Птица обрела крылья

Присутствующие за столом с любопытством наблюдали за этой сценой, но никто не проронил ни слова.

– Господи, ну, хорошо! Но должна признаться, я нахожу твое поведение невежливым и полным неуважения ко мне! – Леди Крэнфорд поджала губы, поставила чашку кофе на стол, грациозно поднялась из-за стола и вышла из столовой, а за ней, как тень, шел ее младший сын.

Едва дверь за спиной Энтони закрылась, он молча вручил матери записку Шарлотты.

– Что ж, должно быть, эта девушка не так уж влюблена в тебя, раз позволила такой маленькой новости вырвать тебя из ее сердца, – прочитав строки, с иронией в голосе сказала графиня. – Но это только к лучшему! Только подумай, какая удача тебе улыбнулась!

– Удача? О чем вы говорите? – не веря своим ушам, сердито переспросил ее сын. – Я не имею к Вивиан нежных чувств! Это в прошлом! Мое сердце целиком и полностью принадлежит мисс Сэлтон!

– Полно, полно, мой дорогой, да, я была против твоего брака с Вивиан, но сейчас даю вам мое материнское благословение, – словно не услышав последнюю фразу Энтони, добродушно сказала леди Крэнфорд.

– Разве вы не слышите меня? – невольно повысил голос Энтони, не боясь, что его ненароком могут услышать в столовой. – Мои чувства к Вивин давно превратились в дружеские! Я люблю мисс Сэлтон и собираюсь жениться на ней!

– Но, дорогой мой, теперь ты можешь забыть о ее приданом и вновь обратить внимание на свою кузину. Ведь именно из-за тысяч мисс Сэлтон ты желаешь жениться на ней? Но она не стоит такой жертвы…

– Мое приданое! – вдруг послышался рядом с ними тихий, полный боли голос Шарлотты.

Обернувшись на любимый голос, мистер Крэнфорд с ужасом понял, что его невеста услышала жестокие слова его матери, и, безусловно, этот факт причинил ей душевную боль – таким печальным и полным страдания было лицо девушки.

– Шарлотта, моя дорогая, позволь мне объясниться, – поспешно сказал Энтони, подходя к невесте, но та остановила его повелительным жестом.

– Мне не нужны ваши объяснения, мистер Крэнфорд, – на удивление решительным тоном заявила мисс Сэлтон, но ее красивые карие глаза блестели от слез. – Я вполне убедилась в том, что между вами и Вивиан нет тайной любовной связи, но кого или что вы любите? Меня или мое приданое?

– Шарлотта! Я люблю тебя и на твое приданое мне наплевать! – попытался достучаться до нее молодой Крэнфорд.

– Мне нужно было понять это с самого начала! Я невзрачна и непопулярна, так что такой блестящий джентльмен, как вы, смог увидеть во мне? Мои деньги! – с горечью воскликнула девушка. – Вы лгали мне о своей любви, мистер Крэнфорд! И я поверила в вашу искренность! Но как слепы были мои глаза! – Она сглотнула и, уже не стараясь сдержать слез, громко прошептала: – Забудьте обо мне! И больше никогда не тревожьте мою душу! Я сегодня же покину Кроунест, и больше никогда не желаю видеть вас! – Она быстро зашагала к лестнице, чтобы закрыться в своих покоях и зарыдать, а затем собрать свои вещи и уехать в Лондон.

Потрясенный до глубины души, с разбитым на мелкие осколки сердцем, еще недавно счастливый жених смотрел вслед своей возлюбленной, которая бросила его, и его глаза наполнились слезами боли.

– Энтони! Мой мальчик, что с тобой? Ты вдруг стал таким бледным! – полным тревоги голосом спросила графиня, но ее сын лишь продолжал стоять, как бледная статуя, и по его щекам текли редкие крупные слезы отчаяния. – Энтони! Неужели ты любишь ее? Но ведь она… Она такая неуклюжая и грубая! Она тебе не пара, мой дорогой сын! Я забочусь о твоем будущем… Только и всего! – говорила встревоженная женщина, но ее слова были брошены впустую.

«Он любит ее… Я никогда не видела его таким… И он плачет… Мой бедный мальчик, я почти убила его! Ах, что я наделала!» – Леди Крэнфорд охватили отчаяние и раскаяние. Но раскаиваться было поздно: Энтони был разбит, глух и слеп.

