Птица обрела крылья

– Ну-ка пошел! – грозно воскликнул мистер Боули и ударил обидчика своей мадам по плечу.

– Не смей трогать меня, простолюдин! – прошипел ему Кристоффер, но этот недвусмысленный намек заставил его направиться обратно к замку. Но этот джентльмен не был разбит и больше не чувствовал себя униженным, наоборот – его охватил спортивный азарт. Красивая богатая вдовушка оказалась не такой простой и мягкой, как ему казалось раньше, но это даже лучше! Он покорит ее и оторвет у этой розы ее острые шипы! Она заплатит за все сказанные ему оскорбления и свой удар.

«Ты думаешь, что одержала победу? Что ж, моя дорогая, радуйся, потому что потом ты будешь плакать! Я стану твоим супругом и властелином, и обещаю тебе, ты пожалеешь о том, что не приняла меня добровольно!» – смеялся мистер Соммер, абсолютно уверенный в том, что скоро это великолепное поместье и его строптивая хозяйка будут принадлежать ему.

«Дорогой Господь, должно быть, ты наказываешь меня за то, что я использовала моего покойного супруга в своих корыстных целях, и послал на мою голову мужчину, который, как и я когда-то, соблазнился чужим богатством и желает использовать в своих корыстных целях меня саму… Кажется, все, что касается имени Уингтонов и Коуэллов – проклято… Иначе, ты дал бы нам жить в мире и покое! – с горечью, причиняющей боль ее душе, думала девушка, презрительно смотря вслед нахалу–поклоннику. – Прошу тебя, Господь, если ты желаешь дать мне еще одного супруга, то пусть это не будет тень Джереми!»

Чтобы унять в себе дрожь и злость, миссис Уингтон быстрым шагом несколько раз обошла широкую длинную аллею, и, решив, что не скажет друзьям ни слова о произошедшем, чтобы не ранить их чувства, направилась в замок, надеясь не столкнуться в холле с ненавистным ей теперь кузеном Шарлотты. Но, к счастью, оказалось, Вивиан гуляла по аллее целый час, и за это время мистер Соммер уже успел собрать свои вещи, без спроса забрал карету и лошадей, принадлежавших семье Сэлтонов, и покинул Кроунест.

Сославшись на головную боль, хозяйка поместья не появилась ни за ланчем, ни за ужином, однако Шарлотта и Энтони, влюбленные и счастливые, не были сильно расстроены отсутствием подруги, скорее, их удивил неожиданный отъезд Кристоффера, однако, гадать причину этому они не стали.

Утром Вивиан сошла к завтраку в не лучшем расположении духа, однако, как истинная хозяйка и леди, спрятала свои чувства за маской: теперь она жалела о том, что отреагировала на признание мистера Соммера так недипломатично, ведь, понимала, что, унизив его, лишь сделала хуже себе самой. Ведь кто знает: способен ли этот мужчина лишь на пустые угрозы, или, все же, постарается воплотить их в жизнь и превратить ее мирное существование в Ад?

«Он выглядел таким уверенным, когда бросил мне эти слова! И ведь он заявил, что заставит меня стать его супругой… Каким образом этот негодяй намерен сделать это? Ему не удалось скомпрометировать меня, так на что он надеется?» – Эти мысли занимали разум девушки, и она не могла забыть горящие страстью и ненавистью голубые глаза мистера Соммера.

– Мистер Соммер признался мне в любви, но я не ответила на его чувства. Это настолько расстроило его, что он тотчас покинул Кроунест, – объяснила она Энтони и Шарлотте отъезд Кристоффера, но промолчала обо всем другом. Вивиан не желала делиться своими страхами с друзьями, так как надеялась, что больше никогда не услышит об этом дрянном человеке.

– Ах, бедняга! Мне жаль его… Но это не твоя вина, моя дорогая. Думаю, он понимает, что сердцу не прикажешь, – мягко сказала мисс Сэлтон.

– Надеюсь на это, – поморщившись, ответила ей подруга. – Не могла бы ты написать твоим родителям и попросить их подыскать ему богатую невесту? Я уверена: скорая свадьба могла бы помочь ему справиться с безответными чувствами ко мне, – попросила она, желая, чтобы Кристоффер выбросил из головы мысли о мести и усмирил свой пыл.

– Я так и сделаю моя дорогая, – улыбнувшись, пообещала Шарлотта. – Но давайте устроим пикник! Погода для этого подходящая, и, думаю, никто не откажется полакомиться вкусностями на свежем воздухе, даже Ричард.

Предложение мисс Сэлтон было встречено с восторгом, и уже через два часа Коуэллы, их гости и мистер Фидман сидели на толстом пледе, расстеленном на робкой, едва родившейся зеленой траве, вкушали дары кухни Кроунеста и природы, шутили, грелись в лучах солнца и играли в разговорные игры. После обеда небо затянулось темными тучами, и заморосил мелкий дождь, заставивший компанию и слуг, прислуживающих им, вернуться в замок.

