Моя дочь – оторва

– Зато двоек не будет. Матхер порадуется. Хоть мне и пофиг.

– Моим предкам насрать, что там у меня в дневнике. Они сами на школу клали и неплохо живут. Вот и меня не напрягают.

– Не-е, моя хочет, чтоб я ходила. Ей еще Зойка постоянно названивает, на мозг капает.

Танька засмеялась.

– Мои давно трубку не берут. Говорят: «Твоя школа – твои проблемы».

– Так проще. Если б меня не заставляли, может, я бы и ходила в школу. Еще занятия начинались бы часов в десять.

– Угу, вечера, – хмыкнула Таня. – И проходили бы «Камасутру».

– И изготовление пива и вина, – подхватила Ксюша.

– С каждодневной дегустацией, – засмеялась Танька.

– Пьяный Прыщ, фу, – поморщилась Ксюша.

– Кто нажирается – тому двойка за урок. Кто не пьет – троечка за присутствие.

– С такой школой начнешь читать по вечерам учебники, – засмеялась Ксения.

– Не фига. Ломать – не строить, – мудро заявила Татьяна и остановилась у развилки. – Ладно, давай по домам.

– У меня матхер сегодня работает. Хочешь, приходи, когда выдрыхнешься.

– Че делать?

Ксюша пожала плечами.

– А что ты дома делаешь?

Теперь пришел черед Тани пожимать плечами.

– Я человек дела, – все-таки сказала она, вспомнив прочитанную недавно шутку, – хочу пожру, хочу в интернете посижу. Еще на диване под музыку люблю валяться.

– Тоже самое и у меня можно поделать. Еще поболтаем, на балконе покурим.

– Уговорила, часам к трем приду.

– Окэ, до встречи.

***

Я сидела за компьютером и проверяла квитки оплаты заказов. Я часто думала, чем отличается помощник главного менеджера от секретарши? По моим ощущениям – ничем. Хотя я не жаловалась. Зарплаты хватало, и даже несколько походов в кафе несильно отражались на состоянии месячного бюджета.

Сегодня была заключена крупная сделка с новым молочным комбинатом – все упаковки для него будет изготавливать наша фирма. Начальница, суровая целеустремленная женщина, пребывала в прекрасном настроении. И я не без оснований надеялась на досрочное завершение рабочего дня.

Приемное время кончалось в шесть вечера, а потом еще два часа перепроверялись бумажки, и обсуждался план действий на завтрашний день. Начальница мнила себя великим стратегом мира бизнеса. Хотя была, на мой взгляд, просто любительницей поболтать на эту тему. Особенно, когда перед тобой три безропотных слушательницы.

Давние клиенты, зная, что мы сидим в офисе до восьмого часа точно, частенько приходили в неурочное время. Почему-то им казалось, что так проще решить возникшие вопросы или выбить скидку при большом опте. Хотя стоило им попрощаться и переступить порог, как в их адрес летели довольно грубые в женском коллективе выражения. Но… клиент, есть клиент.

Полседьмого начальница закончила говорить и произнесла божественную для рабочего народа фразу:

– Ну что, коллеги, на сегодня дела закончились?

Мы молчали, зная, что в нашей шарашке дела бесконечны. Одну только базу потенциальных клиентов, казалось, можно обзванивать до скончания веков.

– Уйдем пораньше. Через пятнадцать минут закрываю офис.

На наши благодарности начальница лишь сухо улыбнулась. И только после того, как я увидела эту слегка закругленную ниточку между губ, до меня дошло, что значит для нее наша признательность. Мы просто подписывались под словами: «Мы не любим нашу работу, нас достал офис, отпустите нас». А еще, хоть и незримо, весь рабочий день крутилась мысль: «Повысьте зарплату и дайте премию».

Я усмехнулась собственным размышлениям и выключила компьютер. «Снова расстрою дочку ранним возвращением», – невесело подумала я.

Надев пальто, я попрощалась с коллегами, и вышла в только-только начинающий темнеть день. За что я точно любила свою работу, так это за возможность добраться до нее пешком. Три небольших остановки я проезжала только в самую непролазную грязь или безудержный ливень. Даже если я сильно уставала, небольшая прогулка придавала сил.

Занимать свободный вечер готовкой ужина не хотелось, и я купила полуфабрикатов и картошки в ближайшем от дома магазине. Да и не для кого особо вымудряться. Ксюша готова питаться одними бутербродами, а Юру больше не накормишь. Под воспоминания о муже, я добралась до дома.

Зайдя в квартиру, я почувствовала слабый запах табака. «Из вентиляции», – подумала я. Но увидев чужую обувь, поняла, что вряд ли. «На балконе дымили, – сразу догадалась я. – Совсем дочка обнаглела».

Ксюша на миг выглянула из комнаты и закрыла дверь. «Добрый вечер, – с иронией подумала я, – ужин в сумке».

Сняв только пальто и обувь, я отправилась на кухню. Поставив на плиту кастрюлю с водой, я принялась за чистку картошки. Стоило картофелю нырнуть в кипящую воду, как на сковородке зашипели куриные палочки в кляре. Многие полуфабрикаты жутко воняли при готовке, эти же пахли приятно. Их я считала вполне съедобными, даже вкусными.

Переодевшись в процессе готовки в халат, я, наконец, присела. Оранжево-коричневые палочки уже лежали в большой тарелке, картошке оставалось вариться еще минут десять. «Интересно, кто у Ксюши в гостях?» – подумала я. И тут в голове возник голос моей рыжей подружки: «Пойди и посмотри».

Но я не могла. Перед глазами сразу предстала картина: Ксюша сидит на диване и поворачивается на звук открываемой двери. Во взгляде читается злоба и недовольство, а на лбу словно написано: «Какого черта ты приперлась?»

Я покачала головой, отгоняя неприятное видение, которое в любую секунду могла сделать явью. Бытовая мысль, что я забыла посолить картошку, выбила все остальные.

Через четверть часа, накладывая картошку в тарелку, я услышала громкий скрип дверной ручки. В прихожую вышли Таня и Ксюша.

– Здравствуйте, – поздоровалась девочка.

– Здравствуй, Таня, – поздоровалась я с одноклассницей Ксюши, которую не видела почти год.

Я не могла ни обратить внимания на ее фигуру. «Ужас, какие они уже взрослые. Настоящие женщины! – с тревогой подумала я. – А ведь мозгов еще нет совсем».

– Как успехи в школе? – спросила я у Тани.

– Нормально, тройки-четверки. Завтра последний день.

– Хорошо, – улыбнулась я. – Может, покушаете?

Таня через плечо посмотрела на Ксюшу. Та покачала головой.

Увидев это, я сказала: