Правила счастливой свадьбы

– Смотря по клиентке, – ответила она. – Кому чай подаем, кофе, а кому и бокал вина…

– Мадемуазель Юстова заслужила минеральную воду?

– Вы шутите? – Кажется, Вейриоль обиделась. – С какой стати угощать Тасю дорогим напитком? И так ей существенную уступку на работу портних сделала… С нее и того довольно будет…

– Вы уверены, что мадемуазель Юстова в примерочной была одна?

У Вейриоль внезапно заболела голова. Она стала массировать виски.

– Господин Пушкин, у меня модный салон, у меня репутация, о чем вы говорите… Умоляю, прекратите…

Мучить женщин, тем более симпатичных, не входит в обязанности сыска. Пушкин попросил, если мадам вдруг вспомнит или узнает барышню, устроившую скандал, немедленно сообщить ему.

Мигрень тут же отпустила. Вейриоль расцвела.

– Обещаю вам, господин Пушкин… И всегда буду рада видеть вас в нашем салоне… Заглядывайте, если будет желание. – Протягивать ручку для поцелуя она не стала, чтобы не оказаться в неловкой ситуации.

– Позвольте нескромный вопрос?

Глазки Вейриоль озорно блеснули.

– Как могу отказать сыскной полиции? Все, что угодно…

– Заслужили у клиенток какое-нибудь прозвище?

Могло показаться, что вопрос доставил хозяйке модного салона большое огорчение.

– Возможно, за глаза меня называют как-нибудь шутливо, но мне об этом ничего не известно, – ответила она. – Заезжайте почаще, быть может, подслушаете дамскую болтовню…

Пушкин обещал вернуться. Напоследок спросил адрес мадемуазель Юстовой, чтобы не искать. Адрес, куда доставить подвенечное платье, Вейриоль был известен: невеста жила с родителями на Пречистенке, в переулке Сивцев Вражек.

Подошел пристав. Всем видом показывая, как раздосадован, что не проявил служебного рвения, стал обещать, что выполнит переданные через Вановского поручения. Тело доставит в участок, доктора Преображенского вызовет, собранные сыском улики будут храниться в целости и сохранности. Кажется, фон Глазенап решил не оставлять о себе дурного впечатления. Пушкин спросил, где проживает сваха Капустина. Почтенная дама приставу была известна. Он назвал частный дом в Мароновском переулке. Тут неподалеку…

Выйдя в сад, Пушкин нашел клочок бумаги, приколотый на перилах крыльца булавкой так, что нельзя не заметить. Торопливым почерком было написано: «Даже если ошиблась и Астра Федоровна не погибла, это ничего не меняет. Они все равно не откажутся от своих планов. Я должна спасти ее и других невест. На ваши вопросы ответы ищите сами. А.К.».

Записка источала тонкий, ни на что не похожий аромат. Пушкин осторожно вдохнул его и закрыл глаза от удовольствия. Этот запах он вспоминал и нигде не мог найти. Так чудно пахла единственная женщина во всем мире. Которая не могла послушно дожидаться в саду, проникла в примерочную и подслушала под дверью. Чего и следовало ожидать. Бедняга Вановский не смог помешать защитнице невест. Она только улыбнулась – он и пропал. Еще лист и чернила выдал ей для записки… Не его вина, такая кого угодно обаяет.

Ну, почти кого угодно…

* * *

Воспоминания были свежи и не скоро забудутся. Портье Сандалов настрадался достаточно. История в декабре прошлого года чуть не стоила ему места, и того хуже – мог за решетку загреметь. Урок пошел впрок. Поддаваться соблазну легкой наживы запретил себе категорически. Служба портье знаменитой гостиницы дороже денег. А потому со старой знакомой Сандалов был настолько любезен, насколько же боялся ее. Он не только предоставил отличный номер на третьем этаже, поклялся на любые расспросы отвечать, что баронесса фон Шталь у них не проживает, но и пошел еще дальше: отказался брать плату за проживание. Ну какие могут быть счеты между старыми друзьями? Тем более если старый друг, то есть подруга, не рассказала сыскной полиции о мелких делишках портье. Подарок Агата приняла без особых благодарностей. Ее молчание стоило значительно дороже.

