Альбертик, Виттили, Педро и Метроне в Республике Четырёх. Из романа «Франсуа и Мальвази»

– Будет, без сомнения. Будет!…

– Однако лучше вас предупредить и предложить не думать обо мне столь обобщенно. За все время моей беззаветной службы вам, вы может не замечали, я лично: выполнял все ваши приказания – блестяще, в том случае когда они касались именно меня и зависели от меня не косвенным образом. А такое бывало десятки раз только потому что приказания эти приходились к моим способностям. Но на что у меня нет способностей, на то я не способен вообще.

– Не прибедняйся, друг мой, – выказывая к нему свое расположение двояко, когда как до этого одним «ты», ибо оное при обращении высших мира сего как раз то и обозначает, что это знак особого внимания, а так же когда они снисходят до уравнения в отношении. У Монсеньора, чей прилив был вызван тем, что ему очень нравилось и даже очень льстило когда его придворные вели себя так браво и столь красноречиво, умели развивать пусть даже обыкновенное словословие, так облагораживавшее разговоры и обстановку вокруг.

– …Кому как не мне знать, – продолжил маркиз Спорада протягивая руку в рукав камзола, – насколько всевозможны и неограниченны твои возможности. Ну, а то, что я хочу чтобы ты для меня сделал сущий пустяк…

– Монсеньор не пренебрегайте пустяками, тем более сущими, они подводные камни больших вещей.

– Да что сегодня с тобой случилось?! Ты не только не даешь мне слова сказать, но и прямо пугаешь меня своими высказываниями, которые прибеднения есть.

– Что поделаешь, если я весь пронизан страхом. Мне почему-то кажется… нет! Это прямо наваждение какое-то! Только что я хвалился перед вами как самый невыдержанный хвастунишка, а вот сейчас меня мучают сомнения. Мне кажется что вы мне сейчас отдадите приказание, на которое у меня сразу же опустятся руки и я буду просто не в состоянии его выполнить. У меня не хватит сил и я крупно опозорюсь в ваших глазах.

– Успокойся же ты, – рассмеялся тронутый маркиз, – В конце концов то, что я хочу от тебя можно назвать тем что у тебя черт возьми хорошо получается. Мне нужно чтобы ты маленько повоевал.

– Ура! – оживился радостно Руччини смело хватаясь за рукоять эфеса шпаги, – Повоюем! С французами?

– Ах ты мой смельчак! Требуется даже меньше того: сходить в покои моей кузены и устроить там им нагоняй. Особенно хорошо будет если ты изловишь эту заразу Клементину где-нибудь одну…?

– Ну-у-у-у! – протяжно закончил Руччини, от недовольства приседая на корточки и отворачивая недовольное лицо в сторону, – Чувствовало мое сердце, сбылись мои предчувствия:…воевать с бабами!…Кого-то там в кого-то влюбили, мне ходить разбираться на какой какое платье тогда было?

Оказавшийся с этими словами надураченным Спорада просиял выцветшим светом. В течение нескольких минут его подводили к ловушке, и он ничего не замечая в нее попался, как простак, не подумав о простейшем: его предупредили или точнее он сам вызнал, зачем его зовут. Он даже может быть подслушал и так подготовился к…

Не сразу набравшись духу после досадной ошибки настойчиво спросил:

– Капитан?! Это что? Вы отказываетесь выполнять мои приказания?

– Ни в коей мере нет, но я его не выполню потому что не способен. То, на что вы меня толкаете это, говоря другими словами: лезть в бабьи дела / делал упор /. Я опять начинаю предчувствовать меня отсеят и так ловко, что все надо мной будут после смеяться, вы этого хотите? Вот награда за самоотверженность и добросовестность…

– Что ж, если вы боитесь за свою репутацию, оставьте это на мою.

Взгляд его вовсе непроизвольно упал на Касбу, который заметив это склонился в нижайшем поклоне, так, что спина Руччини его совершенно скрыла и больше он из-за нее не показывался. Благодарю покорно!

