Почтовая контора Фенимора

Старший секретарь: Кот Полиглот

Младший секретарь: Кот Обормот

Ниже стояла печать кото-музейного Общества – круглая печать с кошачьими ушами и усами. Печать младший секретарь снова поставил вверх ногами. Он ее всегда ставил как-нибудь не так и не туда – на то он и был кот Обормот.

– Ну это ничего, – заметил Фенимор. – На действительность командировки не влияет. Кошка Золотая ложка делает ему замечания, но если Обормот станет все делать правильно, он перестанет быть Обормотом. А другие имена ему совсем не нравятся.

– Он может стать, например, кот Антрекот, – предложила я.

– Хорошая мысль, – подумав, ответил Фенимор. – Но тогда он, чего доброго, станет есть антрекоты на моих путевых листах, а это уже мне совсем не понравится, – Фенимор сложил листок с заданием и убрал под шапочку. – Ладно, мне пора. На работе не задерживайся.

– Пока! – ответила я.

В аэропорту Фенимор прошел все досмотры, хотя никто его об этом не просил, и вообще – вряд ли его заметил.

Он даже перетряхнул корзину, чтобы точно убедиться, что ничего запрещенного к перевозке у него нет. Потом осмотрелся и спрятался в чьей-то сумке, которая тоже летела в Калининград. В сумке Фенимор собирался немного поспать – утро было еще раннее, а день предстоял длинный и трудный. Но вдруг в зале отправления прозвучало объявление по громкой связи.

Строгий аэропортовый голос объявил, что рейсы задерживаются на неопределенное время.

Фенимор выглянул из сумки. Может, он ослышался? Но объявление повторили, и никаких сомнений не осталось. Кто-то оставил багаж в аэропорту, и теперь чемоданы предстояло заново досмотреть и найти хозяина.

«Нет, так не пойдет, – озабоченно подумал Фенимор. – Этак я полдня тут просижу, а то и дольше… А ведь еще добираться до Зеленоградска, и непонятно, как там дело повернется. Поищу-ка я летчика Мухина. Может, не улетел никуда…»

Вот как плохо оставлять вещи без присмотра!

Летчик Мухин, старый друг Фенимора, и вправду никуда не улетел. Он сидел на крыле маленького двухместного самолета и занимался любимым делом – раскрашивал самолетный пропеллер. Пропеллер он перекрашивал каждую неделю, и сегодня ему захотелось сделать его черно-желтым.

Мухин красил пропеллер и распевал свою любимую песенку про пилотов. Только слова отличались от тех, что были в песне, потому что Мухин любил все делать по-своему и придумывал слова на ходу:

– Однажды вечером, вечером, вечером,

Когда поесть мне было совершенно нечего,

В деревне вышел я во двор,

Сорвал какой-то помидор,

Но он умчался от меня во весь опор…

– Привет авиаторам! – подходя, сказал Фенимор.

– А, привет, дружище! – воскликнул Мухин. – Видишь, что я делаю? Летал когда-нибудь на самолете-шмеле?

– Ни разу, – ответил Фенимор.

– Вот докрашу пропеллер – и полетим! Далеко собрался?

– В Калининград, а оттуда – прямиком в Зеленоградск.

Мухин всплеснул руками, и от его кисти во все стороны полетели желтые брызги.

– Эх, сотня булыжников мне в мотор! Какой-то раззява раскидал свои пожитки по всему аэропорту, и теперь честные пассажиры сидят и ждут, чем дело кончится.

– Вот то-то и оно. У тебя есть какие-нибудь задания на полет?

Мухин поскреб свои авиационные очки, которые также называют «консервами».

– Да никаких сегодня. Может, оно и к лучшему – давно хотел прокатиться в ту сторону, да все не получалось. У меня там несрочное, но важное дело.

– А что за дело, если не секрет?

Мухин принял таинственный вид.

– Вот скажи, Фенимор! Ты везде путешествуешь, много знаешь – какой такой камень добывают в тех краях?

– Насколько я знаю, там много янтаря, – ответил Фенимор. – Только это ведь не взаправдашний камень. Это древесная смола, которая так долго пролежала на дне моря, что почти окаменела.

– Так оно и есть! – Мухин снова взмахнул кистью, рассыпав по асфальту желтые точки. – В этом и вся соль! Мне нужен осколок такой древней смолы, только не простой – простой я и в магазине найду – а с букашкой внутри. Знаешь, попадаются такие кусочки янтаря, в которых с давних-предавних пор сидит комар. Или блоха…

– А зачем тебе такой янтарь? – с интересом спросил Фенимор.

Мухин отложил кисть и поудобнее устроился на крыле самолета.

– Я увлекся историей Земли, – ответил он. – Очень уж она красивая – сверху, когда летаешь, это хорошо видно. Теперь интересуюсь все про нее знать. Геологию там, минералы, вулканы всякие. Откуда они брались и прочее…

– Отличное увлечение, – одобрил Фенимор. – Только я все равно не понял, зачем тебе комар в янтаре.

– Ну как зачем? Кто же мне расскажет, как все было на самом-то деле? А раз янтарь доисторическая смола, то и букашки в ней будут доисторические, а это ведь совсем другое дело! Я освобожу букашку из янтаря и стану вести с ней научные беседы.

Фенимор поскреб затылок. Затея Мухина была очень уж необычная. Непонятно, удастся она ему или нет. Но разочаровывать друга раньше времени не хотелось, тем более что и вправду могло получиться. Ведь удивительные и невероятные дела именно тогда и происходят, если в них веришь. Даже не так – не просто веришь, а точно знаешь, что они непременно произойдут.

– Ладно, полетели! У тебя колющего или режущего с собой нет? – спросил Мухин. – А то в салон самолета нельзя.

– Нет, – ответил Фенимор. – Мне это совершенно ни к чему.

– Тогда крутни-ка пропеллер!

– А краска высохла?

– Раз надо лететь, то будем считать, что высохла! Раз, два, три, от винта!

Самолет разбежался и взмыл вверх с жужжанием, точно настоящий шмель. Мелькнула стеклянная крыша аэропорта, и под крыльями понеслись зеленые окрестные поля.

Полет проходил нормально, однако совсем без происшествий не обошлось. Сначала навстречу попалась ворона, которая летела по своим вороньим делам и несла в клюве пакет с остатками жареной картошки. Ворона увидела «Шмеля», и от удивления выронила пакет – немудрено, она ведь никогда не встречала такую диковину. Картофельные стружки посыпались прямо на самолет.

– Осторожно! – завопил Мухин, делая крутой вираж. – Берегись! Мы попали в метеоритный дождь!

– Какой же метеоритный дождь, если это простая картошка! – воскликнул Фенимор.