Тайна четвертой планеты

Тайна четвертой планеты
Анна Санникова

В 1968 году Советский Союз отправляет пилотируемый корабль на Марс. На борту шесть молодых добровольцев, мечтающих колонизировать четвертую планету Солнечной системы. У них грандиозные планы и вера в светлое будущее, но у загадочной планеты – свои планы.

Анна Санникова

Тайна четвертой планеты

Тетрадь, исписанная мелким ровным почерком, лежала в свете настольной лампы, словно пациент на операционном столе. И Юстасия Бусина, как хирург, препарировала каждую строчку. Тетя Нина, старшая мамина сестра, любила писать дневники. А Юся любила их читать. У тетушки была удивительная судьба – она могла стать писательницей или журналисткой, но выбрала космос.

Вместе с дневниками, в коричневом потрепанном портфельчике, хранилась фотография первого космонавта Земли – Юрия Гагарина. С автографом и горячим приветом студентке факультета журналистики Ниночке. Она родилась 12 апреля. А с 1961 года отмечала только День космонавтики. Когда по радио она услышала о первом полете человека в космос, то с юношеской непосредственностью записала в дневнике: “Итак, в честь моего дня рождения совершил полет космический корабль с первым летчиком-космонавтом на борту. Ура-а! Очень торжественный день!”

С тех пор Нина решила, что тоже полетит в космос. Над ней подтрунивали, но она мило улыбалась и писала письма. Однажды она написала Юрию Гагарину. В ответ он прислал свое фото. Нина прикрепила его на стену над письменным столом и каждый день смотрела на ослепительную улыбку первого космонавта планеты, училась и строила грандиозные планы. Вместе со студентом политехнического института Анатолием. Он улыбался так же широко, как и Гагарин, обнажая белые ровные зубы.

Юся зачитала их историю в дневнике почти до черных дыр.

1 мая, 1966 год.

Вечер внезапно окутал поляну, на которой мы весело отдыхали. И все быстро собрались возле костра. Его разжигали уже второй раз для очередной партии шашлыков. Домой не хотелось, был теплый майский вечер, веселье – в самом разгаре. Катя и Маша над чем-то смеялись, Мишка бренчал на гитаре, Роман занимался шашлыками (нельзя же девчонок подпускать к этому делу!).

А я задумчиво смотрела на вечернее небо, усыпанное звездами. Среди невероятного их количества меня интересовали только семь, вернее, только одна. Одна звезда в созвездии Большой Медведицы. И только в девять часов вечера. Я нашла звезду и посмотрела на часы. Без пяти девять… Ровно девять. Я посмотрела на звезду с нежностью и прошептала: “Привет, Толя!”

Я знала, что слова долетят до адресата. За много-много километров от поляны на эту же звезду сейчас смотрел Анатолий и также мысленно посылал мне привет. Это была наша звезда. Мы нашли ее, когда прощались перед отъездом. Толю вызывали в Звездный городок, в отряд добровольцев для полета на Марс. Была зима, стемнело быстро, и на морозном небе ярко обозначился большой ковш. Одна звезда в его «ручке» мерцала ярче остальных.

– Смотри, она подмигивает нам с тобой, – прошептал Анатолий и обнял меня еще крепче. – Значит, будет все хорошо.

– Ты будешь мне писать? – тихо спросила я.

– Конечно! А еще я буду посылать тебе воздушный поцелуй – вот через эту звезду. Только ты обязательно выходи на нее смотреть, ну, например, в 9 часов вечера. Хорошо?

– А если тучи ее закроют?

– Все равно выходи и смотри туда, где она должна быть…

– Нина, спускайся с небес на землю, иди есть шашлыки! – хором прокричали друзья. – Скоро и ты вызов получишь, не переживай! Полетите на Марс, организуете там колонию переселенцев, только как следует уж там постарайтесь, а мы к вам прилетим на шашлыки.

