Контракт

Шимун же в ответ только рассмеялся, и, посмотрев в сторону ушедших девушек, сказал:

– Ты заметила, эти две сестры, в них есть что-то. В них совершенно нет страха, даже та, упавшая от неожиданности. Она не испугалась, – Даад посмотрела на брата, но ничего не сказала ему в ответ.

***

Отодвинув полог шатра, Хава оглянулась на спящую сестру, вышла из шатра наружу. Солнце потихоньку уходило в закат, освещая напоследок оазис, в котором они встали на привал.

Стража, увидев ее, почтительно склонила голову и младшая жрица, стоявшая возле шатра, спросила, не нужно ли что-нибудь Госпоже? Отрицательно покачав головой, Хава пошла в сторону возвышающей над оазисом скалы, где по старым, выбитым прямо в камне ступенькам, поднялась, прямо, наверх, где в незапамятные времена здесь была смотровая площадка.

Встав, она вздохнула полной грудью воздух, что уже начинал наполняться вечерней прохладой, и посмотрела в пустыню, окружавшую их со всех сторон. Пески. Много песка, а их оазис был маленьким островком среди бескрайнего моря пустыни. Хоть она и не любила пустыню, все-таки, она была ее домом. Раздался шум осыпающего камня и Хава, обернувшись, увидела сестру, что поднялась вслед за ней.

– Начальник стражи сказал, что пустыня благоволит нам, – сказала Хилини. – Никаких песчаных бурь, никаких бандитов! Скоро выдвигаемся и утром мы будем в Амуне.

Хава, все так же глядя на пустыню, что простиралась перед ними, сказала:

– Мы безразличны ей, маленькие песчинки, что перекатываются от порывов ветра с места на место. Она нас даже не замечает.

– Что-то ты очень серьезна для себя, сестра, – Хилини подошла и обняла Хаву. – Мы вместе, и мы вернемся обратно в наши земли с победой.

***

Сбитые из дерева и кусков ткани носилки, на которых лежал раненый проводник, пришлось нести Забрало и Радима. Позади них шли Устин с перевязанной рукой с Сержантом. Чуть поодаль от них шли Тахир и Кайден.

Тахир заканчивал рассказывать о произошедшем с ними в заброшенном оазисе, а Кайден только качал головой в удивлении, слушая его.

Вернувшись в лагерь на утро второго дня, Тахир заставил, несмотря на тяжелые раны проводника, быстро собираться, и отряд собрав свои вещи, двинулся в сторону, указанную проводником.

Остатки старого храма вместе с их лагерем, разрушенным магическим ураганом, скрылся далеко позади, и они шли все глубже в центр пустыни, опаляемые горячим солнцем. На удивление всех, вернулся кречет проводника. Как он выжил в той буре, было непонятно, но сейчас он летел над ними, изредка пикируя вниз, когда видел что-то живое, показывая отряду.

– С парнем надо что-то делать, – Сержант обратился к Кайдену что шел с Тахиром. – Ему бы лежать на месте не двигаясь, а мы слишком долго уже идем. В таком темпе он долго в сознании не протянет.

– Согласен, – Кайден посмотрел на Тахира, который наблюдал, как кречет рассекает круги над ними. – Мастер Тахир, мы не сможем так долго идти, нужен привал, посмотреть парня надо.

Тахир посмотрел на носилки, в которых лежал проводник, подумал немного и обратился к парню на языке Хидри:

– Мы уже очень глубоко в песках. Если хочешь хорошо себя чувствовать, скажи мне, мальчик, водятся здесь ящерицы? Они маленькие с узором на спине в виде копья, – проводник облизнул сухие губы и с удивлением ответил:

– Да, господин, чуть западнее от нас, где мы находимся, есть заброшенный карьер. Ящерицы, о которых вы сказали, мы называем их белые копья, но укус их убивает человека мгновенно, зачем они вам?

Тахир только улыбнулся в ответ, и, повернувшись к Кайдену, сказал ему:

– Как найдем подходящее место, сделаем привал, и придется сходить в одно место, к западу отсюда. Ящерицы, которые там водятся, ядовиты, но в определенных пропорциях и с моим искусством, яд может стать лекарством. Хватит одной ящерицы, но она должна быть живой.

Спустя некоторое время, отряд нашел впадину между двумя высокими дюнами и расположился на отдых. Кайден, сам взяв с собой Радима, выдвинулся в карьер, оставив за главного Сержанта.