Весело смеясь и шутя друг над другом, Энтони, Шарлотта и Вивиан направились в гостиную, чтобы сесть у горящего камина и выпить чаю, а миссис Коуэлл и Ричард скрылись в покоях мальчика: для него наступило время послеобеденного сна, который был прописан ему мистером Фидманом и строго соблюдался.

– В субботу мы едем в Найтингейл-нест! – воскликнула Шарлотта, идя в гостиную, рука об руку со своим женихом. – Признаться, я много наслышана об этом месте, и оно окружено легендами о прародительнице герцога Найтингейла, в которую был до безумия влюблен один из королей! Но, кажется, Вивиан не особо рада этой поездке!

–Ты права, моя дорогая. Мне неохота сидеть в карете целых четыре часа и скучать. Я предпочла бы остаться дома, но мой брат, своим обещанием, сделал это невозможным, – с иронией в голосе ответила ей миссис Уингтон. – Однако, уверяю вас, у меня нет никакого желания ехать туда… – Она зашла в гостиную, и ее последние слова повисли в воздухе. Девушка непонимающе приподняла брови, а затем нахмурилась и плотно сжала губы.

Рядом с камином стояли две женщины: испуганная бледная Эмили, держащая на руках тихо хныкающего Роберта, и леди Крэнфорд, которая, прищурив взгляд, возвышалась над девушкой и внимательно всматривалась в лицо младенца.

Глава 24

– Могу ли я поинтересоваться, леди Крэнфорд, что вы делаете в моем доме? – насмешливым тоном громко спросила Вивиан, однако в ее голосе легко читалось недовольство. Но девушка была не просто недовольна появлением тети: она была крайне раздражена тем фактом, что та вдруг вновь ворвалась в ее жизнь, да еще и без приглашения.

– Добрый день, дорогая племянница, – ответила графиня, не спуская глаз с малыша своей бывшей горничной. – Вижу, ты приютила у себя эту распутницу и ее бастарда?

– Моего бастарда, матушка, – ледяным тоном бросил Энтони, чувствовавший к ней те же чувства, что и его кузина.

– Ах, сын мой, ты здесь! – Леди Крэнфорд вдруг смутилась: она не знала о том, что Энтони находился в гостях у Вивиан, и то, что она посмела назвать его сына «бастардом» в его же присутствии даже напугало ее… И Энтони обо всем узнал! Эта гадкая Эмили, должно быть, рассказала ему о том, что ее, беременную, выбросили из Гринхолла, как слепого котенка, на улицу. Графиня поспешно обернулась к сыну и с удивлением и неудовольствием увидела его, стоящего под руку с мисс Сэлтон. – Энтони, я понимаю, ты зол на меня за то, что я скрыла от тебя беременность этой девчонки, но, прошу, дай мне возможность объяснить мой поступок… – Начала было она, желая оправдаться в глазах сына.

– Не стоит, матушка. Вам все равно никогда не будет прощения за то, что вы едва не оставили моего сына без отца. К тому же, если бы не милосердие Вивиан, которая приняла Эмили и моего сына в свой дом, мой мальчик был бы уже мертв от холода и голода, – все таким же ледяным тоном перебил мистер Крэнфорд свою мать.

– Позволь спросить: что мне оставалось делать? – всплеснула руками графиня: решительный и холодный вид Энтони пугал ее. Нет, нет, он не должен был узнать о том, что стал отцом! И никто не должен! А Энтони так свободно говорит об этом в присутствии совершенно чужой их семье мисс Сэлтон! – Думаешь, мне приятно было узнать, что ты развлекался с этой проституткой Эмили в моем же доме?

– Попрошу вас не выражаться в моем доме! – строго сказала Вивиан: в этот момент ее объяла такая ненависть к тете, что она с трудом сдерживала себя от крика. – Вы, тетя, ужасный, просто невообразимо бессердечный человек!

– Ах, ты так считаешь? – прищурила глаза леди Крэнфорд. – Не я ли приняла тебя под свое крыло? Не я ли дала тебе пищу и кров? Ты жила у меня лишь по моей милости!

– Такие вещи я считаю естественными: я – дочь вашей родной сестры, и называть мое краткосрочное пребывание в вашем доме, из которого вы сами меня и изгнали, «милостью» я бы, на вашем месте, постыдилась! – насмешливо воскликнула миссис Уингтон.

– Не смейте называть мать моего ребенка «проституткой»! – тоже вспылил Энтони. Он подошел к Эмили и встал между ней и своей матерью. – Да, Эмили и я имели связь, но она началась по моей инициативе, когда Эмили попала в ваш дом. Это я соблазнил ее и пообещал ей золотые горы… Но то, что вы сделали с ней и моим ребенком, матушка, настолько безобразно и жестоко, что, боюсь, в моем сердце не осталось ни капли любви к вам, – отчеканил он, смотря на графиню с презрением и ненавистью, отчего в глазах той появились слезы.

– Что ты такое говоришь? Я сделала это, чтобы защитить твое будущее! – прошептала она, поспешно смахивая со щек слезы. Слова сына ранили ее в самое сердце.