Молодой человек обернулся к матери, и та пошатнулась от презрения, горящего в его глазах. Все существо Энтони охватила ненависть к своей матери, в который раз за последние месяцы. Но теперь это чувство было сплетено с решительным отказом от всех связей, которые связывали его с этой коварной женщиной.

– Своей заботой, моя леди, вы причинили мне много боли, но ваше появление в Кроунесте и то, что вы посмели оболгать меня своей запиской, стало последней каплей моего терпения. Отныне я не желаю общаться с вами и отказываюсь называть вас матерью. Будь вы моей матерью, той женщиной, которой важно мое счастье, вы приняли бы мой выбор, – твердым, но тихим, полным мрака голосом сказал Энтони. – Отныне и навеки: прощайте! – И, не теряя времени, он направился вслед за Шарлоттой, полный решимости вернуть ее.

«Господь, помоги мне! Я потеряла его! Мне нужна помощь… Ему нужна помощь!» – пронеслось в разуме леди Крэнфорд.

Графиня, как шторм в ясный день, ворвалась в столовую, подбежала к Вивиан и вцепилась своими пальцами в ее плечо.

– Скорее, Вивиан! Ему нужна помощь! Мисс Сэлтон бросила его! Это я… Я всему виной! Беги к нему! Спаси его! – затрясла графиня плечо племянницы, и несколько капель кофе вырвались из плена стенок чашки, которую держала в руке девушка, и упали на красивое голубое платье Вивиан.

– Тетя, да что с вами? – недовольно выдохнула Вивиан. – Смотрите, что вы наделали!

– 

Я знаю, знаю! Я принесла в жизнь моего мальчика бурю, и она поглотила его! Спаси его, Вивиан! – Леди Крэнфорд наклонилась к лицу племянницы. – Мисс Сэлтон разорвала помолвку и собирается уезжать в Лондон!

– Что? – только и смогла вымолвить Вивиан. – И это, как вы утверждаете, ваша вина?

– Моя! Я не желала, чтобы он женился на ней… – начала было объяснять ее тетя.

Но миссис Уингтон уже решительно поставила свою чашку на стол, поднялась из-за стола и, не говоря ни слова, покинула столовую.

Леди Крэнфорд устало упала на стул и спрятала лицо в ладонях.

– Кто это? – послышался грустный голос, когда Энтони и Вивиан громко постучали в дверь покоев Шарлотты.

– Это Вивиан и Энтони! Дорогая, пожалуйста, открой! – настойчиво сказала Вивиан.

– Простите меня, но я не в силах разговаривать… Прошу, оставьте меня одну! – Голос Шарлотты дрогнул, и вновь послышалось тихое рыдание.

– Мы не уйдем до тех пор, пока ты не выслушаешь нас! Любовь моя, позволь мне объясниться! – прикоснувшись лбом к двери, умоляющим тоном попросил Энтони.

– Шарлотта, моя дорогая, ну подумай сама! Будь мы с Энтони любовниками, стала бы я приглашать вас обоих? Он мне всего лишь кузен и друг! Как и я ему – кузина и подруга! Энтони любит тебя! – Вивиан вновь постучала в дверь. – Открой, иначе, мы сядем здесь, у твоей двери, и не сдвинемся с места!

Мисс Сэлтон не стала отвечать настойчивым уговорам и угрозам: у нее не было сил бороться. Она нехотя поднялась с кровати и открыла друзьям дверь.

Увидев Шарлотту, Вивиан и Энтони почувствовали, как их сердца пронзила боль: их подруга выглядела усталой, чрезвычайно расстроенной, а ее лицо было красным от многочисленных пролитых слез. Вид Шарлотты был несколько отталкивающим, но не для мужчины, который любил ее: Энтони нежно взял ее за руку, отвел к софе, стоящей у большого окна, усадил на нее, и сел рядом, не желая отпускать ее мягкую ладонь из своей. Однако девушка была так потеряна, что не обратила на этот жест никакого внимания.

– А теперь расскажи, что случилось, и кто та особа, которая ввела тебя в такое заблуждение? – ласковым тоном обратилась к подруге миссис Уингтон. Она села в кресло, стоящее напротив софы, на которой расположились Энтони и Шарлотта и, погладив подругу по руке, добавила: – Не желаешь ли воды?

