Грех

Сергей хмыкнул, а потом расхохотался, Таня тоже перестала сдерживаться и засмеялась в голос, хватаясь за живот и утирая слезы. Сергей от смеха катался по земле, извернулся, ухватил Таню за руку, потянул за собой, на землю, и стал щекотать. Отсмеялись, потом долго валялись на земле, силясь прийти в себя. Отчего смеялись и сами не знали. Бывает, смешинка в рот попадёт, а после и сам в толк не возьмёшь, чего смешного? Наконец поднялись с земли, отряхнулись и пошли дальше. А вот и Танина калитка впереди виднеется.

– Ну, пока, – стала прощаться Таня, а сама разрумянилась, ямочки на щечках играют, глазки блестят. Сергей и не выдержал, схватил Таню в объятия и закружил, потом бережно поставил на землю и поцеловал. Таню никто раньше не целовал. Оказывается, это так сладко, голова кружится и ноги ватные делаются.

– Спокойной ночи, – сказал Сергей, покрывая поцелуями Танино лицо.

– Пока, – прошептала разомлевшая от ласк Таня.

"Это слишком опасно", – думала Таня, но так хорошо ей ещё не было.

Сергей приходил почти каждый вечер, влюбленные целовались и миловались чуть ли не до зари. Таня ходила в школу не выспавшаяся и какая-то блаженная. Зинка догадывалась в чем дело, но виду не подавала, а Таня молчала.

Стояла поздняя осень, с деревьев облетела листва и стонали они на ветру, словно жалуясь на свою несчастную долю. Гулять стало совсем холодно и Сергей с Таней облюбовали заброшенный колхозный сеновал. Ласки Сергея становились все смелее и настойчивей, но Таня усилием воли скидывала его алчущие руки.

– Нет, Серёжа, нет, – говорила она, запахивая на горящей от поцелуев груди халатик.

– Танечка, почему? – охрипшим от желания голосом вопрошал Сергей. – Вот школу окончим и поженимся, всего-то полгода осталось.

– А учиться? Я врачом стать хочу. – Упорствовала Таня.

– Так вместе и поедем, учиться, в смысле, – не сдавался Сергей.

– А жить мы на что будем? – взывала Таня к голосу разума.

– Я работать пойду, днём буду работать, а вечером учиться, – убеждённо говорил Сергей.

– Нет, – твёрдо отвечала Таня, – а если ребёнок?

– Воспитаем, – беспечно говорил Сергей. – Не мы первые, не мы последние.

Таня держалась из последних сил, Сергей увещевал, напирал. Однажды Таня сдалась. Сама не поняла, как это получилось, но они стали любовниками. Сергей, тяжело дыша, лежал рядом, не видя, как катятся по Таниным щекам слезы.

– Дорогая, любимая, Танечка моя, – Сергей снова целовал её шею, плечи, грудь, но Таня решительно отстранилась.

– Ну, уж нет, – она наскоро оделась, накинулась на плечи пальто, обула сапоги и выбежала с сеновала.

– Почему? Танечка, почему? – раздавалось ей вслед. – Я же люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.

Таня бежала по тёмной дороге, слезы смешивались с дождём, она совсем промокла и продрогла. К Сергею она больше не выходила, не реагировала на его попытки поговорить, ходила насупленная и недовольная.

– Что с тобой? – пытала её Зина.

Таня лишь качала головой. Она с надеждой ждала, когда наступят женские дни, но время шло, а эти дни все не приходили. Четыре дня, пять, неделя – ничего. Ночами Таня грызла зубами подушку, ненавидела себя, обвиняла Сергея, ругала себя за доверчивость, но ничего уже нельзя было изменить. Можно, было, конечно, рассказать все Сергею, но тогда капкан захлопнется. Таня отмела этот вариант сразу. Покаяться родителям? Отец изобьет её до полусмерти и выкинет из дома. Таня решила рассказать все Зинке.

– Зина, – начала она, когда они шли домой из школы. – Я должна тебе кое-что сказать. – Как же это оказалось сложно, слова словно застревали в горле и нужно было приложить усилие, чтобы их оттуда извлечь.

