Моя золотая клетка

– Зайди, – сказал он своим обычным равнодушным тоном.

Я подчинилась, молча шагнув в его спальню.

Она была намного более светлой, чем комната среднего брата. Стены, шторы и постель были спокойного зелено-коричневого цвета. Здесь было немного мебели, помимо кровати я увидела письменный стол с креслом, прикроватную тумбочку и небольшой комод. Комната больше походила на кабинет, чем на спальню.

– Подойди сюда, – сказал Марцелл. Его глаза безразлично наблюдали за мной, пока я осматривалась. У меня появилось странное неприятное ощущение. Стены этой светлой аккуратной комнаты стали давить на меня под его взглядом, и я ощутила себя мухой в захлопнувшейся ловушке. Едва поборов желание убежать, я медленно подошла к нему.

На письменном столе лежало несколько блистеров с белыми таблетками и стеклянные бутылочки с прозрачной жидкостью.

– Одну таблетку, – он распечатал блистер и бросил таблетку в небольшую керамическую ступку, стоящую рядом, – и пять миллилитров раствора, – прозрачная жидкость аккуратно заполнила мерный стаканчик, остановившись на отметке рядом с цифрой пять. После чего Марцелл добавил раствор в ступку, – и смешать.

Я рассеянно кивнула, наблюдая за его действиями. Он показал мне получившуюся субстанцию.

– Будешь давать это матери до еды, как и прежде.

Я снова кивнула.

– Расписание тоже немного изменим. Теперь без надобности ходить к ней четыре раза, достаточно трех. Утром, днем и вечером. Лекарство будешь ей давать утром, в десять, и вечером, в семь. Два раза.

Я смотрела на него растерянно.

– Что с ней случилось?.. Вчера все было в порядке, а сегодня она до сих пор спит…

– Ты понятия не имеешь, что с ней происходит, – ответил Марцелл. Его взгляд и голос оставались безразличными, но я буквально кожей почувствовала, что зря задала этот вопрос, – Твое дело – выполнять свою работу. И не спрашивать ни о чем.

– Но я ее сиделка, я беспокоюсь о ней, – осторожно сказала я. Пару мгновений мы молча смотрели друг на друга. Его зеленые глаза были совершенно лишены эмоций, и, казалось, с трудом фокусировались на моем лице.

– Если ты будешь делать, что велено, с ней все будет хорошо, – сказал он, наконец.

Я замолчала, не желая дальше с ним спорить. Он сложил лекарства в коробку, и передал мне. Затем сел за письменный стол. Я неуверенно переминалась за его спиной, исподтишка рассматривая комнату.

Наконец он встал, вручив мне листок. Я опустила глаза, всматриваясь в его ровный почерк.

– Твое новое расписание, – пояснил он, – Тебе все ясно?

Я кивнула.

– Я могу идти?

– Да, – ответил он безразлично. Он принялся перебирать бумаги и совершенно потерял ко мне интерес. Я вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава 7.

Я отнесла коробку с лекарствами в свою спальню. Взглянув на часы, я увидела, что было почти два. Согласно новому расписанию, я не должна была больше приходить к Вивианн в десять вечера. Весь остальной уход, за исключением принятия лекарства, был прежним. Как и время посещения. Сверившись еще раз с листком, который дал мне Марцелл, я поспешила к Вивианн.

У меня все сильнее создавалось впечатление, что я была единственным человеком, который беспокоился о ее состоянии.

Она уже не спала, но выглядела намного хуже, чем обычно. Ее мутный пустой взгляд был направлен куда-то в стену.

– Вивианн, – прошептала я, подходя к ней. Она не реагировала на меня, словно не видя. Я мягко коснулась ее руки. Кожа ее была сухой и жесткой.

– Вам нужно поесть, – выдавила я, понимая, как глупо звучат мои слова. Глядя на нее, я сомневалась, слышит ли она, что я говорю, и понимает ли, что я здесь. Я вспомнила слова Эмметта о деменции. Сейчас она действительно походила на очень старую слабую женщину, вся жизнь которой превратилась в ожидание смерти. Хотя можно ли это назвать жизнью?

