– Аой!

– Аой!
Антон Юртовой

Достоинство стиха способна упрочить авторская независимость. Это заметно по творчеству Антона Юртового. В нём нет опоры на партийные или иные корпоративные пристрастия и убеждения. Цель – быть ближе к вечным истинам, идёт ли речь о человеческих чувствах или жизненных принципах. Боевым кличем «– Аой!» в конце текстов или их частей сочинитель отмечает наиболее удачное, на его взгляд, воплощение им своих замыслов. Приём заимствован в старофранцузской традиции.

Антон Юртовой

– Аой!

ПОЭМЫ

Торжество любви

Опять люблю, опять люблю!
Ольга Щукина,
российская поэтесса

?
Я любить не умел и любить не хотел
так,
как будто б то кем-то отмерено.
Об одной хоть и пел, но – себе надоел:
что в себе сохранил, —
не потеряно!

– Аой!

?
Чувства вихрем взнеслись – я её обожал!
Млея в сладостной неге, мечтой околдован,
я себя забывал, и хрустальный бокал
предо мной был
как будто всё полон.

Где конец наслажденьям, где ласкам предел?
Ненасытный в желаниях страстных,
я обет приносил ей и ярко горел
в упоенье, хмелея от счастья…

Как даётся легко предложение уз!
И как встречно ему поспешает согласие!
Обречён излукавленным быть
даже прочный союз.
Лишь любовью шлифуется главное.

Нам блаженство свивало прекрасный венок.
У обоих огнём полыхало возвышенное.
В обладаниях вспыхивал пышный восторг,
и сердца его музыку слышали.

Каждый миг ей прилежно служить;
быть в плену у своей неизбежности…
Мне казалось: я черпаю
вечную жизнь!
и плыву по её бесконечности…

Той стихией захваченный, я не роптал —
принималась в ней даже её монотонность.
Мне чудесной наградой казалась она.
А уж шла та стезя по наклонной…

Озаренье пришло: чем-то я утомлён…
будто б с ней мы… и что она – тоже…
На обман натыкается сладостный сон.
Он – не в руку, когда охоложено
ложе.

Был какой-то посыл; он меня сторожил,
рой предчувствий гоняя по кругу.
Стыд замяв, я томился и медленно стыл,
на себе ослабляя
подпругу.

Не дано было мне в эту пору не знать,
как звезда за звездою с разгона
в кипящую
бездну
срывается.
Есть любовь, и её никому не унять;
её щедростью жизнь восполняется.

Даже в первом и смутном броске
она в мощи не знает сравнений.
Я о ней узнавал в том… другом далеке…
Был тогда я ещё неумелым…

?
Мы резвились, от детства едва отойдя.
И тогда уже эту девчонку
среди многих, волнуясь, я вмиг
отличал,
ей в себе открывая заслонку.

А ещё до того, ещё в малых летах
не однажды я видел её
обнажённой.
Нам в укор тогда не был распахнутый пах.
Все мы были равны – в распашонках.

Новый срок наступил,