Но не надежные посыльные ему уже нужны были теперь, решение переменилось, точнее тактика, отчего он так легко отступился от первоначального замысла.

– Ладно, приведите Клементину сюда.

– О-е-ей! Ваше сиятельство, – вступился возражать сеньор Бофаро, – как можно допускать такую оплошность?! Сеньора Мальвази ее к вам не отпустит, сославшись на ее прямые обязанности. Вы разве женщин не знаете. Нельзя ни в коем случае допускать ни одной ошибки. Любая даже самая маленькая победа кружит им головы, и с ними тогда вообще невозможно поладить. Вы дождетесь того, что они почувствуют силу и объединятся, а это, согласитесь, будет страшно, ведь нам нужно чтобы все прошло бесшумно.

– Да вы точно сговорились все перечить мне. Точно это сговор! Руччини, я тебя прошу, не в службу, а в дружбу, пойди соверши не возможное. Я знаю ты сможешь!

– Эх, Монсеньор. Невозможное оно и есть невозможное.

– Капитан!

– А?

– Мне скоро придет патент на герцогский титул, я его перепишу на тебя. И хоть ты не дворянин по крови, ты достоин его! Только сделай то, что я прошу.

– Увы, я рад бы, но опростоволосюсь! Я дам им одержать огромную победу, после которой они запросто вознамерятся взять графа Альберто к себе.

– А-а!!… – смекнул маркиз Спорада, смотря на каждого, оглядываясь даже на слуг. – Да это настоящий заговор!? Круговой! Но что мне делать?!

– Я знаю что! – подхватил слова отчаяния сеньор Бофаро, выступая из тени к нему навстречу впопыхах короткими неудержимыми шажками, – Ваш мажордом всегда знает что делать. И спешит на помощь!

Прежде чем высказать свое мнение, мне бы хотелось набавить ясности. Альбертик потому себя так уверенно чувствует и смеет дерзить сеньору Бофаро, потому что постоянно имеет возможность видеть возле себя влиятельных друзей и еще каких! Я даже не говорю о подружках! Они нашкодничали и помалкивают себе. Я имею ввиду тех, кто главные виновники провернутой интрижки.

– Сеньор Бофаро, вы меня удивляете! Кто же?

– Те, кто постоянно ходят и навещают мнимобольного, давая черпать ему из чаши уверенности себе силы, после чего конечно можно собачиться с мажордомом. Вперед всего я говорю о сеньоре Педро, это главная бестия.

– Это вы говорите о библиотекаре? И так выражаетесь?

– Можете быть уверенным, Монсеньор, когда я ломаю голову и думаю как нам отделаться от Альбертика, я еще и не так выражаюсь. Ведь он шельма и каналья, с самого начала во все был посвящен и только способствовал. Он целиком и полностью стоит на стороне княжны Мальвази, и это он подготовил Альбертика к тому чтобы узнать о подлоге, хотя мне так же кажется, что это дело языка Метроне, потому что после него я зашел к тому дурачку и тот все знал.

…Ну да ладно, не так важно. Я хочу у вас откровенно спросить: зачем вам такие слуги? Зачем мне такие библиотекари, которые используют свое место в сугубо личных целях для прочитки буквально всех богословских трудов и постоянно отлынивают от переписки бумаг, которые мне требуется держать в разморженном калиграфическом состоянии!?

– Сеньор Бофаро, говорите пожалуйста своими словами. Скажу вам вы очень здорово сумели, ругая Педро, закинуть камушек, даже два, в огород Метроне, но заранее вас предупреждаю, не старайтесь навлечь мой гнев на него. Тем более что и комендантская должность, которую я ему выбрал, настолько необременительная, что сама говорит за себя и за него.