Я и не переживала. Каждый день выходила на улицу и смотрела на звезду. На сердце сразу становилось легче. А звезда, наполненная нежностью двух сердец, сияла ярче…

Юся никогда не видела тетю Нину. С фотографии на нее смотрело почти мамино лицо – большие глаза, по-детски пухлые губы, короткие кудряшки, только светлые, в отличие от маминых. Она была на 10 лет старше мамы и была с ней всегда строга, но только для виду. Ее доброта на самом деле не знала границ, как наша Вселенная. Она помнила дни рождения всех друзей, родных и всегда присылала открытки, даже из Звездного городка. И даже на Марсе она находила способ порадовать весточкой близких. Из центра управления полетом передавали телеграммы, которые она отправляла своим родителям и сестре.

“Налегай на физику и химию, Мила. Здесь у тебя будет столько работы!”

“Мамочка и папочка, если бы я только могла отправить вам марсианский песок для клумб, он великолепен – переливается всеми цветами радуги, даже цветы не нужны. Целую, ваша марсианка Нина”.

Плотные печатные буквы на прямоугольных листочках были до сих пор четкими, будто только вчера их отпечатали на принтере. Они лежали в плотном конверте, притягивая марсианской тайной, которую никто больше не решался разгадывать.

“Скоро на Землю прилетит Анатолий, он обязательно заглянет к вам, мои дорогие и ……”, Дальше буквы были заштрихованы.

“А что если отыскать этого Анатолия?” – Юся, отложив дневник и конверт с телеграммами, взяла в руки планшет. Он назначил ей встречу в кафе “Звездное небо” в восемь часов вечера. Высокий, седой, с осанкой, которой позавидует современный мужчина, не встающий из-за руля машины и компьютера. Только прежней широкой улыбки не было на его лице.

– Вы так похожи на Ниночку! – Анатолий крепко пожал руку Юси и долго не выпускал ее из прохладных шершавых ладоней. – Если б я знал тогда, что мы не успеем вернуться, ни за что не полетел бы на Землю без нее…

Он покачал головой, достал из внутреннего кармана пиджака фотографию Нины, молодой, смеющейся, и снова посмотрел на Юсю, глаза его стали похожи на озера, в которых плескалось солнце. “Одно лицо, одно лицо” – все повторял он.

– А что случилось? – робко спросила Юся, – никто не хочет мне рассказывать…

Анатолий замолчал, тени прошлого забегали по ниточкам, которые время нарисовало на его бронзовой коже. “Он и правда, как марсианин, – подумала Юся, – хотя откуда мне знать, как они выглядят? Может, Анатолий все-таки расскажет…” Она терпеливо ждала, пока он бродил по воспоминаниям – нелегко вернуться с Марса так быстро, даже мысленно. Он собирал по кусочкам события 53-летней давности. Юся замирала от такого космического расстояния. Она сейчас была всего на 6 лет старше своей тети, когда та в 24 года полетела на Марс, но даже представить не могла себя в темном, холодном и бесконечном космосе. Какие же они все-таки были храбрые!

– Мы готовились к полету почти год, – наконец произнес Анатолий, – в условиях строжайшей секретности. Вы ведь знаете, что на Марс запускались беспилотные космические аппараты?

Юся кивнула, стесняясь перебивать отважного космонавта. О том, что в СССР собирались отправить на Марс пилотируемый корабль, никто не знал, кроме группы ученых и 10 добровольцев. Это событие оберегали от прессы, поэтому когда весной 1968 года стартовал межпланетный корабль с шестью космонавтами-добровольцами на борту, никто не рукоплескал этому событию, Никаких родственников, фотоаппаратов и цветов.

Марсианский экипаж был счастлив. Сбылась несбыточная мечта – они летели к Марсу, красной загадочной планете, так непохожей на Землю. В иллюминаторах космос мерцал звездами, они стали чуточку ближе, хотя все так же их холодное сияние не раскрывало своей тайны.

– Мы с Ниночкой были особенно счастливы, это было наше предсвадебное путешествие, – Анатолий слегка улыбнулся, – после возвращения на Землю через два с половиной года, мы планировали пожениться…

– А вы не боялись, что совместный полет погубит ваши чувства? – осторожно поинтересовалась Юся.

