно откликнулся Пророк.

Не обращая на него внимания, Ник вчитался в текст. Одна из множества разновидностей проклятия на смерть.

– Все в порядке. – кивнул наконец чародей.

Серегин захлопнул коробку и отскочил словно баскетболист с мячом.

– Ну что же, убедился? – вздохнул Страбонский.

Михаил Анатольевич только перекатился с пятки на носок.

– Это точно? – нахмурился Архангел.

Захотелось огрызнуться в ответ, но Ник сдержался.

– Насколько я могу судить, да. – сдержанно ответил он.

Вяземский кивнул и посмотрел себе под ноги. Его поза в равной степени выражала, как облегчение, так и муку.

– Давай сюда, – резко махнул рукой Михаил Анатольевич мелкотравчатому юристу.

Тот с готовностью поднес договор, предусмотрительно подложив папку для жесткости. Голубые глаза бизнесмена быстро забегали по строчкам, в то время как чародей продолжал проводить мысленную ревизию. Точно ли он не допустил ошибки?

Страбонский взволнованно приплясывал на месте. Мир словно поставили на паузу, пока Архангел с педантичностью немца изучал каждое слово. Евгений обманчиво отчужденно смотрел на море. Напряжение пульсировало в воздухе вместе с ударами сердца.

Наконец Михаил Анатольевич взял ручку и поставил роспись на двух экземплярах. Страбонский позволил себе только секундную торжествующую улыбку, прежде чем вновь сделаться бесстрастным. Слыханное ли дело, но бизнесмены даже пожали друг другу руки.

– Приятно иметь с тобой дело. – сказал Вячеслав Леонидович.

Архангел ответил оппоненту жуткой, кровожадной улыбкой:

– Ты понимаешь, что ты мертвец?

Кости Пророка заскрипели, сжатые лапищей Архангела.

– Все мы рано или поздно умрём. – Страбонский не отдернул руки.

– Ты рано. – предупредил Вяземский.

Страбонский все-таки освободил пальцы и повел плечами.

– Ты конечно Архангел, но не Господь Бог, чтобы решать. Ну, что, расходимся?