Номер она получила вчера. А сегодня, когда вернулась в гостиницу, Сандалов старательно раскланялся, всем видом показывая, что готов исполнить любое желание дорогой постоялицы. И не посмел проявить интерес: отчего у дамы нет с собой багажа и одно дорожное платье?

Агата вошла в номер и улеглась на диван. Ужасное положение, когда второй день нельзя поменять туалет. У нее всегда имелся не один десяток платьев. Что было не прихотью, а необходимостью: жизнь великой воровки требовала постоянно менять облик. Для женщины это нетрудно: другая шляпка и наряд делали почти неузнаваемой. Сейчас не было нужды переодеваться, и потому Агате захотелось этого больше всего. К тому же дорожное платье обращало на себя удивленные взгляды дам. Уж на что Москва отстала от мод, но туалет в коричневую клетку – как бельмо на глазу.

Дальше терпеть мучения нельзя. Агата решила немедленно ехать на Кузнецкий мост, чтобы выбрать пять-шесть готовых платьев. Иначе сойдет с ума. Однако в следующее мгновение отказалась. Не время думать о нарядах, когда мадемуазель Бабанова и невесты в опасности. Ради чего бросила жениха? Не ради новых платьев. Первой ее мыслью было немедленно ехать на Тверскую, в дом Бабановых, и предупредить Астру Федоровну. Но от этого следовало отказаться – наверняка там Пушкин. Уже явился, выполнять служебный долг.

Вспомнив о Пушкине, Агата уже не могла думать ни о чем другом. Она так обрадовалась, увидев его на ступеньках дома, что чуть не совершила большую ошибку: просить прощения за глупейшую интригу, которая закончилась свадебной поездкой. Или хуже того: чуть не призналась, что бросила жениха. Агата представила лицо Пушкина, когда она изливает душу. И представлять не надо: то же обычное выражение ледяного камня. Еще, чего доброго, заявил бы: «Меня это не касается». Или подобную гадость. Наверняка не поверил, что заговорщики будут убивать невест. Подумал, что послышалось или она перепутала. Ну конечно, в его понимании разве женщины могут сделать что-то толковое… Им бы только наряды менять… Отвечать на их вопросы следует сухо и равнодушно: «Служебная тайна»…

Со злости Агата пнула носком ботинка подлокотник дивана. Нет, нельзя поддаваться чувствам. Сейчас дорога каждая минута. Надо предпринять что-то очень важное. Агата никак не могла выбрать, что именно. Прижав подушку к груди и накрепко обхватив руками, она стала думать.

Мучил вопрос Пушкина: зачем графу убивать невесту, не получив приданое? Хотя Агата понимала, насколько наивно выглядит ответ: кто станет убивать из-за ненависти к свадьбам… Тут что-то другое… Немного подумав и заглянув в мужскую душу, которая была примитивной азбукой, Агата нашла такое простое и ясное решение, что Пушкин локти кусать будет.

Остались не менее сложные вопросы. Вот загадка: если погибла не мадемуазель Бабанова, а другая невеста, кажется Юсова или Юзова (Агата не слишком хорошо расслышала в дверную щель), что это значит? Заговорщики хотели сделать приятное графу, но почему-то убили другую девушку. Почему? Вероятно, чтобы натренировать руку. Какая подлость: подождать, когда несчастная девушка наденет свадебное платье, войти в примерочную и нанести удар утюгом. Агата представила эту картину, буквально поставила себя на место невесты.

Богатое воображение нарисовало полотно яркими красками. Агата поняла, что ситуация не так проста, как ей показалось. Убийцы душили жертву утюгом. Значит, она видела их в лицо. Что сделает девушка, которая обнаружит в комнате незнакомого мужчину, а то и двух? Конечно, испугается и закричит. Агата подумала, что завизжала бы так, что стекла треснули. Наверняка мадам Вейриоль встревожится, станет стучать в дверь. Но тревоги не было. Выходит, бедняжка знала убийц…

Вывод настолько понравился Агате, что она погрозила кулаком призраку Пушкина, который невидимо витал над ней с равнодушным выражением лица.

