– Да, – сказал Венгров. – Весь отель арендован. Там будет проходить конференция ученых, спонсоров, потом торжественные мероприятия в концертном зале. Вам не нужно заказывать номера на свое имя. Вы пригласите ее на свидание. Ведь между вами что-то есть, верно?
Всё-то он знает. А может, это Полина ему всё и рассказала – делится с ним всем, что происходит в ее жизни, как со своим духовным наставником, чтобы тот корректировал ее путь к просветлению, если она вдруг не туда шагнет. Да и плевать. Это не его собачье дело.
– И что дальше?
– Пообщайтесь, выпейте… и сбросьте ее с балкона, – легко ответил он.
Я снова посмотрел на контрамарки. Номер 1820. Восемнадцатый этаж.
– Пусть всё будет как несчастный случай.
– У вас страсть к падениям? – съязвил я.
– Если вам удобно, вы можете облить ее бензином и сжечь. Вы – художник. Я просто предлагаю.
Предлагатель, мать его.
– Мне всё понятно, – я взял контрамарки и вышел из-за стола.
Венгров ничего не сказал. Он кивнул, и был в этом жесте знак, что он принял меня в свой тайный орден.
Я спешно покинул кабинет.
* * *
Гости были в сборе.
Мне даже не надо было искать ее в толпе. Ведь не нужно искать солнце на небе, даже если оно скрыто за облаками.
Полина. Она была в черно-белом платье. И она была прекрасна.
Я подошел к ней.
– Привет.
– Здравствуй, – заулыбалась. – Рада тебя видеть.
Мне захотелось схватить ее за руку и убежать отсюда, утягивая ее за собой и высвобождая из логова старого злодея. Бросить в свою постель, укрыть одеялом и принести чай с молоком. И сказать ей, что…
– Я соскучился.
Я не собирался этого озвучивать, но всё же сказал. Потому что хотел.
Она блеснула милосердной улыбкой. Как если бы учительница младших классов умилилась цветочку, подаренному ей учеником. И пожалел о сказанном.
Рядом с ней я и правда порой чувствовал себя школьником. Потому что она лучше всех женщин, которые у меня были. Она особенная – она сияет.
– Искал тебя…
Да зачем я всё это ей выкладываю? Будто в меня вкололи полный шприц сыворотки правды и теперь я не могу удерживать ничего, что бурлит в моей голове и просится наружу. А у меня внутри всё просилось навстречу ей.
Соберись! Соберись, я сказал! Расправь плечи. Подними подбородок. Расслабь мошонку.
А теперь скажи ей что-нибудь мужественное, чтобы она поняла, кто сегодня будет сверху.
Я уже даже открыл рот. Но не успел ничего выпалить…
Среди гостей появилось оживление: кто-то притопал в зал старыми босыми ногами.
Внимание Полины ко мне тут же ослабло.
– Хочу поговорить, – прошептал я.
– Хорошо, давай после, – украдкой указала пальцем на профессора.
Я встроен в самый коварный треугольник на свете. Я люблю Полину. Полина восхищается Венгровым. Венгров хочет убить Полину. И поручил это мне. В этой конструкции третий лишний очевиден.
– Добрый вечер, друзья.
Началось.
– Рад вас приветствовать и безумно рад, что с каждым разом мы больше узнаем друг друга, лучше понимаем и становимся ближе.
Меня трясло. Я поискал глазами официанта.
– Сегодня я отвечу на вопрос, которым задавался каждый из вас. Вопрос, который беспокоит человечество не одну тысячу лет.
Я схватил с подноса бокал. И начал топить тревогу.
– Я открою вам, в чем смысл жизни.
Да неужели! Это та самая обещанная лекция для меня? В которой будет объяснено, почему убивать людей вовсе не так плохо, как об этом повсюду болтают?
– Ответ настолько прост, что вы не сразу в это поверите. А только когда выстроите элементарную, нерушимую логику.
Среди гостей находился Алик. Стоял и слушал своего пророка с видом довольного всем барана.
Он поймал мой взгляд. И приветственно качнул головой.
Убийца. Сектант. Придурок.
Я тоже легонько кивнул.
– В чем смысл любого процесса? – проголосил профессор. И тут же ответил: – В его результате. В его итоге. Что является итогом жизни?.. Смерть.
Гости восприняли его заявление с прогудевшей в их вздохах обеспокоенностью.
А вы что думали, на праздник попали?