Я искренне радовалась, что обнаружила ее, ведь это не просто улика, способная, возможно, вывести меня на след похитителя Клэр, но и доказательство того, что я еще не совсем выжила из ума.
– Ты уже лучше себя чувствуешь? – сменил тему Майкл.
– Да. Гораздо.
Я заметила, что мы уже приближаемся к моему дому и с облегчением вздохнула. Мне не терпелось позвонить Роберту. Только он поверил бы в мой рассказ.
– Дома все спокойно? Не заметила ничего необычного? Тебя никто не преследовал? – не унимался Майкл.
– Нет. Все хорошо. Думаю, что мне все же показалось. Кому я нужна? – сказала я, улыбнувшись.
– Тому, кто дарит тебе такие букеты, – ответил Майкл, останавливаясь возле моего дома.
– Не беспокойся об этом.
– Постараюсь, – ответил Майкл и тут же добавил, – так этот Роберт звонил тебе?
Смутившись, я повернулась к Шону и, потрепав мальчика по голове, взяла цветы, лежавшие на заднем сиденье.
– Нет, – через какое-то время ответила я, – не думаю, что стоит беспокоиться из-за него.
Майкл изучающего посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я поблагодарила его за поход в закусочную, извинившись, что немного испортила все.
– Не переживай. Главное, чтобы ты хорошо себя чувствовала.
– Увидимся завтра утром? – спросила я, открывая дверь автомобиля.
– Да. Постараюсь не опоздать.
– Отлично. Хорошего вам вечера, мальчики, – обратилась я к Майклу и Шону.
Машина моего друга не трогалась с места, пока я не зашла в дом. Видимо, Майкл считал нужным проследить, чтобы я в целости и невредимости добралась до порога.
Родители смотрели телевизор в гостиной, когда я проходила мимо них, неся розы перед собой.
– Какие цветы! От кого? – спросил меня папа.
– Наверное, от Роберта, – догадалась мама, – он звонил около часа назад.
– Правда? – удивилась я, радуясь этой новости в душе.
– Да. Я сказала, что ты подойдешь позже. Кстати, где ты пропадала?
– Съездила с приятелем в Бургер Кинг.
– Это, тот, с кем ты была на озере? – поинтересовался отец.
– Верно, – ответила я.
– Ты уж определись, кто тебе больше нравится, – усмехнувшись, посоветовал папа.
Пообещав, что обдумаю его слова, я прошла на кухню, где поставила цветы в вазу и сразу же поднялась к себе. Мне очень хотелось услышать голос Роберта, и я набрала его номер. После нескольких гудков, он снял трубку. Обрадовавшись голосу Роберта, я на пару секунд словно провалилась в бездну и была не в силах вымолвить ни слова.
– Роберт Линд слушает. Алло! Кто это? – прозвучал озабоченный голос мужчины.
– Роберт, это всего лишь я, – наконец, сказала я.
– Ох, а я уж испугался.
– Чего?
– Сам не знаю. Ты как? Я звонил тебе, но не застал дома.
– Да, я работала… – я замялась на этой фразе, не зная, стоит ли говорить Роберту о Майкле.
– Ммм, понятно. Я думал о тебе сегодня. Почти целый день, – почему-то с грустью в голосе сказал он.
– И что ты думал? Кстати, спасибо за цветы. Они чудесны! – спохватившись, что забыла поблагодарить Роберта, добавила я.
– Рад, что тебе понравился букет. Признаться, со мной такого раньше не случалось.
– Что, никогда не дарил цветы?
– Нет, я совсем не про это. Никто еще на меня так не действовал. Ты словно околдовала меня.
– Это хорошо или плохо? – я попыталась спросить это, как можно более непринужденно, но думаю, что прозвучало это немного обеспокоенно.
– Прекрасно для меня, но, может быть, не так хорошо для тебя самой, – ответил Роберт.
– Почему?
– Рядом со мной сейчас небезопасно находиться. Сама знаешь.
– Что-то произошло сегодня?
– И да, и нет.
– Как это понимать? – испугавшись, спросила я.
– Я снова видел того мужчину. Вернее, я почти уверен, что это был именно он.
– Что? – почти выкрикнула я.
– Успокойся. Все в порядке. Если вкратце, то сегодня я поехал к дому, где жила Клэр. Я догадывался, что ее матери там уже нет, но решил перепроверить.
– А ты знал, где они жили?
– Конечно. Я пару раз провожал Клэр до дому. Это на севере Мэнсфилда, недалеко от электростанции. Так вот, как я и ожидал, матери Клэр я там не застал. Дом, где они жили, сейчас снимает другая семья и про предыдущих жильцов они ничего не знают. Тогда я, на всякий случай, постучался к соседям и узнал, что миссис Вилетс вот уже как восемь лет умерла. После ее смерти дом достался городу.