– Ну, наконец-то, – обрадовалась Зина. – Я уж думала, ты никогда не решишься.

– Ты все знаешь? – удивилась Таня. Это облегчало задачу, не нужно было выкладывать свой позор.

– Конечно, Сергей и ко мне подходил, сказал, что ты обиделась и не хочешь с ним разговаривать.

– Зина, я беременна, – выпалила как на духу Таня.

– Беременна, – Зинкины глаза округлились, она присела на близлежащую лавочку. – Ну, ты даёшь. Сергей знает?

– Нет.

– Не надо, чтобы он знал, не надо, чтобы вообще кто-то знал, – сказала Зина, немало удивив Таню. Она была уверенна, что Зина начнёт её уговаривать рассказать все родителям.

– Что делать? – завыла Таня.

– Надо избавиться от ребёнка, вот что, – решительно сказала Зина. Таня перестала плакать, Зина её просто сбила с толку. Это вообще Зина говорит? Та Зина, которую она знает столько лет, глуповатая и доверчивая Зина? Таня ещё не видела её такой.

– Но как? – спросила Таня, немного придя в себя. – У меня же даже паспорта нет, кто сделает мне аборт?

– Доверься мне, я все устрою, – заверила её Зина.

Тане не оставалось ничего другой, как довериться Зине. В школе она то и дело натыкалась на Сергея, он смотрел на неё взглядом побитой собаки, но, по крайней мере, перестал искать с ней встреч. У Тани каждый раз сердце кровью обливалось, но профукать все свои мечты, став мамой в восемнадцать – а как же первопрестольная, учёба и профессия врача? Ну уж нет, так просто она не сдастся. Прошла ещё неделя, Таню охватывала паника. На все вопросы Зина уклончиво отвечала: "Потерпи ещё немного". Танино терпение уже было на исходе, когда Зина с заговорщицким видом завела её на перемене в туалет и изложила план.

– Значит, так, завтра вместо уроков едем в город, я договорилась с сестрой, а она с одной женщиной, в общем, она поможет тебе избавиться от ребёнка, – уклончиво сказала Зина.

– А деньги? Где я возьму деньги? – в ужасе спросила Таня. – Это же явно куча денег.

– Я обо всем позабочусь, в общем, завтра жду тебя в нашем месте.

Таня не сомкнула глаз, проворочалась всю ночь в кровати, утром ей кусок в горло не лез. Когда мать поставила перед ней тарелку с подгоревшей кашей, Таня зажала рукой рот и выбежала на улицу, в туалет.

Когда она вернулась, мать ждала её на пороге.

– Ты, случайно, не беременна? – мать смотрела на неё с подозрением. – Не дай бог, отец нас обеих изобьет и выкинет на улицу.

– Мама, что ты такое говоришь? Просто съела что-то не то, – заверила её бледная Таня.

– Смотри у меня.

Таня с облегчением закрыла за собой калитку и припустила по улице. Зинка уже ждала её на лавке недалеко от школы. В отличие от Тани, Зинка была весела и беспечна, даже напевала что-то себе под нос.

– Ты что мрачная такая, подруга? – попыталась она подбодрить Таню. – Скоро ты будешь свободна, как ветер.

– Конечно, тебе хорошо говорить, не тебя же скоблить будут, – укорила Таня Зину.

– Я же ноги не раздвигала, – зло прошипела Зина и, как ни в чем не бывало, продолжила мурлыкать незатейливый мотивчик. Это было так внезапно и недолго, что Таня уверила себя, что ей показалось. Просто нервишки пошаливают.

Два часа тряслись в электричке, Таню беспрестанно мутило, ещё предстояло ехать до места назначения на автобусе. Люди плотно утрамбовались в потрепанный пазик, Таня была бледна, как мел и едва держалась на ногах. Когда подруги вышли на нужной остановке, Таня обессиленно опустилась прямо на тротуар.

– Я больше не могу, – пожаловалась она, я никуда не пойду.

– Я, что, зря с сестрой договаривалась? А чего мне стоило нужную сумму найти, ты думала? – орала Зинка. – Неблагодарная.