Сидя возле костра, Забрало наблюдал, как Тахир что-то варит в небольшом котелке. Сержант же, по его наставлениям, уложил проводника в тень и, сняв повязку, протирал рану на животе. Устин стоял над ними на одном из барханов, высматривая ушедших Кайдена с Радимом, изредка бросая взгляды вниз на Тахира, что делал лекарство.

– Если останется что после лечения мальчика, то используем отвар для твой руки. По крайней мере, кость срастется гораздо быстрее, – сказал Тахир, повернувшись к Устину.

– Что там не видно их? Уже почти все готово, – Устин еще раз попытался увидеть, но бесполезно, пустыня сливалась в бесконечный слой песка, над которым виднелось марево из горячего воздуха.

– Нет, – покачал он головой, – вокруг один песок и эта жара. Я ничего не вижу.

– Сейчас я поднимусь, посмотрю! – снизу крикнул ему Забрало, – Ты стоишь уже пару часов на этой жаре, уже голова плохо соображает.

– Возможно, ты прав, конечно, – ответил ему Устин, еще раз посмотрев, он увидел, как среди песка появились две черные точки. – Вижу их! – крикнул он вниз. – Идут!

Радим подойдя ближе поднял руку в которой было небольшой мешок, и было видно, как кто-то дергался в нем. – Сходили удачно, поймали почти сразу – добавил он.

***

Тахир, придерживая за голову дёргающуюся ящерицу, достал кинжал и аккуратно сделал надрез прямо под ее пастью. Держа ее над котелком, он надавил на рану и из нее начала капать светлая тягучая жидкость.

– Это яд, – объяснил он всем толпящимся вокруг. – Надо знать, в каком месте резать, где яд еще только набирает свою смертельную силу. И знать остальные ингредиенты для лекарства. Никакой магии, только знания. Важно, чтобы ящерица была живой, ее яд очень быстро теряет свои свойства в мертвом теле.

Отбросив тело ящерицы в сторону, Тахир размешал еще несколько раз получившейся отвар, и, сняв котелок с костра, поставил остывать. Через некоторое время остывший отвар стал густым. Тахир еще перепроверил, мешая его, и довольно хмыкнув, кивнул Сержанту.

– Теперь им надо густо смазать рану и накрыть чистой повязкой. Остатки мази потратить можно на руку Устина. Мазь, что я сделал, в мое время ценилась на вес золота. Ее лечебные свойства настолько хороши, что даже самые тяжелые раны закрывались очень быстро. Ждем до вечера и потом двигаемся в путь, действие мази за несколько часов должно закрыть рану.

Сержант, недоверчиво качая головой, взял котелок и принюхался – Ну и вонь, мертвечиной пахнет очень сильно конечно –

–Зато действенно – Тахир уселся в тень и довольно качнул головой – Вот увидишь -

Сержант хмыкнул и пошел к лежащему парню, где присев принялся за дело.

– Запах, конечно, у нее на редкость отвратительный, – Устин подошедший к ним посмотреть, что делается, поморщился.

– И этот запах будет еще долго тебя преследовать.

Тахир наблюдая, правильно ли Сержант все делает добавил

– Парень вечером будет на ногах, а твоя рука в два раза быстрее зарастет, так что, думаю можно и потерпеть. Сколько нам еще примерно идти до ориентира, который мы показали на карте? – спросил он у проводника.

Тот, стиснув зубы, наблюдал, как Сержант втирает мазь ему в живот, и услышав вопрос Тахира, отвлекшись от этой процедуры, ответил:

– Три дня пути, не меньше. На месте, указанном на карте, никого не было уже много лет, поэтому я точно не скажу. Все, кто уходил из тех мест, не возвращались.

Тахир кивнул, услышав его, и отошел.

– Что нас там ждет мастер Тахир? – спросил его Кайден, подойдя к нему. – Чего стоит опасаться?

Тахир, посмотрев на него, улыбнулся.

– За вами по-прежнему сила стали, а за мной остальное. Это мой город и, думаю, он помнит меня. Все, что будет там, это неважно, мы справимся.

***

Процессия жрецов, среди которых шли Хава и Хилини подъезжала к Амуну, древнему городу, в котором на весь Восточный материк стоял один единственный храм богини Кадру.