Новый мир. Трансформация

– С-ветта-лана. Я доволен твоими сегодняшними действиями, и принял важное решение. – Доменике почему-то был не в своей любимой тунике, а в облегающих белых штанах и кожаных туфлях. Рубашки не было, и я наконец-таки увидела главный секрет ночного волшебства Доменике: гранталловую цепь никак не меньше пары сантиметров толщиной. – Следующий город, который мы захватим – Лагсале. Дож не станет уводить оттуда население, иначе пострадает слишком многое в Новой Венеции. И там мы поженимся.

– Что мы там сделаем?

Я рефлекторно отступила на шаг назад, попыталась нащупать дверную ручку, но не смогла. Позади меня была только гладкая стена: ни ручки, ни двери.

– Поженимся. Устаревший, конечно, обычай, но красивый. Соберём народ на площади, объявим о свадьбе, принесём жертвы озеру. Мне всё равно понадобится догаресса, и ты – вполне подходящий вариант. – Доменике широко улыбнулся, подошёл вплотную ко мне. – А консумируем брак мы прямо сейчас.

Он был очень-очень близко – я чувствовала на лбу дыхание, отдающее специями, ощущала лёгкий ореховый аромат от его кожи и волос.

– Но я не могу! – Я ещё сильнее прижалась к стене. Что может быть аргументом для Доменике, так и не начавшего считать меня человеком? – Я уже обещала Балдассаро!

– Перетопчется. Если будет возмущаться – убью.

Доменике стянул через голову цепь, отшвырнул её куда-то назад, и преодолел последнее оставшееся между нами расстояние. Локтем одной руки он прижал мою шею к стене, другой – принялся шарить по корсету в поисках шнуровки. Губы Доменике безжалостно впились в мои.

Почему-то мне не было ни противно, ни больно. Я вообще ничего не чувствовала, хладнокровно перебирая варианты, как избавиться от ублюдка. Я ощущала лёгкую напряжённость пространства, но воспользоваться магией не могла. Атаки башен, прерванный ретрибутис – я буквально чувствовала, как устал мой мозг и как плачевно на нём скажется ещё одна попытка использовать магию. За голенищем сапога спрятан нож ящеров, но как его достать, когда твоя шея крепко прижата к стене?

А Доменике всё продолжал целовать меня и жадно ощупывать моё тело. Неужели придётся терпеть и мстить утром?

Окно разбилось именно в тот момент, когда его губы переместились на шею, а рука нащупала шнуровку корсета и принялась дёргать за прочные кожаные шнурки. Я не видела, кто решил таким оригинальным образом навестить «учителя», но заранее возблагодарила спасителей.

Доменике убрал руки, подался назад и обернулся – видимо, хотел выяснить, что произошло. А я, не медля, наклонилась, выхватила нож и наотмашь полоснула им по открытому горлу «учителя».

Доменике рефлекторно вскинул руки, зажимая алую кровь, быстро-быстро бегущую из разреза. К счастью, я не видела его лица – только бьющееся в предсмертных конвульсиях тело, почему-то всё ещё стоящее на ногах. Кажется, его агония длилась вечность. И всё это время я не могла отвести глаз. Первый долг можно считать выплаченным.

Наконец Доменике упал и затих, а я увидела трёх солдат, стоящих у разбитого окна. Один из них направил в мою сторону маленький арбалет, двое других носили на поясе мечи, но не торопились их обнажать.

– Прекрасно. А вот и землянка. Пойдёшь с нами, тварь.

Мда, не так я себе представляла сцену «Света героически убивает Доменике, весь Большой Совет аплодирует стоя».

– Вы пришли от дожа?? Я на вашей стороне, я убила Доменике.

Говорить всё, что угодно. Я уже не та наивная девочка, которая рассчитывала избавить Новую Венецию от Доменике и получить за это богатые дары от дожа. Теперь я знаю: Фредерике Моста такой же враг мне, как и Доменике Орсеолли. Но, может быть, дож всё-таки считает, что землянка Тривия утонула, и не дал своим солдатам указаний относительно меня?

– В поединке ящеров люди не выигрывают.

Правый солдат шагнул вперёд. Понимая, что разговоры закончились, я кинулась к окну, надеясь, что падение со второго этажа окажется удачным.

Но я не успела. Что-то тяжёлое ударило меня по затылку, и реальность померкла передо мной.

Вторая трансформация

– Связывай её. И обруч на голову не забудь, очнётся – всем худо будет.

