Муза для темного мага

– Да, конечно, я проверю, как она! – злобно ответил незнакомец – откуда бы ему взяться в доме? – Но, если ты в очередной раз проигнорируешь мои советы, больше ко мне не обращайся!

Рассерженно грохнула дверь, некто, четко чеканя шаг – так ходят только уверенные в себе люди, – протопал по коридору. Голова после обморока плохо соображала, иначе я бы сразу поняла, кого отправился проверять громкоголосый тип. Прозрение настигло меня слишком поздно, когда через порог переступил высокий мужчина в традиционной синей мантии целителей.

Целитель оказался молод и хорош собой и выглядел полной противоположностью темного мрачного мага – был светловолосым и умел улыбаться. Последнее он продемонстрировал тут же, окинув взглядом мою съежившуюся фигурку.

– Ну-ну, – участливо сказал он. – Не бойся. Он тебе не сильно навредил?

Я вспомнила о прокушенном плече и, поморщившись, потрогала ранку через ткань платья.

– Да вроде нет, – неуверенно ответила я.

– Дай-ка взгляну!

Целитель ловко пробрался через нагромождения мебели, поставил на пол медицинский саквояж, открыл его, откупорил склянку с прозрачной жидкостью – в нос ударил едкий запах, смочил тряпицу и, нимало не смущаясь, профессиональным жестом отодвинул ткань платья, освобождая укус. Покачал головой и приложил лекарство к ранке.

– Что это было? – прошептала я. – Меня преподаватели до сегодняшнего дня не кусали!

Парень, на вид ему было не больше двадцати пяти, вздохнул и присел на пол рядом со мной, не боясь испачкать в пыли брюки. Происходящее его явно расстроило, и он переживал куда сильнее, чем целитель переживает за пациента. А как он выговаривал луксуру Таэру! Так ведут себя только друзья. Или хотя бы приятели, ведь у темного мага не было друзей.

– Луксур Арлиен, – представился он и вопросительно посмотрел на меня.

– Камми Луан, – назвалась и я. – Можно Шайни. Я муза хозяина дома.

– Как он только посмел подвергать тебя такому риску! – глухо произнес целитель.

И мне вдруг сделалось обидно за луксура Таэра.

– Справедливости ради – он не нанимал меня. Меня ему навязали. Вот. Перед тем, как все случилось, луксур Таэр просил меня уйти… Что с ним происходит?

Целитель хмуро качнул головой.

– Я обещал не рассказывать. Он взял с меня слово, пользуясь тем, что он мой пациент. Целительская этика не позволяет мне раскрыть тайну. Но я уверен, если ты спросишь его, после случившегося, Ларс не станет темнить. Ты пострадала по его вине. К тому же…

Луксур Арлиен вынырнул из задумчивости и подмигнул мне:

– К тому же так он быстрее избавится от сиделки.

– Я – муза! – оскорбилась я.

– Поверь, во вдохновении он сейчас нуждается меньше всего!

Я промолчала, не зная, что можно ответить на столь уверенное заявление. Странные вещи творились в доме: дело намного серьезнее, чем ожог на руках темного мага и связанная с ним беспомощность.

Луксур Арлиен меж тем вернулся к обязанностям целителя. Критически осмотрел место укуса и порекомендовал делать примочки из бор-бернского бальзама, даже, не поскупившись, выдал мне флакон с темно-желтой жидкостью из своих запасов.

– Больше никаких жалоб? – спросил целитель. – Ларс предполагает, что вы могли удариться головой.

– Не такой уж он твердый, чтобы я заработала сотрясение мозга! – вырвалось у меня.

– Хм?.. Но я все-таки хочу проверить рефлексы. Вставай-ка.

Я не стала спорить: проще несколько секунд последить за кончиком карандаша, который держал в руке луксур Арлиен, да с закрытыми глазами дотронуться до носа, чем, сгорая от смущения, объяснять, какую именно часть тела работодателя я посчитала недостаточно твердой.

– Жаль, что не существует целительской магии, – вздохнула я, глядя, как луксур Арлиен собирает саквояж.

– Очень жаль, согласен, – едва уловимо улыбнулся целитель.

Мечта о целительской магии сопровождала людей многие и многие столетия. Лучшие умы человечества на протяжении веков пытались создать заклинания, которые бы заживляли раны, скрепляли кости и вылечивали от простуды, но все усилия оказывались напрасны. Магия действовала только на неживую материю. Почему – неизвестно. Хотя грань между живым и неживым порой была очень тонка, почти незаметна. Например, я не могла оживить умерший цветок, но без труда возвращала свежесть молоку. Молоко ведь – не корова, но пока оно находилось у коровы внутри, я тоже никак не могла на него повлиять.

Если бы целительская магия существовала, ожоги на руках луксура Таэра зажили бы за несколько часов и моя помощь не потребовалась бы. Увы, даже магам приходилось выздоравливать долго и слушаться целителей.

Симпатичный луксур Арлиен отряхнул подол моего платья от налипших на него соринок. Я растерялась: не каждый день мужчины проявляют заботу, да к тому же молодые и обаятельные мужчины.

– Не смущайся, Шайни, – успокоил он меня. – Сейчас ты моя пациентка.

Вот так. Пациентка. Смущаться я перестала, но слегка расстроилась. Для луксура Таэра я – свалившаяся на его голову проблема, для луксура Арлиена – пациентка. А я, между прочим, еще и красивая девушка!

Впрочем, о чем я думаю! Что за глупости вертятся в голове? Не иначе еще не все мозги на место встали. Надо срочно поговорить с хозяином дома и попросить его объясниться!

Глава 8

Мы с хозяином дома одновременно подошли к лестнице: я собиралась подняться, а он спуститься. Я заметила луксура Таэра и замерла в нерешительности, готовясь в случае чего сорваться с места и броситься наутек. Мало ли что послужит толчком к озверению? Моя беззащитная шея в вырезе платья, например.

– Не бойся, – быстро сказал преподаватель. – Я себя контролирую. Где тебе было бы удобно поговорить – в гостиной или в моем кабинете?

– В гостиной, – ответила я, продумывая пути отступления.

В гостиной я присела на краешек дивана, а луксур Таэр остался стоять, положив одну руку на спинку кресла, будто находился за преподавательской кафедрой, – я так и представила его, читающего лекцию студентам.

– Мне очень жаль, Шайни, что я подверг опасности твою жизнь.

Неужели мрачный мизантроп употребил слова «жаль» и «Шайни» в одном предложении? Имя запомнил! Или я ослышалась?

– Что случилось? Это из-за теневиктуса?

Луксур Таэр сначала кивнул, потом покачал головой, будто говорил одновременно и «да», и «нет». Сдвинул брови к переносице и принялся объяснять:

– Теневиктус используется магами-некромантами для того, чтобы усилить заклятия призыва, но для меня теневиктус сейчас опасен… Ты ведь ничего не знаешь о магии призыва?

Я развела руками: откуда бы девушке с бытового факультета знать о темной магии?

– Тогда постараюсь в двух словах рассказать основное, чтобы ты понимала, о чем речь.

Я прекрасно прожила бы без этих знаний, но выбора мне не предоставили.

– Маги-призыватели умеют общаться с душами умерших людей, – продолжил луксур Таэр, будто перед ним сидела маленькая бестолковая девочка. – Никто не знает, чем заняты души в загробном мире, но на контакт они идут неохотно, отвечают односложно и сбегают, как только привязка ослабевает.

– Зачем кому-то вызывать души?