Тень отца

Тень отца
Анна Владимировна Рожкова

Алексей понес неоценимую утрату – он потерял отца. На похоронах он замечает в толпе подростка, как две капли воды похожего на покойного отца. Алексей бросается к нему, парень – от него. Сможет ли Алексей догнать подростка и узнать правду о взаимоотношениях отца и матери парня?

Анна Рожкова

Тень отца

Глава 1

О том, что у меня есть брат, я узнал на похоронах отца. Священник читал молитву, как в замедленной съемке опускался гроб, жирная, влажная земля приняла свою очередную жертву. Раздался гром: я поднял залитое слезами лицо и встретился глазами с пацаном лет четырнадцати-пятнадцати: он откинул с лица непокорную чёлку. Я замер – вылитый отец в его возрасте. Даже я не мог похвастаться таким поразительным сходством.

– Стой. – Крикнул я, священник замер на полуслове. – Простите, батюшка, продолжайте.

Оскальзываясь в своих модельных туфлях на ноябрьской грязи, я бросился к мальчишке. Он побежал, петляя между могил.

– Стой, я тебе говорю. – Безуспешно кричал я.

На его стороне были молодость и знание местности, он явно бывал здесь не один раз. На моей – ежедневные пробежки и дикое желание его догнать. Я просто не мог себе позволить его упустить.

Отец с детства меня учил добиваться поставленной цели. "Не будь слабаком, Алекс, борись, выгрызай победу зубами". Я был маленький и хилый, в классе меня часто задирали. Однажды я воспользовался уроком отца в прямом смысле слова – зубами вцепился обидчику в руку.

Он взревел, я не отпускал, чувствуя, как рот наполняется чужой кровью. Отдирали меня втроём, как бойцовского пса. Был грандиозный скандал. Отца вызвали в школу. Я думал, он меня убьёт. Воспитывал он меня строго.

Из кабинета директора отец вышел мрачнее тучи. Я сжался в углу, жалея, что не могу испариться, исчезнуть, как Дэвид Коперфилд. Отец подошёл, присел на корточки и сказал:

– Молодец. Но в этой школе ты больше не учишься.

Мы сели в машину, и я смотрел, как исчезает ненавистное здание, становясь все меньше и меньше, пока не превратилось в маленькую точку.

– Все в порядке, Давид Борисович? – Спросил водитель.

– Да, Андрей, просто эти идиоты не понимают, что мальчик просто защищался. Пришлось им разъяснить. – О том, что Ваське Рюмину наложили пять швов, он умолчал.

Отец признавал только силу, и меня учил быть сильным, никогда не сдаваться. У меня не всегда получалось, тогда отец расстраивался и вздыхал, качая большой гривастой головой, как у льва. Мне было стыдно его разочаровывать. Вот и сейчас – я не мог его подвести, я должен был догнать этого пацана.

Мы запыхались и почти выбились из сил. Мне наконец удалось ухватить его за локоть, и мы оба, тяжело дыша, рухнули на лавку. С могилы на нас укоризненно смотрел сморщенный старичок.

– Что тебе от меня нужно? – Грубо спросил пацан и дёрнул рукой, пытаясь высвободиться, но я держал крепко. – Пусти.

– А не побежишь? – Недоверчиво спросил я.

– Не побегу. – Он шмыгнул носом.

– Даёшь слово? – Если он снова побежит, у меня не хватит сил его догнать.

– Бля буду. – Буркнул он. Я разжал руку, он зло дёрнул локтем. – Сигарета есть?

– Не курю и тебе не советую. – Ответил я. – Если бы ты не курил, я бы тебя не догнал. А вообще, я бы тоже не отказался от сигаретки. – Мечтательно произнёс я.

– Ты ж говоришь, не куришь.

– Не курю, но сейчас прямо захотелось. – Я тяжело вздохнул.

– Чего так?

– Отца похоронил. – Я чуть не добавил "нашего", но вовремя замолчал. Не надо пугать пацана раньше времени.

– Понимаю. – Буркнул он. – У меня отца не было. Меня мама воспитывает, я за неё кому угодно глотку перегрызу. – Я улыбнулся. Это по-нашему. – Ты зачем за мной гнался, чего надо? – Снова ощетинился он.

– А ты зачем убегал? – Ответил я вопросом на вопрос.

– Откуда я знаю, что там у тебя на уме? Странный ты какой-то. – Он с подозрением зыркнул на меня из-под чёлки.

– Почему странный? – Спросил я.

– Костюм на тебе мажорский. – Я глянул на заляпанные грязью штанины костюма «Бриони». – Туфли пижонские. – Я невольно посмотрел на свои "Эрмес" с налипшими комьями земли и расхохотался. – Я же говорю, ненормальный. – Он покрутил пальцем у виска. – Слушай, а, может, ты того?

– Кого, того? – Переспросил я, отсмеявшись.

– Ну, извращенец какой?

– Ты говори, да не заговаривайся. – Строго сказал я, кулаки чесались съездить по его наглой физиономии. Удержался. – Как тебя зовут?

– Борис. – Ответил он.

– Алексей. – Я протянул ему руку, он нехотя её пожал. – Давай дружить.

– Че? Как в детстве, что ли? Типа друзья навек? Кровью будем клясться?

– Это как? – Удивился я.

– Это ты режешь свой палец, а я – свой, потом мы эти ранки соединяем и клянемся друг другу в вечной дружбе. – Пояснил Борис.

– Не, – поморщился я. – Обойдёмся.

– Так ты за мной гнался, чтобы дружбу предложить? – Недоверчиво спросил Боря. – Ты всем так предлагаешь?

– Нет, только тем, кто мне нравится. – Я невольно улыбнулся.

– Я же говорю, странный ты какой-то. Пацанам расскажу, не поверят.

– А ты никому не рассказывай, хотя, нет, расскажи всем, всему свету, что у тебя есть друг. – Я засмеялся. Так хорошо мне не было со дня смерти папы.

– Они не поймут, ты старый.

– Я старый? – Возмутился я. – Мне двадцать семь.

– Ну, я же говорю, старый. Мне четырнадцать. – Я подсчитал в уме, когда Борька родился, мама ещё была жива. Неужели отец? – Я боялся додумать эту мысль до конца.