Городские легенды

– Это жители, которые готовятся отправиться в мир иной, – патетично сказал экскурсовод. – Когда боль становится невыносимой, мы погружаем их в сон. Как видите, всё довольно гуманно. Надо отметить, что вообще здесь никто их не осуждает за сделанный выбор. Это за стенами города они отбросы общества, здесь это полноправные и уважаемые жители. Кстати сказать, некоторые решившие завязать с зависимостью в последствии остаются здесь и помогают своим бывшим… мм… соратникам. Как, например, Катя. Добрый день, Катюша. Как Макс?

– Здравствуйте, Алексей Петрович. Плохо, – ответила бледная девушка, сидевшая возле кушетки с неподвижно лежавшим худым парнем. – Виталий Иванович говорит, что почки откажут в любой момент.

– Ну-ну, – комендант похлопал её по плечу, – ты же знаешь, что это неизбежно. Что будешь делать потом, уже решила?

Она помотала головой, шмыгнув носом.

– Ну, ладно, думай. Я буду рад любому твоему решению.

Алексей Петрович повёл свою группу дальше.

– Катя – бывшая наркозависимая, – счёл нужным пояснить комендант. – Здесь она познакомилась с Максимом, тем парнем на кушетке. Он тоже был наркозависим. Они решили завязать, пройти процедуру «воскрешения», как мы её здесь называем, вернуться в мир, жить полноценной жизнью – может быть, даже обзавестись ребенком. Вы ведь знаете, что каждый наш житель стерилен – это необходимое и очень важное условие. Поэтому для такой пары это не так-то просто. Но всё оказалось напрасно. Слишком поздно. У Максима обнаружили почечную недостаточность. Поскольку реабилитация была не окончена, он не смог получить необходимую медицинскую помощь и теперь вынужден ждать смерти.

* * *

Саша Перкин пулей долетел до парка и полез в кустарник. Он облюбовал это место совсем недавно. Здесь его никто не мог заметить. Кучерявые ветки закрывали обзор с тропинки, а забор сразу за кустами не позволял никому подкрасться незамеченным с другой стороны.

Парень, тяжело дыша, привалился спиной к бетонной стене. Перед глазами плыли радужные круги, мыслей не осталось, только чувства и воспоминания.

Ему 5 лет. Он сидит возле папиного стола и катает машинку вокруг резной ножки. «Пап, поиграй со мной!» – ноет Саша. «Сынок, я работаю», – отвечает отец.

Родители Саши были преподавателями в университете. После рождения второго ребёнка маме пришлось оставить работу. С этого момента всё и пошло кувырком. «Поиграл бы хоть с ребенком! Ты совсем не занимаешься детьми!» – то и дело восклицала мать. Сколько Саша себя помнил, отец всегда был очень занят, а мама раздражена и недовольна.

Олег, Сашин младший брат, родился слабенький, часто болел и много плакал. Это прибавляло нервозности в доме. Иногда мать срывалась в визгливые истерики с битьём посуды. Тогда отец наконец-то откладывал свои важные дела и занимался мальчиками: кормил, гулял, купал и укладывал спать.

Мама в это время запиралась в своём кабинете. Время от времени оттуда можно было слышать грохот падающих предметов, звон стекла и причитания. Саша убеждал себя, что это дикое чудовище вырвалось из потустороннего мира и терзает его бедную мать. Мальчик воображал, как сначала он долго сражается, а затем из последних сил побеждает неведомого зверя. Тогда и только тогда тьма отступала, чудовище отпускало маму, прекращались истерики, и она вновь становилась милой и приятной женщиной. А все они вместе – счастливой семьёй.

Саша всегда побеждал. Мама всегда возвращалась из потустороннего мира к нему, но каждый раз на более короткий срок. От неё всё чаще плохо пахло. Однажды она не вернулась совсем. В один слякотный весенний день исчезли все её вещи. Ему было девять, когда он пришёл из школы и обнаружил в мамином кабинете пустоту. Эту последнюю битву он проиграл.

* * *

После краткой экскурсии по больнице Алексей Петрович вывел своих подопечных на свежий воздух. На площади что-то происходило.

– Ты просто тупая курица! Чтоб ты сдохла! Ненавижу тебя сволочь! Мой мальчик! За что мне это?! Он бы… А ты тварь!!!

Перед экскурсионной группой предстала ужасающая картина. Дородная немолодая женщина, явно много выпившая, с синяками под глазами и опухшим носом, таскала за волосы девушку, которую ребята встретили в больнице. Катя заливалась слезами, но даже не пыталась вырваться. Потехин и двое охранников поспешили к потасовке.

– Что случилось?! – строго спросил комендант. Двое мужчин с трудом смогли оторвать грузную женщину от растрёпанной девушки.

– Мой мальчик умер! Вот что случилось! – крикнула женщина и разразилась рыданиями. – И всё из-за неё!

– Максим умер? – спросил Потехин у Кати. Та кивнула. – Ясно. Ладно, иди.

Ни на кого не глядя, ссутулив плечи, девушка побрела вдоль улицы.

– Иди, иди, скотина! – потрясла кулаком женщина. – Далеко не уйдёшь! Все мы тут повязаны!.. Да…

Она вытерла нос тыльной стороной руки.