– Я не просил вас об этом и благодарить не намерен. – Лицо Энтони было таким строгим, что, казалось, он усилием воли сдерживал себя, чтобы не дать матери пощечину. Однако, естественно, будучи джентльменом и порядочным мужчиной, он никогда не поднимал руку на женщину, даже несмотря на то, что его душа сгорала от гнева и ярости. Затем он обернулся к Эмили. – Не бойся. Эта женщина больше никогда не причинит вам вред.

– Благодарю вас, мистер Крэнфорд! – дрожащим от страха голосом ответила бедная девушка, прижимая к груди плачущего ребенка. – Я пришла, чтобы показать Роберта мистеру Фидману… Он весь горит и кашляет… Я боюсь, что он заболел!

– Шарлотта, не могла бы ты проводить Эмили и Роберта в детскую и велеть найти нашего доктора? – попросила Вивиан подругу.

– Да, конечно! Пойдемте со мной, дорогая Эмили! – тотчас ответила Шарлотта: неприятная семейная сцена, невольной свидетельницей которой она стала, причинила ей душевную боль, но, наблюдая за тем, с какой решительностью и пылкостью встал ее жених на защиту чести своего ребенка и его матери, девушка наполнилась гордостью за него.

Эмили торопливо подошла к мисс Сэлтон, с которой познакомилась вчера и с которой, как ни странно, ее теперь связывали хорошие отношения, и девушки покинули гостиную.

– Ты забыл, с кем разговариваешь! Я твоя мать, и ты должен прислушиваться к моим советам! – парировала сыну леди Крэнфорд. Теперь ее голос звучал твердо, как сталь, а слезы на щеках высохли. – Я действовала в твоих интересах! Ни одна из богатых невест…

– Что ж, в таком случае, моя леди, кажется, я все же обязан принести вам благодарность, – насмешливо усмехнулся Энтони, но затем процедил сквозь зубы: – Но с этого момента я настаиваю на том, чтобы вы перестали заботиться обо мне и моих интересах. Я взрослый самостоятельный мужчина и сам могу о себе позаботиться. Также я намерен официально признать моего сына от Эмили и буду содержать его и его мать.

– Энтони! Ты сошел с ума! – вскричала графиня: нет, что придумал! – Глупый мальчик! Что тебе это даст? Одно бесчестие! Ни одна девица не захочет иметь с тобой дело!

– Прекрасно, – только и ответил на это ее сын.

– Прекрасно? – слабо повторила леди Крэнфорд, смотря на сына, как на умалишенного. – Мальчик мой, что с тобой? Ты болен? Или это Вивиан заставляет тебя поступать так глупо?

Вивиан насмешливо улыбнулась и закатила глаза.

– Вы считаете, что у меня напрочь отсутствует разум, и я не могу принимать самостоятельные решения? – презрительно бросил Энтони. – Да, я и Вивиан с некоторых пор стали близкими друзьями, но она не имеет никакого влияния на принимаемые мною решения. И позвольте порадовать вас, моя леди: у меня уже есть невеста, и она знает о том, что у меня имеется незаконнорожденный сын, и приняла этот факт как должное.

– И кто же, позволь спросить, эта чудная душа? – с недоверием спросила графиня, но тут ее разум пронзила догадка. – Только не говори, что это мисс Сэлтон… Только не она, Энтони… Не она…

– Именно она, моя леди. Я сделал ей предложение, и она дала мне свое согласие, – не щадя чувств женщины, которая дала ему жизнь, и сама же пыталась у него отнять, холодно сказал Энтони.

– Ты знаешь, как я отношусь к этому союзу! Ты сильно ранишь меня, если женишься на ней! – Графиня театрально прижала ладонь к сердцу.

– Я не нуждаюсь ни в вашем мнении, ни в вашем благословении. – Энтони не имел более сил разговаривать с матерью, поэтому, бросив ей ледяное «Хорошего дня, моя леди», торопливо направился к выходу. Проходя мимо кузины, он тихо сказал ей: «Прости, Вивиан, я больше не могу быть здесь!», покинул гостиную и направился вслед за Эмили и Робертом в детскую.

Вивиан осталась наедине с ненавистной ей особой, родной тетей, которая причинила ей так много боли, и ее раздражение присутствием этой женщины сменилось чистым презрением. Она презирала тетю Беатрис и не скрывала этого. Но миссис Уингтон съедало любопытство.

– Так что вы делаете в моем доме, леди Крэнфорд? – приподняв подбородок, поинтересовалась Вивиан. – И как вы нашли путь в Кроунест?

– Я получила приглашение на королевский бал. Приглашение пришло и тебе, но почему-то на адрес Гринхолла. – Леди Крэнфорд гордо расправила плечи. – Поэтому я решила доставить его тебе. Местоположение и адрес твоего поместья я узнала у дворецкого Энтони.

– Вы могли бы просто прислать это приглашение по почте, ведь адрес вам удалось узнать довольно легко, – усмехнулась миссис Уингтон. – Вам не стоило проделывать такой долгий путь только для того, чтобы вручить мне его.

– Ну, что ты, моя дорогая племянница, это не составило мне большого труда. К тому же, я должна была убедиться в том, что ты хорошо устроилась.