– Монсеньор, все мы знаем, что в трудные для вас времена, когда вы вынуждены были покинуть отчий дом и родные края с вами уехал и всегда оставался сеньор Метроне – ваш лучший слуга. Но вот ведь к чему приводит леность и разбалованность. Вот к чему привела Педро, по чьей протекции он и стал библиотекарем. Образовалось маленькое содружество от безделия и разболтанности, пришедшее к тому, что начали вытворять, что им заблагорассудится. Я настоятельно прошу вас, Монсеньор, прямо сейчас принять меры чтобы приструнить и даже наказать за натворенное.

– Я думаю всего лучше будет разбить дружков друг от друга, какое наказание вы требуете для Педро?

– Лишение должности – это прежде всего, потому что у меня на примете есть много полезных людей, заслуживающих хоть какую-нибудь должность. Я прежде всего имею ввиду нашего верного сметчика, которому библиотека нужна как воздух, потому что моя канцелярия уже начинает задыхаться в своих четырех стенах. Но при этом мы можем сразу разрешить назревающий скандал. Пускай исправляют то, что сами наделали.

– Каким образом?

– Ну посудите сами: если Педро выгнать вместе с Альбертиком, куда ему останется податься как не вместе с ним, и куда их приведет дорога? – На виллу тетки. А когда же она узнает что учудил ее подопечный, если она уже не узнала; на кого обратится скандал? Да и потом выдворять Альбертика одного ни в коем случае нельзя, он будет околачиваться поблизости, а по ночам лазить. Но этого не будет если с ним будут все его друзья, оставшиеся без должностей и денег. Они конечно же потянут его домой и это случится тем верней, когда их с ним будет двое. И Метроне, какое он имеет большое влияние на Альбертика!

– Бофаро, вы опять?!

– Дражайший Монсеньор! Вы не правильно понимаете значение моих слов. Я нисколько не желаю настроить вас к опале сеньора Метроне, но согласитесь пожурить его слегка просто необходимо. Хотя бы создать видимость, пусть поездит немножко, исправит то, что не предотвратил. Пусть сделает хоть одно полезное дело. На самом же деле сеньор Метроне как прежде останется все тем же Метроне и деньги будут ему начисляться как коменданту.

– Я считаю с Педро будет лучше послать кого-нибудь другого, поосведомленней, чтобы точно знал, что ему нужно делать… Но черт с ним, идемте займемся настоящими делами, а не делишками. – направился маркиз Спорада на выход. Двери тотчас открылись на обе створки, все кто находился возле них расступились, пропуская его и склонились в поклоне.

Первым вслед за маркизом последовал Бофаро, он же растворил ему вторые двери прихожей и дверь кабинета. Сидевший там с поклоном бросился к столу ложить на видное место только что просматриваемые бумаги.

– Вот, – произнес Бофаро копаясь среди них, пока наконец не нашел то, что было нужно. – …письмо из ювелирного дома Венцингеммеров. Они согласны за эту партию, что вы осматривали.

– Ах, Бофаро, значит.. Я мельче сделками не занимаюсь. Добавьте на крайний случай какую-нибудь безделицу.

– Можно было поторговаться и натянуть цену. Это же самое говорит и наш сметчик. – указал мажордом на третье лицо, находившееся в кабинете, с бесстрастным поклоном отнесшегося к обращению на себя внимания.

– Не надо, время уйдет, а оно тоже стоит денег. Я хочу чтобы обозначенную сумму мне выдали имперскими и отложи к еврею поглавней.

– Будет сделано и разумеется в полной тайне. Еще один такой вопрос. Я собираюсь пригласить к нам одного известного в прошлом огранщика, ныне он занимается оценочной практикой и вообще может во всем. А это как раз то, что нам подходит, ведь вы собирались заводить собственную гранильную мастерскую. Без ума ее не заведешь. И еще я забыл показать вам образцы ожерелий, которые предложил он. Он так же курирует Венцингеммеров. Вот взгляните: они несравненно лучше заказываемых нами. Посмотрите какое изящество. Они несравненно дороже и камня сэкономят куда как больше.

– Им?