– Мой мальчик, мой сынок! – опять заголосила мать Максима. – Он мог бы отойти в мир иной под кайфом, считая себя какой-нибудь чёртовой бабочкой! А эта тварь всё испортила! «Давай выйдем отсюда. Давай станем опять нормальными людьми…», – скривилась женщина и показала кукиш. – Хрена тебе лысого! Ты – дерьмо! Он – дерьмо! Я – дерьмо! Все вокруг – дерьмо! Эй, детишки, – она направилась к детям, но охрана её остановила, – что смотрите?! Никогда не видели дерьма?! Вот, смотрите! – она стала стучать себя в грудь и тянуть засаленную кофту в разные стороны. – Всё вокруг – дерьмо! Думаете, вы лучше?! Сидите у себя там в золотых домах, и, думаете, заперли нас здесь, и вас это не касается?!! Вот где я вас видала!! – она стала показывать неприличные жесты, потом снова залилась слезами. – Мой Максик! Я привела тебя сюда, думала, ты сдохнешь счастливым, а ты вон оно как, в муках…

* * *

Саша сделал ещё один глубокий вдох. Дыхание почти пришло в норму. Солнечные лучи пробивались сквозь листья кустарника.

«Она в Городе, да?» – спросил Саша отца. «Да», – коротко ответил тот. Больше они об этом не говорили. Когда человека лишали гражданских прав и отсылали в Город, это было хуже смерти. О бывшем гражданине никто не вспоминал. Его родные и друзья даже не скорбели, просто вычёркивали зависимого из жизни, как будто его никогда и не было. Саша не мог простить отцу того, что тот поступил так же, как все остальные.

В школьном расписании было отведено время для специальных занятий. С первых классов малышам рассказывали историю. О том, как уровень алкоголизма и наркомании во всём мире превысил критическую отметку в 20 процентов и неуклонно рос. И о том, что правительством страны было принято рискованное решение легализовать все изменяющие сознание вещества и дать свободный доступ к любому из них. Сначала население отнеслось к этому с недоверием. Но поняв, что за дозу никого не арестовывают, люди стали смелее. У автоматов с ранее запрещёнными веществами начали выстраиваться очереди из желающих кайфануть.

Смертность превысила все мыслимые пределы. Граждане устраивали массовые протесты, требуя отмены этого безумия. Но идеолог движения профессор Рудковский с каждого экрана говорил о том, что это «временные трудности», «необходимая жёсткая мера», «естественный отбор сильных духом людей» и т. д. Ему почему-то поверили.

После нескольких месяцев беспорядков и волнений жизнь вошла в привычное русло. Одновременно с легализацией одурманивающих веществ было организовано просвещение населения. Со всех телеэкранов и трибун рассказывали о последствиях их употребления. По всей стране стали возводить первые Города для зависимых людей и водить туда экскурсии для наглядности. В школах ввели специальные уроки просвещения.

– Их направляют туда для лечения? – с надеждой спросил Саша учителя на одном из таких уроков.

– Нет. Их не лечат, – ответил тот.

– Почему?

– Потому что это невозможно.

Саша протянул руку, взял пластиковую бутыль и отвинтил крышку. Задержав дыхание, чтобы не чувствовать запаха, он вылил половину содержимого в кусты. Дышать он начал только спустя некоторое время после того, как закрыл бутыль. Он ненавидел запах алкоголя. Это выяснилось во время школьной экскурсии на винно-водочный завод. Там пахло как от мамы, когда она была не в себе. Тогда-то Саша и осознал, что его мать пила.

Завод был гигантским и полностью автоматизированным. На площади в несколько гектаров изготавливали два десятка наименований алкогольных напитков. Предприятие удовлетворяло потребность целого региона, в том числе нескольких Городов. Пары этилового спирта летали повсюду, даже за пределами цехов. Когда мальчик сказал об этом экскурсоводу, тот лишь отмахнулся.

– Не может быть, что ты чувствуешь запах. Все цистерны герметичны. Производство строго контролируется.

Но Саша чувствовал запах спирта повсюду. Их группу водили по заводу больше часа, и всё это время он сдерживал в себе рвотные позывы. Мальчик уже тогда понял, что никогда не возьмёт в рот ни капли алкоголя.

Следующая экскурсия – в Город № 18 – тоже была мучительной. Саша так и не понял, как его учителя и отец, который давал согласие на поездку, упустили главное. В Городе № 18 теперь жила его мама. Возможно, они бы и не встретились, если бы не случай, изменивший всю его жизнь.

Экскурсии всегда заканчивались зданием больницы, чтобы наглядно показать последствия выбора и реальные страдания зависимого человека.

– У нас сильное отравление! – на ходу бросил один санитар другому, толкая перед собой каталку с неподвижно лежащей на спине женщиной. Дети, стоящие посреди коридора, расступились, пропуская носилки.

Лицо женщины было грязным, измазанным рвотными массами, но Саша моментально его узнал. Это была мама. За прошедшие два года она очень изменилась. От красавицы со светлыми волнистыми волосами ничего не осталось. Это была обрюзгшая неопрятная женщина с синюшным лицом.

Саша смутно помнил, как бросился к ней. Как цеплялся руками за каталку, а какие-то люди оттаскивали его. Как повторял и повторял одни и те же слова: «Почему, мама, почему?!» Этот вопрос не давал ему покоя долгие годы. Почему люди делают это? Почему его мама сделала это? Почему променяла его на бутылку?

Следующим, что он помнил, были тёплые руки отца, гладившие его по голове и лицу. Оказалось, что Саша уснул на диване в кабинете коменданта после истерики. За это время за ним успел приехать отец и умереть мать.

Пока отец разговаривал с главой города, Саша безучастно сидел в коридоре и рассматривал большой плакат на стене напротив. Читал и перечитывал одни и те же слова, но никак не мог понять их смысл:

Устав Города № 18

1. Город № 18 является особым субъектом Российской Федерации, входящим в сеть изолированных Городов, и подчиняется непосредственно Министерству контроля оборота сильнодействующих веществ.

2. Город № 18 располагается вдали от остальных населённых пунктов и надёжно ограждён от них высотными стенами и другими средствами защиты.