– Ну что вы, проводить столько времени вместе в атмосфере великих задач, что может быть более объединяющим? – удивился Анатолий.

“Да уж, это человек совсем другой эпохи, современные люди совсем разучились так думать”, – размышляла Юся, наблюдая за движениями рук и энергичной мимикой собеседника.

До Марса предстояло лететь восемь месяцев. Долгих и непредсказуемых из-за ограниченного пространства, невесомости и головокружительных экспериментов. В специальном оранжерейном отсеке выращивали овощи и зелень. В лаборатории “химичили” – создавали новые рецепты блюд, наблюдали за живностью, с ними летели хомяки и черепаха Ева. В тренажерном отсеке тренировались по несколько часов в день, чтобы не утратить способности двигаться в условиях гравитации, хотя на Марсе она была гораздо ниже земной. Для этого везли с собой специальные тяжелые жилеты.

Экипаж работал в парах. Анатолий Богатырев, командир космического корабля, оказался в паре с космическим журналистом Ниной Земновой, по собственному желанию, но в большей степени, психологическому тесту на совместимость. Бортинженер Рустем Огарков и биолог Алексей Самсонов тоже неплохо ладили. Врач Елена Арыкаева и геолог Вера Суханкина хоть и отвешивали друг другу постоянные колкости, но их тандем давал устойчивые результаты во всем – от тренировок до составления вечернего меню из космических консервов.

– Это было волшебное время, – Анатолий, кажется, оттаял, и охотнее вспоминал подробности, которыми, возможно, ни с кем с тех пор не делился, – мы с Ниночкой каждый день смотрели в иллюминатор на звезды, пытаясь отыскать нашу звезду. Вскоре в поле зрения появилась красная точка, она росла, округлялась и вселяла надежду.

Но все же они не знали, долетят ли до Марса, не откажут ли приборы в пути, смогут ли они собрать из модулей станцию, в которой придется жить там, на неведомой землянам планете. Они просто летели. И оттого жизнь их была прекрасна и чудесна каждую секунду. Ибо каждая секунда могла стать последней.

Планета встретила их почти миролюбиво. Пережив удар от примарсения и небольшую пыльно-красную бурю, экипаж в бело-серебристых скафандрах ступил на красно-серый грунт. Это случилось ночью, звезды на сиреневом небе светили в десять раз ярче, чем на Земле. Млечный путь серебряной молнией рассекал марсианское небо. Из-за горизонта выкатывался молочный диск одного из спутников Марса. Космонавты, взявшись за руки, встали в круг, и как дети, прыгали вокруг только что установленного красного флага с серпом и молотом. А потом принялись за работу.

Станцию они тоже собрали. Быстро. Слаженно. Из шести отсеков. Спальня с капсулами для сна. Спортзал-оранжерея. Лаборатория-амбулатория. Столовая. Хозяйственный блок с паровой установкой для образования воды. Общая комната с пультами управления. Управляться с тяжелыми блоками на Марсе было легко. Получился даже внутренний дворик, где экипаж задумал выращивать дерево. Первое марсианское дерево. И кто бы мог подумать, что именно оно стало первым яблоком раздора. Вернее, яблоней.

Алексей выбрал самый крепкий из пяти саженцев. Он внимательно осмотрел каждый листочек и каждый корешок. И уже было собрался во дворик, затянутый защитным куполом, как Вера сказала, что прежде чем сажать его в грунт, надо взять пробы.

– Зачем? – искренне удивился Алексей.

– Что за беспечность! – сказала Вера учительским тоном, – ты что не понимаешь, что в грунте могут быть опасные микроорганизмы, ты же биолог!

– Ну да, и я считаю, что посадить дерево – это элементарно, Вера! А бактерии вряд ли сидят тут и ждут нас!

– Возможно, но ты же хочешь собрать урожай?

– Есть такое в планах, – Алексей еще раз осмотрел крепкий, упругий саженец.

– Ну тогда сначала я поработаю, а потом ты, – объявила Вера безапелляционным тоном.

– А что это ты раскомандовалась? – не унимался Алексей, – пойду доложу все Анатолию.