Сознание возвращалось урывками. Сначала пришла ноющая боль в затылке, потом – ощущение стянутости в ногах. Потом я осознала, что лежу на полу лицом вниз, мои руки заломлены за спину, и кто-то тщательно затягивает верёвкой локти и запястья. Твари! Можно подумать, одних запястий не хватило бы. На голову грубо надвинули широкий железный обруч с двумя поперечными полосками и оставили меня в покое.

– И что делать будем? До появления птиц ещё два часа, а мы уже всё сделали.

– Можно немного поразвлечься. Надо же понять, что такого в этой сучке Доменике нашёл.

– Нельзя. Господин Моста чётко сказал: Орсеолли доставить в виде трупа, землянку исхитриться доставить живой, постараться отыскать Балдассаро Анафесто, предателя.

– Так Анафесто уже ищут. И как наши невинные шалости помешают доставить её к дожу живой?

– Мы не станем рисковать. Когда господин Моста получит от неё то, что захочет, он её нам и так отдаст.

Голоса раздавались почти надо мной. Эх, понять бы, в какой части комнаты я лежу. Если я не ошибаюсь, и солдаты дожа сидят на стоящих у стены стульях, значит стол от меня далековато. Если солдаты стоят у окна – стол почти рядом со мной. Проверить, что ли? Я шевельнула головой, и тут же получила резкий пинок по рёбрам.

– Будешь доставлять проблемы – я забуду о том, что господин Моста хотел видеть тебя целой и невредимой.

Доходчивое объяснение.

Время текло мучительно долго. Солдаты дожа в основном молчали , лишь изредка кто-то из них оскорбительно комментировал мою фигуру. Но их слова меня не трогали: как говорится, собака лает, а караван идёт. Они хотят добиться от меня реакции, которая оправдает нарушение приказа дожа. Я не хочу, чтобы они нарушали приказ, а, значит, реакции не будет.

Нашу «идиллию» нарушил глухой удар. Судя по всему, кто-то очень эмоционально распахнул дверь.

– Ампелае, иди сюда!

– Чего тебе, Сулейман? Вы нашли Анафесто?

– Нашли! Кажется, он не предатель! Тебе надо туда пойти и посмотреть, в каком виде мы его нашли!

– Иду. Вы, двое – помните о приказе дожа. Я скоро вернусь. А ты, Сулейман, перестань орать. На этом этаже больше нет никаких занятых комнат, но твоими стараниями нас услышат внизу.

Звук шагов, звук закрывающейся двери, и тишина.

И только тогда я поняла, в каком виде они нашли Балдассаро. Голый, привязанный к кровати, со следами порки на спине и ягодицах (а в этот раз я хлестала его, особо не жалея). Лишь бы они не догадались, как именно я использовала гранталловый стержень. Ну что ж, если наше маленькое развлечение обеспечит Балдассаро алиби, то я буду только рада. Может быть, обелив своё имя, он и меня сможет вытащить.

– Фредерике будет рад, если малец действительно не предатель. Говорят, он очень любит свою двоюродную сестричку.

– Ага. Очень сильно и очень часто.

Солдаты грубо заржали.

– Слушай, Альфреде, если нам нельзя её пробовать, может, хоть потискать можно?

К счастью, Альфреде не успел ответить.

– Тискать тоже пока нельзя. – Солдат, которого недавно назвали Ампелае, вернулся очень вовремя. Я даже позволила себе немного расслабиться. – А Балдассаро действительно досталось. Думаю, после того, что с ним тут вытворяли, дож с удовольствием отдаст нам эту тварь.

Мечтай-мечтай, ублюдок. Думаю, Балдассаро свалит то, что они здесь увидели, на Доменике. И вытащит меня из тюрьмы. Главное, не испортить себе репутацию до того, как это произойдёт.

– Но на птице улетит та тройка, которая забирает Балдассаро. Мы пойдём через транзиттоло.

– И как мы до него доберёмся? Он в храме.

– Орсеолли не зря занял эту комнату. Отсюда начинается подземный ход, который как раз в транзиттоло и выходит. Дождёмся там утра и переместимся. Эй, ты! – Звук шагов раздался около моей головы. Понятно, обращаются ко мне. – Сейчас я ослаблю верёвки на твоих ногах. Попытаешься убежать – мы всё равно догоним, но тогда эта ночь в транзиттоло будет очень приятной для нас, и совсем не приятной для тебя. Поняла?