Городские легенды

– Ну… я не то хотел сказать… – Максим смешался под пристальным взглядом Перкина, но потом вспомнил, зачем приехал. – В общем, я писатель, ну, начинающий… Я бы хотел написать книгу об этом месте. Вы расскажите мне свою историю?

Саша смерил парня взглядом. За последние 12 лет он повидал много «доброжелателей».

– С чего бы это? – развернулся и побежал дальше.

Максим бросился следом.

– Значит, вы сдались? – спросил парень напрямую, догнав Перкина.

– Так, по-твоему, сдаются? – Саша замедлил бег и показал внушительный бицепс.

– Но вы перестали пытаться выйти.

Максим развернулся лицом к Саше и теперь бежал спиной вперёд.

– Да, перестал, – согласился Перкин. – Но я не сдался, а принял правила игры. Это разные вещи.

– И в чём же разница?

Саша пожал плечами.

– Они не выпустят меня за эти стены, но здесь, внутри, у меня нет ограничений. В чём-то я даже свободнее, чем некоторые граждане по ту сторону забора. Система может пытаться тебя сломать, но сломаешься ли ты, это только твой выбор.

– Но ведь в этом нет смысла! Я имею в виду это место…

– Смысл в том, чтобы остаться человеком, даже в нечеловеческом месте.

Перкин прибавил ходу. Максим потихоньку отстал.

* * *

– Макс, ты понимаешь, что это бомба?! – Оля уставилась на него своими огромными глазищами.

– Да, я знаю. Вы это напечатаете?

– Ты же знаешь, я одна ничего не решаю, но я показала твою рукопись главному редактору. Он в предварительном восторге!

– В предварительном?! – рассмеялся Максим.

– Ну да, он ещё не читал, но я рассказала суть. Он сказал, что Города ещё никто не рассматривал с такой точки зрения. Если всё получится и будет резонанс… – она взяла парня за руку, – мы сможем его вытащить оттуда.

* * *

– Отец, почему мне отказано в доступе в Город?

– Сядь.

Виктор Иванович Голованов сидел за большим рабочим столом тёмного дерева. Стопки бумаг были повсюду, кроме идеально чистой столешницы, обтянутой зелёным сукном. Максим сделал несколько шагов по кабинету и послушно сел в кресло.

– Что бы ты там, в Городе, ни узнал, забудь.

– Но…

– Никаких «но»! Забудь! И точка.

Максим почувствовал, как кровь приливает к лицу.

– Нет. Я не могу, – он покачал головой.

Отец посмотрел на него тяжёлым уставшим взглядом поверх скрещённых пальцев рук. Его младший сын всегда был таким упрямым. Если уж что-то втемяшилось парню в голову, то его не переубедить. Хорошо хоть дочь нормальная выросла, по стопам отца пошла – высоко метит. Она будет не в восторге, но в конце концов поймёт старика.

– Что ж… ладно… – Виктор Иванович встал, обошёл стол, положил руку Максиму на плечо. – Это твой выбор, сынок.

Игла вошла в шею мгновенно. Максим почти сразу обмяк, стал съезжать с кресла на пол. Отец обнял его и осел вместе с ним.

– Прости… мой мальчик… – слёзы капали на побледневшую щеку молодого человека. – Они сказали: либо ты, либо все остальные… прости меня… Система работает, и она должна работать и дальше… на благо всех.

Александр Дружинин

Шатун

– Приехали!

Он открыл глаза. Запотевшие стёкла салона. Бритый затылок водителя. Нога затекла. Как я здесь очутился?

– Выходи.

– Это… – он шарил по карманам («Господи! Что на мне надето?»). – У меня денег по ходу нет.

– Поездка бесплатная. Компания её тебе дарит, – усмехнулся бритый затылок.

Бесплатная… Как бы не так. Что-то темнит водила. Вон, даже лица не показывает. Никому нельзя верить.

– Точно бесплатная?

– Точно. Выходи уже.

Он вышел. Хлопнула дверь. Жёлтый автомобиль с чёрными шашечками на боку рванул с места и, резко развернувшись, издав пронзительный поросячий визг, скрылся в чёрной пасте тоннеля.

Тихо и совершенно безлюдно. Ни машины, ни человечка. Он осмотрел себя. Нелепая широченная куртка синего цвета. Под стать ей штаны. Одёжка на слона сшита? Как же она называется? Ага, вспомнил – роба.

«Где я?»

Как он оказался в такси? Откуда приехал? Почему он здесь? Что теперь делать? Ответов на эти вопросы не было.

Пустое шоссе окутывал плотный, как крепостная стена, туман. Будто ничего не осталось на свете, кроме сизого марева и нескольких метров мокрой полоски асфальта.

Что это там впереди? Указатель?