– Не нужно воды… Открой верхний ящик прикроватной тумбочки… Той, слева, – слабо отозвалась на это Шарлотта. – Простите, я не успела сменить мое ночное платье на утреннее…

– Не стоит извиняться, моя дорогая. – Энтони поцеловал внутреннюю сторону ее ладони. – Только дай мне возможность объяснить тебе слова моей матери…

– Хорошо, Энтони, объясняйте, – по привычке назвав собеседника по имени, равнодушно бросила его бывшая невеста.

– Кузен, мне кажется, тебе нужно взглянуть на это! – тревожным тоном сказала Вивиан после того, как открыла ящик тумбочки. Она подошла к молодому человеку и протянула ему небольшую записку.

– Увы, я уже знаю, что эту подлую ложь написала моя собственная мать, – горько улыбнулся молодой Крэнфорд. – Ведь это ее почерк, не так ли?

– Да, это почерк твоей матери, – тихо ответила ему Вивиан. Затем она вновь села напротив Шарлотты и положила руку на ее плечо. – Моя дорогая, все, что написано в этой записке, – чистая ложь! Да, Энтони предлагал мне брак, но я ответила ему отказом!

– Но он любил тебя! – в сердцах воскликнула Шарлотта.

– Да, я любил Вивиан, но та любовь была, скорее, страстью и опьянением ее красотой, – поспешил пояснить Энтони. – Она приехала в Гринхолл, и я был очарован ею, как и все мужчины, которым она встречается на пути. Я сделал ей предложение, но, как уже сказала Вивиан, она отказала мне, и, мне стыдно признаваться в этом, но я был полон ненависти к ней за такое, как мне виделась в тот миг та ситуация, унижение. И тогда я обратил мое внимание на тебя… Да, меня привлекло в тебе твое приданое, но, узнав тебя ближе, твою добрую душу и соловьиное пение, я вновь полюбил, и моя любовь к тебе не полна страсти, но нежности и трепета. Шарлотта, любовь всей моей жизни, я прошу тебя: прости мою алчность и дай мне шанс доказать тебе, что мне нужна ты, а не твое богатое приданое. Если ты сомневаешься в моих словах, я официально откажусь от твоего приданого. Я готов сейчас же написать твоему отцу, попросить его благословения и уверить в том, что мне не нужны твои тысячи. Мне нужно, чтобы ты была моей. Спутницей моей жизни, моей правой рукой, ведь ты – единственная, кто может дать мне счастье. Позволь мне стать твоим супругом и каждый день благодарить Бога за то, что он дал мне тебя…

Шарлотта с нежностью смотрела на своего возлюбленного и не могла найти слов. Сама того не замечая, она крепко сжимала его теплую ладонь и даже переплела свои пальцы с его пальцами.

– Мое экономическое положение оставляет желать лучшего, но у меня имеются средства для того, чтобы приобрести нам небольшой дом и содержать прислугу. Возможно, нам придется уехать из Лондона, так как жить в нем очень затратно, но наши дети будут иметь возможность наслаждаться чистым деревенским воздухом и играми на просторе широких полей. Также я намерен найти работу и получать жалование, которое будет приятным дополнением к той сумме, что я получаю после смерти моего отца. Шарлотта, свет моей жизни, я люблю тебя и готов сделать все, что ты попросишь. Если сейчас ты прогонишь меня, я уйду и больше никогда не потревожу твой покой, если же останешься со мной – я буду счастлив и верен тебе до конца моих дней, – закончил свой монолог Энтони и замолчал, с замиранием сердца ожидая, что скажет на все это Шарлотта.

– 

Но, Энтони, твоя мать ненавидит меня… Что, если она вновь сделает нам какую-то подлость? Как мы будем жить, если ее тень будет нависать над нами, как дождевые облака над солнечным мирным лугом? – тихо промолвила Шарлотта и погладила кончиками пальцев щеку возлюбленного. – Зачем ей нужно было придумывать всю эту ложь насчет тебя и Вивиан?

– Думаю, она не теряет надежды женить меня на сестре жены моего старшего брата Ричарда… Однако я не понимаю, почему ее отталкивает мысль о том, что я уже нашел счастье рядом с тобой… – грустно улыбнулся Энтони, накрывая ее ладонь, лежащую на его щеке, своей.