Если девушка знала гостей и не подняла крика, кто они могли быть? Кто-то очень близкий… Дружка жениха с кем-то еще. А быть может, сам жених с приятелем. Ну конечно… Этим все объясняется. Вошел жених, она обрадовалась, немного смутилась, что он с приятелем. Хорошо, что успела надеть платье. Хотя жениху видеть невесту в свадебном платье не разрешается, но кто теперь верит в старые приметы? Она счастлива, жених держит ее за руки. Напарник берет утюг, невесту валят и душат чугунной тяжестью. Она не может произнести ни звука. И погибает, глядя в лицо жениху… Ужасная трагедия и подлость.

Мысленно пребывая в роли невесты, Агата взволновалась настолько, что не могла больше лежать на диване. Она вскочила и стала ходить по гостиной.

Значит, убийцы этой Юсовой или Юзовой были в Клину? Или те уже успели доложить членам клуба женихов-убийц план, и кто-то вызвался привести в исполнение приговор девушке более простой, чем богатая купеческая невеста…

Но ведь в примерочной должна была быть Астра Бабанова…

Почему же ее там не оказалось? Что ее спасло?

И тут новая мысль вспыхнула яркой звездой: Астра Федоровна случайно опоздала. Чтобы не терять времени, мадам Вейриоль позволила этой Юсовой или Юзовой занять примерочную. Заговорщики об этом не знали, они входят и видят другую девушку. Она их узнает и не поднимает крика… Так и есть… Ее жених пришел с напарником, чтобы убить Бабанову, но вынужден убивать свою невесту… Роковая ошибка и случайность… Даже если не жених, то его близкий друг, которого невеста наверняка знала…

Как повезло Бабановой. И как не повезло бедняжке…

Агата прохаживалась от окна до дивана и от дивана до туалетного столика. Ясно увидев масштаб заговора, она раскрыла тайну. Пушкин ни за что не поверит. И Астра Федоровна не поверит, что ее спасло чудо: вместо нее погибла другая… Быть может, знакомая или подруга…

Что же делать?

Единственный выход – найти графа и его приятелей, веселых холостяков.

Где они могут быть?

Наверняка отмечают успешное преступление. Граф угощает дружков обедом в одном из лучших ресторанов. Знать бы, в каком… Надо ехать немедленно, искать, найти.

Что она станет делать с друзьями графа, Агата не думала: сейчас не до того. Она с отвращением глянула на себя в зеркало: дорожное платье – худшее из того, в чем можно появиться в ресторане. Придется пускать в дело таланты, которыми давно не пользовалась…

Агата выбежала из гостиницы и крикнула извозчика. Она так спешила, что не смотрела по сторонам.

Ванзаров как раз вывел из ресторана Зефирчика, накачанного по самое горло признанием в любви и клюквенным морсом. Он заметил красивую мадемуазель, пробежавшую мимо и уехавшую на пролетке. Хоть она была в скромном дорожном платье, сменила шляпу и прическу, никаких сомнений: та самая воровка, которая в прошедшем декабре выудила сто рублей. Вернее, Ванзаров сам отдал. Какая дерзость: снова промышляет в «Славянском базаре». Товарищеский долг заставил Ванзарова не броситься в погоню, а держать под руку Зефирчика, который успел споткнуться на ровном месте.

Ничего, теперь воровка никуда не денется. Наверняка вернется.

* * *

– Алексей Сергеевич, какая приятная неожиданность!

Чиновника сыскной полиции в лицо знали пристав и многие городовые. Он был известен воровскому миру Москвы, который старался не иметь с ним дела. Но среди свах города он не рассчитывал на известность – такую, чтобы его узнала незнакомая дама. Значит, тетушка не раз вела секретные переговоры, показывая фотографии бесценного племянника и прекрасного жениха.