Я сидела на краю ее постели, держа в руках ее тонкую иссушенную ладонь. К горлу подступил комок. Она смотрела куда-то мимо моего лица, в ее пустом взгляде не было никаких эмоций.

– Прошу вас, держитесь. Вы сильная… Не сдавайтесь, – я сильнее сжала ее руку. На мгновение мне показалось, что пелена с ее глаз спадет, и она снова посмотрит на меня своим презрительным гордым взглядом. Но этого не произошло. Я вздохнула, поднимаясь на ноги.

Горничная снова оставила для нее еду на тумбочке. На этот раз, это был какой-то бульон в чашке. Я горько усмехнулась, со злостью подумав, что Марцелл успел позаботиться и об этом. Подавив в себе желание вылить содержимое миски в раковину, я усадила Вивианн и поднесла ложку к ее рту.

Она не сопротивлялась, и весь бульон беспрепятственно перекочевал ей в горло.

Закончив, я посмотрела на часы. У меня еще было время до обеда, но мне не хотелось оставаться в ее комнате. Мне было больно видеть ее такой, пусть я и провела в этом доме всего несколько дней.

– Я пойду, Вивианн. Увидимся вечером, – я взглянула в ее безжизненные глаза и вышла из спальни.

Я не понимала, что с ней происходит.

– Деменция… Болезнь Пика, – прошептала я, припоминая разговор с братьями.

Спустившись на первый этаж, я остановилась. Сбоку от меня была дверь в библиотеку. Эмметт разрешил мне приходить туда и читать, значит, я могла бы поискать информацию о заболевании Вивианн.

Я толкнула дверь и осторожно вошла. Почему-то мне не хотелось, чтобы кто-то из братьев видел меня здесь. Я принялась ходить вдоль полок, вглядываясь в корешки книг.

Я довольно быстро обнаружила издания медицинской тематики. Под них была выделена целая полка.

– «Большой справочник фельдшера», «Энциклопедия глазных болезней», «Хирургия. Том 1», – читала я названия. Вытащив одну из книг, я принялась листать оглавление. Мое сердце взволнованно екнуло, когда я нашла нужную главу.

– «… Болезнь Пика развивается у людей старше 60 лет… для нее характерны поведенческие и речевые признаки нарушения работы центральной нервной системы. Среди основных симптомов выделяют: агрессивность, сменяющуюся пассивным поведением, грубость, забывчивость, нарушение речи… Заболевание быстро прогрессирует, приводя к полному распаду личности…»

Внутри у меня все сжималось, пока я читала. Все описанное соответствовало тому, как вела себя Вивианн, но у меня все равно оставалось ощущение, что что-то не сходится.

Я снова и снова пробегала глазами строки с описанием болезни.

– Наверное, я просто отказываюсь в это верить. Эмметт прав, как я могу судить о том, что в голове у другого, если не понимаю даже себя.

Я захлопнула книгу, и вернула на полку. Я собралась уже выйти, как мое внимание привлекло название одного издания. «Ритуальная магия. Практические жертвы на крови». По моей спине побежали мурашки. Я протянула руку и вытащила книгу с полки. Полистав ее, я обнаружила, что она полна описаний странных древних ритуалов. Мое сердце пропустило удар, когда я увидела рукописный текст рядом с печатными буквами. Я могла поклясться, что слова были написаны рукой Марцелла.

– «Жертвенная кровь родственницы», – гласили аккуратные ровные буквы.

Я совершенно не хотела вникать в это. Быстро захлопнув книгу, я втиснула ее на полку. Из-за двери до меня донеслись чьи-то шаги. Я замерла, прислушиваясь. Кажется, кто-то из братьев прошел в столовую. Мне тоже пора было туда отправиться. Подождав, пока шаги стихнут, я выскользнула за дверь и столкнулась лицом к лицу с Родериком.

– Алекса..,– он чуть склонил голову, глядя на меня. К груди он прижимал котенка,– Ты выглядишь растерянной.

– Извини, просто я не ожидала…

– Я напугал тебя?

– Нет, – я скосила глаза на серый комочек в его руках. Котенок вцепился тоненькими коготками в жилетку своего покровителя и смотрел на меня круглыми глазками, – Ты решил взять тех котят в поместье?